9
Самолет коснулся бетонки своими колесами и заревел реверсом движков. Ну что же, первая миссия, дай бог что бы не комом.
Суета, суета, суета. Предпраздничная суета. Новый год накатывал на страну как снежок для снеговика. Вот он пока маленький и раз уже и втроем не сдвинуть. Но за всем этим стреляюще-бабахающим, пузырящемсе-игристым и скрипяще-розовощеким праздником я не забывал про тридцатое число. И наконец, вот оно. Прямая трансляция по интернету. Ее гнали не только мелкие каналы с уклоном в мистику и изотерику, но и монстры типа CNN и другие. Все! Я взял ферзя! Партия конечно еще не окончена, и до мата еще почти месяц. Но! Да собственно они сами себя загоняли в тупик. И площадь загона увеличивалась с каждой статьей и с каждым интервью проплаченных археологов. Те же получив нежданные гонорары, да еще и под самый праздник радостно дули в арийскую дудку. Странно, почему не Атлантида? Да собственно мне было не важно, в любом случае весь мир как с ума сошел и лил воду на колесо моей мельницы. Тогда я тупо радовался что мой план реально работает и скоро я, нет не так Я. Ага именно Я. Шибко сильно помогу своей стране, ну и бабла немерено срублю. Идиот, нет опять не так. ИДИОТ. Вот это правильно. Первый звоночек звякнул двенадцатого января две тысячи семнадцатого года. На этот день комитет по разведке вызвал с докладом директора Моссад. Обсуждали они конечно много всяких интересных вещей, да и основных тем было две. ИГИЛ и ядерная программа Ирана. Ну и в самом конце вскользь было упомянуто и колье. Один из депутатов просто поинтересовался. Это правда или нет. Если правда, то почему разведка и полиция просохатили вывоз древнейшего артефакта, а если это простая игра разведки, то хотелось бы знать какие цели все это преследует. Директор пожал плечами. Потом ответил.
— Я поставил задачу своему помощнику. Но похоже что по вновь открытым обстоятельствам он решил сыграть партию. Если позволите, то я сделаю подробный доклад на следующем заседании через две недели.
Все махнули головами соглашаясь с директором что повод малозначительный и все это две недели спокойно подождет. Напоминаю. Двенадцатое января. Плюс четырнадцать дней, и мы получаем двадцать шестое января. А вот доклад и пресс-конференция пройдут двадцать четвертого. Нажала на научников еврейская община Лондона, денег подкинули, условия создали, научники и ускорились. После предварительного доклада тридцатого января, весь мир лихорадило. Кто то допустил утечку по раскопу, и весь мир задолго до моей пресс-конференции уверился что раскоп находится в Израиле и что евреи это и есть наследники ариев или атлантов. Поэтому на научную группу давили по срокам и одновременно обеспечивали такие условия, каких ни кто в мире не имел. Двадцать второго, я и Лина прибываем в Лондон. А вот двадцать первого в Москве, я имел разговор на Лубянке. Не выдержали чекисты, просто все так быстро завертелось, что даже «контора» не успевала. Контриков интересовал один вопрос. Откуда дровишки? Ну и весь пятичасовой разговор они получали один ответ. Из леса вестимо. И так как возле здания дежурила пресса с камерами, меня все таки отпустили. А могли бы и закрыть. Последние годы, с началом кризиса, Украиной и санкциями, журналюшек не то что бы прижали, нет, просто перестали обращать внимание на визг и слюни. Ну так, времена настали полувоенные, да и менталитет общества весьма поменялся. Отношение к телевизору и тем более к ярким журналом изменилось на негативное, а вот инет стал популярен. Так что могли бы и закрыть, не обращая на визг. Но нет, отпустили и двадцать второго января я и Лина сели в аэропорту Хитроу. Нас опять окружила толпа журналюг. Но я настойчиво как таран шел к машине оттявкиваясь.
— Ноу коммент. Только после доклада научной группы.
Через пару часов мы наконец то упали в кресла.
— Ну что подруга? Как тебе твои собратья по перу, нет желания перетопить их всех в городской канализации?
Лина обессиленная, сидела в кресле, но даже падая от усталости пыталась защищать этих деятелей.
— Борей. Ну у них такая работа.
— А мне пофиг, передавил бы всех как тараканов. Да и все на этом.
— Ой. Да дави. А я в душ. Боже мой, как я устала.
— Угу. И это только от аэропорта доехали. Вот скажи мне, они что, с цепи сорвались?
— Не знаю.
— Я до пресс-конференции из номера не вылезу, иначе они меня по запчастям разберут.
— А кушать?
— В номер принесут.
— Ну и хорошо.
Лина прямо вся иззевалась. То ли устала от перелета, то ли и ее журналюги достали, до полного морального истощения. В этот день мы вообще больше никуда не вылазили. Двадцать третьего мы все таки рискнули просочится в ресторан. Конечно попали и под вспышки и миллион вопросов, но давления как в день прилета все таки не было. И вот двадцать четвертое. Огромный конференц-зал на семь тысяч мест просто был битком. И камеры, камеры, камеры. Я было начал смотреть и считать, потом плюнул и начал изображать из себя сфинкса на сцене. И вот в зале резко настало тишина. Руководитель научной группы взошел на кафедру и начал делать доклад. За пол часа он довольно живым(человеческим) языком обрисовал основные тезисы. Тезисов было три.
Первое. Возраст как металлов так и камней. Одиннадцать тысяч семьсот лет.
Второе. Обработка камней выполнена с точностью до одного атома. Симметрия граней так же, до одного атома. Отклонение радиальных углов. Тут он назвал цифру с пятью нулями после запятой. Потом добавил. По сути отклонение от осей не более двух или трех атомов.
Третье. Камни и металлы имеют милионные доли процента примесей сверхтяжелых металлов. Это позволяет сделать вывод о том что когда то давно изделие попало под влияние жесткой радиации. По изотопному составу могу сказать одно. Изделие побывало в зоне взрыва ядерного оружия. Делящийся материал. Тут он замер и обвел всех взглядом. Господа. Это плутоний. И это так. Мне страшно высказывать гипотезы но я рискну. Давно, порядка десяти тысяч лет назад на Земле произошел ядерный взрыв. Заряд был точно плутониевым. Это однозначно и стопроцентно доказано и не вызывает сомнений.
Ну и вывод. На сегодняшний день человечество не располагает технологиями которые бы позволяли с точностью до атома обрабатывать грани алмазов. И я, в ближайшие пятьдесят лет не вижу такой возможности.
— У меня все господа.
Руководитель спустился с кафедры и сел на свое место за нашим столом на сцене. Ага. Щазз. Это он зря конечно сделал. В зале была куча ученых. Следующий час все слушали научный диспут. Не знаю как кто, а я потерялся в терминах и понятиях минут так через пять. Наконец первая волна скепсиса была сбита и всякие научные деятели начали поглядывать на меня. И поглядывать с нехорошими кулинарными намерениями. Я так понял. Все хотят заполучить колье в свои лаборатории и произвести препарирование со вскрытием. Поэтому прижав уши сидел, изображая из себя отличницу на первой парте. Наконец на кафедру взгромоздился довольно сухощавый дядечка. Представившись профессором археологии французской академии наук он сразу взял быка за рога. Тыкая в меня пальцем он вещал что я и моя команда варвары. Что мы не имея ни малейшего понятия о археологии вскрыли древнейшее захоронение и что теперь я просто обязан это исправить, передав этот раскоп мировому научному сообществу. Двинув обвинительную речугу минут на десять, этот деятель в конце сказал.
