я стою около дверей одного из районных судов столицы в ожидании генерала Кутепова, чье дело там рассматривается. Кажется, генерал угнал чужую машину. Кстати, вот и сам Александр Павлович одетый в костюм-тройку, со знаменитой бородой и абсолютно лысый. Да, точно. На большинстве фотографий Кутепов либо в папахе, либо в фуражке.
— Уроды! — густым басом заявил генерал. — За какую-то ерунду полгода условно. А Врангелю год ссылки влепили за тунеядство. Я им пытаюсь доказать, что баронам работать не нужно, не положено, а они не согласны. Пообещали, что, если продолжу черных баронов защищать, так и меня упекут на болото. Но, сами посудите, какой же Врангель черный, если он белый, как моя лысина?
Налетевшие откуда-то из пустоты журналисты защелкали фотоаппаратами, принялись совать под нос генерала микрофоны, оттесняя меня подальше, а я, еще недавно знавший, что мне от Александра Павловича что-то нужно, напрочь забыл, что именно я собирался спросить и потому пошел выкидывать из кофейни джинсовых наглецов, потому что тоже хочу кофе. Но вместо разборок с наглыми юнцами проснулся.
За стеной слышался треск цикад, а в крошечном оконце моего чулана виднелось черное южное небо. Крым, стало быть. Август. Вроде, недавно я сидел в кабинете товарища Ленина настороженно ожидая его очередного вопроса.
По законам жанра Владимир Ильич просто обязан был вычислить во мне «попаданца», но то ли мои коллеги-писатели врут о чрезмерной проницательности наших вождей, то ли их книги основаны на фантазии, а не на реальных событиях, как у меня. Я сам в какой-то мере руководитель, так разве бы поверил, что кто-то может попасть в нашу эпоху из будущего? Да и товарищ Ленин, не уверен, что читал Марка Твена.
Но я напрасно волновался.
— Вопг’ос, кто же такой Владимиг Иванович Аксенов, г’иторический, — махнул рукой Владимир Ильич и улыбнулся своей знаменитой улыбкой. — В данном случае вы станете пг’едставителем Совета народных комиссаг’ов Г’оссийской Советской Федег’ативной Социалистической Г’еспублики в Кг’ыму. Тем более, что тепег’ь вы не только чекист, но и дипломат. Скажем так, сочетание двух ваших стог’он должно принести нам пользу. Пг’оникните туда нелегально как г’азведчик, но пег’еговог’ы станете вести абсолютно легальные, одобг’енные пг’авительством.
Председатель Совнаркома посмотрел на меня слегка прищурив глаза. Да, «фирменный» взгляд товарища Ленина — умный, проницательный и… хитроватый. Что там мемуаристы говорили по поводу этого взгляда? Нет, не помню.
— Но Крым сейчас в руках у белых, — осторожно сказал я.
— Именно так, батенька, именно так. И ваша задача, чтобы Кг’ым и дальше оставался в г’уках белых. Лет на пять, а может даже на десять. Понимаете, о чем я?
Понять, что предлагает Ленин, особого труда не составило, особенно в свете признания Советской Россией бывших окраин Российской империи. Стало быть, Советская Россия собирается заключить мир с Врангелем. Что ж, в апреле в Москву приезжал представитель Керзона предлагавший заключить мир и с Польшей, и с Врангелем. Но Польша, понятное дело, в апреле и слышать о мире бы не желала, а уж Врангель, тем более.
Я кивнул. Подавив в себе желание вздохнуть, сказал:
— Вопрос — а захочет ли Врангель заключить мир с Советской Россией? Насколько я помню, граждане белогвардейцы представлявшие высшую власть стояли за единую и неделимую Россию.
— Вы интег’есный человек, Владимир Иванович, — хмыкнул Владимир Ильич. — Вы даже не спрашиваете меня, зачем нам нужен Кг’ым, как отдельное государство, не противоречит ли это идее миг’овой г’еволюции, что по этому поводу скажет Политбюг’о, а сразу переходите к конкг’етным вопг’осам.
Вот теперь я позволил себе слегка улыбнуться. Ну, не мог же я сказать, что главе государства вообще не пристало обсуждать подобные задачи с рядовым чекистом. Его дело — «нарезать» задачу, а уж как ее выполнить, моя забота.
— Как я полагаю, Политбюро примет то решение, которое предложит товарищ Ленин. Разумеется, будут и несогласные, но вы их сумеете переубедить. А мировая революция… — Я пожал плечами, подумал, как сформулировать ответ, решил, что можно высказать свое мнение как можно проще. — Мировая революция никуда не денется. Произойдет она завтра, через год или через десять лет — с точки зрения исторического развития непринципиально. Если рассматривать мировую революцию как военные действия, то для наступления необходим плацдарм, куда нужно стягивать силы и средства. А Крым как отдельное государство граничащее с РСФСР нам может пригодится по разным причинам — по политическим, по экономическим. Образно говоря, через Крым, равно как и через Латвию с Литвой мы станем подтягивать к себе недостающие силы и средства.
Звучало слегка подхалимски, но что поделать, если так все оно и было? Я бы еще что-нибудь сказал, но мою речь прервал появившийся Горбунов. К слову сказать, вовремя, потому что чуть-чуть не ляпнул про Китайскую народную республику вынужденную много лет терпеть рядом с собой Гонконг, хотя, чисто технически, КНР могла бы его уничтожить.
— Владимир Ильич, десять минут истекло. В приемной вас ждет управляющий делами Совнаркома, — сообщил неутомимый секретарь, буравя меня взглядом — мол, а ты еще здесь?
— Николай Петрович, извинитесь пег’ед товаг’ищем Бонч-Бруевичем от моего имени, — попросил Ленин. — Нам с Владимиром Ивановичем нужно еще хотя бы пять минут. Неужели секретарю Совнаркома не о чем поговорить с управделами Совнаркома?
— Слушаюсь, — коротко ответил Горбунов, еще разок пронзил меня недовольным взглядом и вышел.
— Вот, как всегда, сбили мысль, — хмыкнул Владимир Ильич поднимаясь с места. Рефлекторно я начал подниматься вместе с главой государства, но Ленин жестом показал — мол, оставайтесь на месте.
Владимир Ильич прошелся по кабинету, дошел до окна, посмотрел в него, словно бы пытался найти там сбитую мысль, потом развернулся и пошел обратно. Опять усевшись за стол, посмотрел на меня и спросил:
— Какие у вас есть вопросы?
— Как я понимаю, нам непринципиально, кто встанет во главе Крыма? — на всякий случай уточнил я. Дождавшись кивка, продолжил: — Еще мне необходимо знать сроки, чтобы планировать операцию. Кто меня будет курировать со стороны Правительства?
— По сг’окам… — на краткий миг призадумался Владимир Ильич, но быстро ответил: — Максимально у вас есть месяц. Известно, что сейчас в Севастополе находится пг’едставитель Пилсудского князь Любомиг’ский. Тамошние жуг’налисты уже успели взять интег’вью у князя, тот заявил, что пг’авительство Пилсудского с одобг’ением смотг’ит на союз с
