Сноровисто снарядил шесть револьверов. Один заткнул за пояс, второй оставил себе, четыре забросил в обнаружившуюся здесь же парусиновую сумку, с лямкой для ношения через плечо. Туда же отправились несколько коробок с патронами.
Пока возился, с палубы раздалось несколько разрозненных выстрелов. Хлопок рванувшей гранаты. Болезненный вскрик. И тишина.
— Что там? — полюбопытствовал Ганин, как только Борис поднялся наверх.
— Один матрос укрылся. Теперь чисто. Как у вас?
— Да сунулись было. Но так, без огонька. Двоих положили, они и откатились, — хмыкнул Яков.
— Ясно. Вооружайтесь, — глухо брякнув сумкой, произнес Измайлов.
— О! Вот это дело, — обрадовался Ганин.
— Оружейка не тронута, — догадался Сысоев.
— Именно. У матросов если только какой личный ствол. Ладно, не станем тянуть кота за подробности, — поудобнее перехватывая Кольт с взведенным курком, и извлекая очередную гранату, произнес Измайлов.
— Только давайте вы уж за нами, Борис Николаевич. И без того от Дорофея Тарасовича попадет, а как с вами чего случится, так и вовсе со свету сживет, — потребовал Яков.
— Как скажешь. Готовы? Пошли.
Приложился донцем гранаты о палубу и забросил ее за торпедный аппарат, закрепленный по походному. Хлопок, и Ганин с Сысоевым с револьверами наперевес рванули вперед огибая возможное укрытие с двух сторон. Борис выхватив второй Кольт, приготовился прикрывать товарищей. Никого.
Те заняли позиции за ящиками с запасными торпедами. Вообще-то, та еще гремучая радость. Начинка у них динамитная. А потому рвануть может и от неудачно прилетевшей пули. Кстати, у них на «Страшном» четыре таких же. Переснарядить нечем, использовать пока некуда.
Борис обежал мостик и занял позицию за торпедным аппаратом, чтобы иметь возможность контролировать оба прохода вокруг второй трубы.
— Яков, сходный люк в машину запри, — распорядился он.
— Делаю, — отозвался Ганин.
Убрал револьвер, сместился вправо и задвинул засов. Теперь открыть его можно только снаружи. Команды машинистов и кочегаров, заперты напрочь. Уже проще.
Управившись с этим оба матроса взялись за гранаты. Сысоев истово перекрестился. Огрызнулся на ироничный взгляд Ганина, и приложился донцем о палубу. Взрыватель встал на боевой взвод. Теперь взорвется от малейшего препятствия. Олег с победным видом поглядел на Якова. Тот лишь пожал плечами, мол подумаешь, и приложился по палубе своей гранатой. Они бы еще писунами тут меряться начали.
Оба рванули вперед вслед за разрывами. И на этот раз не обошлось без стрельбы. В промежутке между двумя трубами находился камбуз и похоже кто-то решил укрыться там. Борис поспешил на помощь. А то мало ли как там все обернется. Но подчиненные в ней не нуждались. Минус трое. Причем одного изрядно посекло осколками.
А вот дальше начались сложности. Стоило только выглянуть из-за передней трубы, как из смотровой щели боевой рубки последовал выстрел, а у самого уха вжикнула пуля. Расстояние плевое, всего-то метров пять, промазать сложно. Судя по звуку, армейский Кольт. Получается, командир офицеры были при личном оружии.
Подал знак Ганину и они нанизав на длиные стволы револьверов свои головные уборы, высунули их с двух сторон трубы. Выстрелы раздались одновременно. Причем бескозырку Ганина сорвало пулей. Точный выстрел, нечего сказать. А значит в рубке как минимум двое и оба вооружены. Кстати, был и третий выстрел, из приоткрытой двери, ведущей в матросский кубрик.
Борис прикинул варианты как им лучше действовать, и окликнул Ганина.
— Яша, бросаю гранату в стену рубки, ты перебегаешь прямо к ней, а потом забрасываешь свою вовнутрь через смотровую щель. Только аккуратно. Они конечно широкие, но если поспешишь, то можешь и стукнуть лишний раз, а там руку оторвет как минимум. Как максимум, в голову прилетит осколок. Уяснил?
— Я-то уяснил. Только как бы меня не подстрелили. Уж больно резвый и меткий, скотина.
