Мартин стоял все так же апатично, но поднял голову.
– Чанг… – чуть слышно прошелестел его голос.
Пульс Кейт участился.
– Я… – начал Чанг и осекся. Повернулся к коллеге: – Я работал с этим человеком. Он… член исследовательской команды Иммари, – он посмотрел на Кейт долгим взглядом. – Следуйте за мной.
Кейт посмотрела вдоль коридора налево и направо. В обоих концах маячили часовые.
Она в ловушке. Чанг уже двинулся вперед по узкому коридору, а европейский ученый смотрел на Кейт, склонив голову к плечу. Женщина пристроилась вслед за Чангом.
Коридор вывел их в просторную кухню, переделанную в исследовательский комплекс. Стальные разделочные столы приспособили в качестве операционных. Помещение смутно напомнило Кейт кухню в Районе Орхидеи, где Мартин в смежном кабинете поведал ей правду о чуме.
– Помогите мне уложить его на стол, – попросил Чанг.
Европеец подошел ближе, чтобы осмотреть Мартина.
Мартин медленно повернул голову и взглянул на Кейт. Лицо его ровным счетом ничего не выражало, и он не обмолвился ни словом.
Чанг встал между вторым ученым и Кейт с Мартином.
– Будьте любезны… оставьте нас на минутку. Мне нужно с ними переговорить.
Когда тот ушел, Чанг повернулся к Кейт:
– Вы ведь Кейт Уорнер, не так ли?
Она замялась. Тот факт, что он заподозрил это и не сдал ее… наверное, ему стоило довериться.
– Да. Можете ему помочь? – кивнула она на Мартина.
– Сомневаюсь. Но могу попытаться, – открыв стальной шкафчик, Чанг достал шприц.
– Что это?
– Вакцина, над которой мы работаем. Орхидея по версии Иммари. Средство пока экспериментальное и действует не на каждого, – он пристально взглянул на Кейт. – Оно может его убить. Или оттянуть неизбежное на пару дней. Хотите, чтобы я его впрыснул?
Кейт поглядела на Мартина, на его умирающее тело. И кивнула.
Сделав шаг вперед, Чанг сделал укол и тут же бросил взгляд на дверь.
– Что такое? – насторожилась Кейт.
– Ничего… – пробормотал Чанг, вглядываясь в Мартина.
Оперативная база Иммари в Сеуте
Северное Марокко
Дэвид смотрел на одиннадцать человек, стоящих в оружейной.
– Джентльмены, наше дело безнадежное. Но правое. Эта база – врата ада и мира, который хотят построить Иммари. Если мы ее уничтожим, то дадим народам Европы возможность дать отпор. Однако… мы проигрываем и по числу, и по вооружению и, кроме того, находимся в сердце вражеской территории. На нашей стороне три вещи: элемент внезапности, боевой дух и правое дело. Если мы увидим рассвет, то победим. Сегодняшняя ночь решит и нашу участь, и участь миллионов других. Бейтесь доблестно и не бойтесь смерти. Есть вещи похуже смерти – жизнь, за которую стыдно.
Он кивнул Камау, и тот, выступив вперед, принялся раздавать приказания.
Вскоре после того, как рослый африканец закончил, рация в углу под треск помех нарушила молчание:
– Пламя очищает все.
– Пора, – сказал Дэвид.
* * *
Дэвид и Камау поднялись по металлической лесенке вместе с тремя своими людьми. Оперативный центр управления базы разместился на вершине башни в центре цитадели, подальше от стен, на безопасном расстоянии от нападения атакующих, зато достаточно высоко, чтобы видеть происходящее невооруженным глазом – а еще лучше в бинокль. Умно придумано. Командиры базы не хотели полагаться на камеры, наблюдателей и донесения с поля боя – каждый из упомянутых источников может отказать или принести дезинформацию. Они хотели видеть все собственными глазами.
Помедлив на лестничной площадке, Дэвид посигналил фонариком во тьму, давая знак полкам берберских воинов, которые дожидались за дальней стеной.
Когда последняя вспышка угасла в ночи, он продолжил восхождение наверх с командой, следующей по пятам. Помещение наверху башни осталось таким же, как он запомнил – нечто среднее между диспетчерской центра управления воздушным движением и мостиком крейсера. Четыре офицера оперативного отдела сидели за пультами управления, глядя на ряды плоскоэкранных мониторов и время от времени стуча по клавишам. В углу исходил ароматным паром кофейник.
При виде Дэвида ближайший техник развернулся, встал и нервно козырнул, словно толком не зная, как отнестись к внезапному посещению. Трое остальных один за другим последовали его примеру.
