Сейчас оттуда пришла информация, что они таки поймали своих союзничков за руку и назревает нешуточный скандал, с последствиями.
Теперь осталось только ждать сообщений дальней разведки, о том, что в Атлантике флот двинулся в нашем направлении.
На мгновение замолчал, потом раздраженно добавил — Вот сволочи.
Так что мы товарищи, скорее всего, опять в состоянии необъявленной войны.
Аэродром Рингвэй
Около Манчестера
Гуд дэй Ким… Хеллоу Ким …
Маленькая кореянка помахала рукой приветствующим ее людям, а Юки, бегущий распустив уши впереди велоколяски, залился веселым лаем.
Приятные люди, не то что эти наглые, вечно распускающие руки летчики янки, "манчестеры" которых приткнулись в конце летного поля.
Неприятные люди, но ехать туда надо — почти с первого дня, когда они появились, Юки начал реагировать на них несколько нервно.
Нет, четкого ответа не было, но собачка вела себя так, как будто чувствовала следы знакомого запаха, но не могла понять источника.
Янки появились полмесяца назад, привезли с собой кучу укладок с листовками и ящики с аппаратурой. Так ничего особенного — листовки, обычный пропагандистский материал, реклама их "свободного образа жизни"; а аппаратура — стандартные фотокамеры для аэрофотосъемки. Юки ни тюки с листовками, сваленные в ангаре, ни камеры не заинтересовали, а вот к летчикам он постоянно принюхивался.
Приняв машины, начали осуществлять полеты над "каналом" фотографируя береговую линию и, судя по разговорам, проявляя особый интерес к предполагаемым местам расположения радиолокационных станций.
Особой активности не проявляли, немедленно уходя к нейтральным водам, при появлении любых самолетов со стороны Европы.
Несколько раз, когда локаторы на английской стороне давали им "чистое небо", углублялись на большой высоте вглубь территории и сбрасывали листовки на прибрежные города. Выполняли такую акцию обычно в высокую облачность и вечером, видимо рассчитывая, что истребителям будет трудней их обнаружить среди облаков и на фоне закатного солнца.
Вот и сегодня, судя по активности около самолетов и тележкам, на которых были навалены пакеты с листовками, собирались осуществить "рекламный" полет.
Ким насторожилась, что-то на рабочих площадках отличалось от обычного предполетного бардака. Да и ни разу не было, что бы все десять машин поднимались в воздух одновременно. Хотя, в придверии кристмаса, возможно захотели осчастливить дикую Европу глянцевыми листиками со своими сисястыми "магдалинами", с широко распахнутыми тупыми глазками.
Нет, что-то было не то — слишком напряженные спины и лица людей; слишком много укладок, в слишком добротной упаковке.
Ким окинула взглядом тележки — слишком много. Максимальная загрузка машин. Такого еще не было!
Приветливо помахав рукой пилотам, девушка поехала вдоль длинного ряда тележек с укладками.
Около первой же тележки Юки занервничал, а, потом, заметался по всей площадке, растерянно поскуливая. Ким попыталась отозвать его от тележек, но он каждый раз возвращался к укладкам, идя на запах, который его обучали находить.
Ким взяла собаку на руки и еще раз пересчитала тележки и, потом, окинула взглядом машины на площадке.
Часть машин была загружена, а техники уже сняли чехлы и начали прогревать моторы.
Девушка оглянулась на ангары, где был ближайший телефон.
Десять минут туда; минимум пять минут на вызов и разговор; десять минут назад; сколько времени займет приезд спецгруппы и есть ли она!? — вообще не понятно.
Очень плохо!
Ким еще раз посмотрела на тележки и готовые к полету машины.
Как минимум по четыре тонны на каждую машину — всего сорок тонн!!
Перед глазами встали китайцы, кричащие в тифозном бреду.
Серый, вонючий, бредящий барак.
Мери Кристмас ду ю…..
Маленькая кореянка подкатила ближе к делающим отметки на картах пилотам и, сделав вид, что она поправляет что-то в своем велосипедном чуде, отжала вниз двойное дно багажного ящика.
Инструкция, предусматривающая такую ситуацию, была не вполне понятна, но однозначна — "… Любой ценой, включая применение оружия, задержать вылет самолетов до появления спецгруппы…конфликта и огневого контакта с представителями власти избегать …".
Откуда может появиться на чужом военном аэродроме спецгруппа!?
Как избежать конфликта, начав пальбу!?
А кто их там, на верху, разберет!
Приказ был однозначен. Ситуация нештатная — самолеты уже подготовлены к вылету. Приказ должен быть выполнен.
Руки привычно выдернули из-под багажного ящика наплечную сумку с запасными магазинами и маленький, несуразный пистолет-пулемет, с тонким стволом и магазином в виде одеваемого на ствол толстенького цилиндра.
Маленький и смешной, калибра 5.7 миллиметров. Вот только дульная энергия его длинных бутылочек-патронов была на уровне армейского карабина, а в мягкую свинцовую пулю был запрессован сердечник, набранный из тонюсеньких, изогнутых вольфрамовых пластинок.
Сто двадцати зарядный магазин. Сто двадцать пулек, каждая из которых с расстояния в сто метров превращает, в месте попадания, 100–150 кубических сантиметров тела в перемолотый фарш, вызывая тяжелый болевой шок.
Катарсис боя. Движения людей в кожаных куртках стали замедленными и неуклюжими. Рокот голосов перешел в низкий и монотонный звук.
В первую очередь пилоты — без них самолет не взлетит. Наземная команда из технарей Томми не вооружена — не представляют интереса. Штурманы и борт стрелки вооружены короткоствольными, 11 миллиметровыми, " кольт коммандер " — дальше 25 метров из них можно попасть только случайно. Но их слишком много — значит, первые пилоты.
Серая, стелящаяся по земле тень мягко скользнула к группе людей. В центр группы. Огонь в упор. Одетые в меховые куртки и сапоги летчики слишком неуклюжи, против маленького мастера рукопашного боя. Чтобы открыть ответный огонь им всем нужно сместиться в одну сторону.
Короткие очереди в упор. Катарсис ближнего боя, когда в сплошной, не особенно значимый гул сливаются и звуки выстрелов, и хрипы умирающих людей.
Прежде чем летчики поняли, что их убивают и топча друг друга кинулись под защиту груженных тележек, большая часть пилотов уже была мертва.
Бой на восемь сторон — фуэтэ со смертью.
Беспорядочная пальба начала рвать крупнокалиберными пулями укладки и ветер, целый день крутящий пыль по летному полю, весело погнал белую пудру к терминалу порта.