— Это какие же у него должны быть железные яйца, чтобы не испугаться когда рванет граната на стене рубки. Там глядишь еще и контузит. Ну? Готов?
— А куда я денусь. Готов конечно.
Борис не высовываясь бросил гранату в цель. Рвануло. Ганин сорвался с места и через секунду был уже под запертой дверью. Взвел гранату и осторожно забросил ее вовнутрь. Рвануло. И тут же послышались стенания.
Не теряя времени, Яков изготовил последнюю свою гранату, и бросил ее в приоткрывшуюся дверь матросского кубрика. После чего рванулся к ней и распахнув начал садить во внутрь с двух рук, сноровисто взводя курки револьверов. А там к этому действу подключился и Борис.
Сысоев попытался было открыть дверь в рубку но не преуспев в этом, активировал гранату и отправил ее в смотровую щель. Сместился к товарищам, и последнюю забросил уже к матросам. Грохнуло. К стенаниям и крикам добавилась новая порция.
— Я командир эсминца республики «Страшный», мичман Измайлов! Корабль захвачен! Сопротивление бесполезно! Если хотите жить, выходите с поднятыми руками!
Подействовало. Двое оставшихся в живых предпочли сдаться, зажимая при этом ранения. Вот и ладушки. Осталось разобраться с боевой рубкой. Впрочем, долго мудрить не пришлось. Тут такие смотровые щели, что кирпич плашмя, если не пролетит, то пролезет. Сунул руку, дотянулся до засова и порядок.
Оба офицера и рулевой были мертвы. В принципе времени прошло немного, и если использовать «Аптечку»… Вот только заниматься такой ерундой Борис не стал. Эти люди ему никто и звать их никак. И ему как-то плевать на их благородное происхождение. Его люди ему и ближе, и важнее, а потому он предпочтет приберечь заряды. Лучше уж пусть не понадобится, чем понадобится и не окажется под рукой.
Отдал приказ «стоп машина». Еще и вынув пробку с переговорной трубы продублировал голосом, мол так и так, не рыпайтесь. А то ведь можно и зачистить. Им не сложно.
Вскоре к легшему в дрейф «Паоло» подошел «Страшный». Фролов осуждающе посмотрел на командира. Но тот сделал вид, что ничего не заметил. Что-то больно многовато нянек на его голову.
— Доложи о потерях, Прокл Егорович, — приказал Измайлов, пресекая на корню любые обвинения в излишней рискованности.
— Двое получили серьезные ранения, уже встрою, — коротко сообщил боцман.
— Вот и ладушки. Славно повоевали.
Тем временем бой уже подошел к завершающей стадии. Заминированные корабли дружно пошли на дно. Что и неудивительно, учитывая сегодняшний уровень строительства кораблей и правильно расположенные заряды.
Торпедированный броненосный крейсер кренясь на левый борт ковылял под защиту батарей. Но ему на пересечку уже вышли два крейсера де Кастро. Едва поняв, что прорваться в базу не получится, вместо гибели командир корабля предпочел сдачу. Точно так же поступили оба старичка, оказавшиеся под сосредоточенным огнем противника.
Легкие силы имперцев по факту остались в выигрыше, загнав крейсера и миноносцы республиканцев под защиту орудий основных сил. Но на результат боя это повлиять уже не могло. Поэтому де Граса был вынужден ретироваться.
А вскоре выскочил и лог победы, возвестивший об окончании боя и подведении итогов. И надо сказать, что получилось весьма и весьма солидно.
Морской бой завершен:
— Броненосный крейсер поврежден.
— Эсминец потоплен.
— Миноносец захвачен.
Вы победили.
Общий опыт экипажа 30 400.
8 долей.
Получено 22800 опыта — 210 754/256 000.
Получено 1140 свободного опыта — 2 218 399.
Ага. Опять выверты Системы. Как уже говорилось здесь нет такого понятия как эсминец. Только минные крейсера. Однако в логе значится именно эсминец. То есть в его сознании миноносцы ассоциируются скорее с торпедными катерами, но в то же время есть минный катер, а потому он с классификацией еще не определился. А вот понятие эсминца в его голове уже сложилось, вот Эфир и отреагировал.
Что же до лога победы, то вполне ожидаемо их опыт прошел обособлено от эскадры. Борис не тал входить в эскадру по Сути. О чем не собирался жалеть, несмотря на три захваченных корабля крупного тоннажа. Потому что потери случились бы куда существенней приобретений.