– И вам того же, джентльмены, – отозвался Дэвид. – День выдался долгий, и, как вы уже могли слышать, майор Рукин одержал среди холмов великую победу. Он там внизу празднует, получая по заслугам, – Дэвид совершенно искренне улыбнулся. – Сделайте перерыв. Присоединяйтесь к нему в офицерской столовой. Там еда, выпивка… и трофеи. Новоприбывшие. А на вахту встанем мы, – Дэвид указал на своих людей.
Бормоча благодарности, техники поспешно покинули посты. Приказ подполковника – идеальный предлог, чтобы избавиться от несения наряда.
Как только они ретировались, их места за пультами заняли солдаты Дэвида. Вэйл с подозрением посмотрел на экраны.
– А вы действительно разбираетесь в работе этих штук?
– Так точно, сэр. Когда меня только-только перевели, я пару месяцев нес дневные вахты.
Камау обошел комнату, вручив каждому солдату по чашке кофе, после чего присоединился к Дэвиду. Оба постояли с минуту, глядя в ночь. Вэйла порадовало, что африканец не проронил ни слова. Спустя пару минут Камау просто поднял свои часы: двадцать два ноль-ноль. Дэвид включил рацию.
– Всем постам доложиться.
Один за другим люди отзывались, и их позывные под треск помех раздавались в наушнике Дэвида. Он дождался, когда последний фрагмент мозаики ляжет на свое место. Все взяли позывные в честь героев Троянской войны; было единодушно решено, что Дэвида следует называть Ахиллом.
– Ахилл, здесь Аякс. Троянцы в банкетном зале. Мы начинаем пир.
Код «начать пир» означал, что всех заперли и пустили газ.
– Вас понял, Аякс.
С этими словами Вэйл покинул башню КП, спустился на первую площадку и снова посигналил фонариком. К моменту его возвращения на командный пункт вдоль всего периметра уже грохотали взрывы. Над внешней стеной возносились столбы пламени и дыма. Трое сидящих за пультами лихорадочно манипулировали компьютерами и радио.
Экраны показывали происходящее. На стены волна за волной накатывали всадники. Автоматические пулеметы на башнях косили их, как траву, но неустанные атаки продолжались.
– Башня-два запрашивает разрешение на применение рельсотрона.
Камау бросил взгляд на Дэвида.
Рельсотроны причинят войску берберов изрядный ущерб. Однако санкция на их использование будет очень убедительной для гарнизона, докажет, что базе грозит опасность.
Дэвид указал на снайперскую винтовку, висящую на плече Камау.
– Сними их после первого выстрела.
Подойдя к командирскому креслу, он включил микрофон.
– Башня-два, это подполковник Уэллс. Майор передал командование мне. Даю добро на рельсотрон «дельта», огонь по готовности.
Отключив рацию, он ждал. Рельсотрон метнул в ночь огненную стрелу, и в воздух взмыл гейзер земли вперемешку с кровью, оставив на том месте, где секунду назад были люди и лошади, лишь черную тучу. После этого на миг все будто стихло. Дэвид надеялся, что берберы не прекратят штурм. Это необходимо для его планов.
Снизу, с лестничной площадки, один за другим быстро прогрохотали три выстрела. Рельсотрон замолк.
Дэвид снова щелкнул тумблером микрофона на панели управления.
– Батальоны один, два и три, перейти в зону один. Повторяю, батальоны один, два и три, здесь компункт Сеуты, внешняя стена под угрозой, перейти в зону один и занять позиции.
Почти сразу Дэвид увидел движение в цитадели и кольце отчуждения за ее пределами. Подошвы затопали по земле, наружные ворота распахнулись, и из них выехали грузовики. Берберы продолжили штурм, и бой закипел с новой силой.
– КП, здесь Башня-один. Башня-два выведена из строя, повторяю, Башня-два выведена из строя.
– Вас понял, Башня-один, – ответил один из людей Дэвида. – Мы в курсе. Подкрепление на подходе.
Прошла минута после приказа Дэвида, и площадь под стеной заполнили солдаты Иммари – почти четыре тысячи человек. Именно этот момент – единственную их возможность захватить базу – Дэвид и поджидал. Его руки слегка дрожали, и в этот момент он гадал, способен ли на подобное. Что, если нет? Теперь обратного пути нет.
Техники оглянулись на него, прекрасно зная, что последует. Наконец, один из них негромко проронил:
– Ждем вашего приказа, сэр.
Массовое убийство. Гибель четырех тысяч человек – солдат. Вражеских солдат. «Монстров», – твердил себе Дэвид. Но они не могут быть монстрами. Просто люди по ту сторону линии фронта, оказавшиеся настолько невезучими, что обстоятельства сделали их его врагами.
Дэвиду только-то и требовалось, что сказать нужные слова. Техник нажмет на кнопки, мины под стеной встанут на боевой взвод, доморощенные фугасы сдетонируют, и воцарится пекло. Тысячи солдат – людей – погибнут в мгновение ока.
