минуты.
А когда они снова почти застыли, я без промедления бросился вперёд и почувствовал, как сквозь меня прошла волна лютого, потустороннего холода, заставившего буквально задрожать и застучать зубами.
Оказавшись на другой стороне, я увидел сидевшего на трубе Щукаря, который как ни в чём не бывало, дымил самокруткой.
— Ну наконец-то появился, а то я ведь тебя тут уже десять минут жду — изрек Щукарь и раскрыв карманные часы, указал на циферблат. Сравнение с моими наручными часами показало, что различие составляет целых восемь минут, и это означало что внутри аномалии время идёт побыстрее чем снаружи.
— Временной сдвиг. Сильная разница. Где-то один к восьми — подметил я.
— Иногда доходит до одного к десяти — поправил меня Щукарь и я подсчитав вывел что за сутки в аномалии, снаружи пройдёт где-то три часа.
— Павел Лукич, а зачем ты Шпалу озадачил насчёт ночёвки, ведь если посчитать, то снаружи ночь начнется через пять местных суток?
— Ничего, пусть дурында там не расслабляется, да к тому же ежели всё пойдет по одному месту, то мы тут можем долго проваландаться. Да и ежели он там переночует, а мы так и не вернёмся, то считай всё, можно дольше нас и не ждать — печально вывел Щукарь и тяжко вздохнув, затушил огарок самокрутки.
Внутри аномалии было заметно холоднее и, если судить по моим ощущениям, температура по Цельсию была где-то −15–18 градусов ниже нуля. К тому же несмотря на отсутствие ветра, морозец неприятно пощипывал кожу.
— Ну и куда нам дальше? — спросил я, увидев сразу две, покрытые инеем двери.
— А может дальше идти и не понадобится — неожиданно изрёк Щукарь и указал на карман короткого тулупчика. — Давай, вынимай-ка своей кусок хрусталя, авось он уже здесь как нам надо сработает.
А ведь он прав, зачем углубляться внутрь опасной аномалии, если можно попробовать решить нашу проблему прямо здесь и сейчас. Вытащив из кармана хрустальную друзу, я осветил её фонариком и, мы уставились на аквамариновую искорку, которая явно оживилась, после перехода внутрь холодной аномалии.
Понаблюдав за нею с минуту, Щукарь недовольно покачал головой.
— Не, чую тут эта беда не сработает. Придётся топать к месту, где холодная сила из-под земли сочится — изрек он раздражённо.
— Тут и такие места есть — не особо удивился я.
— Тут лейтенант много чего имеется. Да скоро сам всё и увидишь — ответил Щукарь и ухмыльнувшись, подошёл к ближайшей заиндевевшие двери. — А ну ка иди и подмогни.
После этого он сунул появившуюся в руках фомку в щель, и мы вместе подёргали примёрзшую створку и смогли её открыть. За нею находилось помещение бойлерной с электродвигателями и сложной развязкой труб. Тут на одной из труб и на потолке, виднелись сразу два сизых пятна, о нехороших свойствах которых, меня ранее предупредил старик.
Осветив внутренности просторного помещения, я заметил поднимающую вверх лестницу, и указал Щукарю на ещё один коридор, скорее всего выходящий прямиком в цех. Тот кивнул и хотел уже направиться туда, но я его приостановил.
Начертив руну, я попытался вызвать теневика и отправить его на разведку, но послушно появившаяся призрачная тень, едва смогла добрать до лестницы и замерла на третьей ступеньки. Сделав пару шагов к ней, я снова оживил теневика, но заставить отдалиться ещё дальше не смог.
— Похоже и твоя силушка тут сбой даёт, прямо, как и моя — вывел недовольный Щукарь, наблюдающий за моими потугами.
— Похоже ты Павел Лукич прав — согласился я и примерно прикинув расстояние до замершего теневика, понял, что дальше пятнадцати метров, внутри аномалии я его послать не смогу.
Поднявшись по лестнице, мы обошли вдоль стены ещё одно, обширное сизо-голубое пятно, и направились по очень широкому коридору, к видневшемуся впереди, обледеневшему завалу, состоящему из кусков железобетонных плит и прямоугольных блоков. И когда нам оставалось дойти до огромной дыры в потолке, всего десяток метров, мой фонарь неожиданно высветил совершенно прозрачную, человеческую фигуру, словно дожидавшуюся нас у стены.
Мигом среагировав на начавшего двигаться невидимку, я сдёрнул короткую двустволку с плеча и шагнув в сторону, дабы случайно не задеть Щукаря, не раздумывая выстрелил дуплетом.
Золотая картечь, ударила по выставленным рукам, и разметав на куски льда, вполне человеческие пальцы и ладони, покрыла тело нападающего сеткой неестественно выглядевших трещин.
А потом Щукарь схватился за свою любимую трёхлинейку и рванув вперёд, с ходу начал нараспев читать свою тарабарщину. Буквально через секунду кончик четырёхгранного штыка сверкнул раскалённым огоньком и старик, сделав резкий выпад, идеально воспроизвёл боевое упражнение, длинным штыком коли.
После этого острый как игла кончик с шипением вошёл в покрывшуюся трещинами прозрачную плоть и торс нападающего невидимки буквально взорвался, рассыпавшись на тысячи мелких льдинок. При этом одна из таких ледышек отрикошетила от стены и черканула меня по скуле, которую я вмиг перестал чувствовать.
— Молодец лейтенант, вовремя ты этого гада подсветил — похвалил дед Щукарь и указал на груду ставших синими осколков. — Только смотри на эту гадость не наступай, а то остаточный ледяной заряд, может через подошву пройти.
— И что это был за невидимка? — спросил я и растёр частично онемевшую щеку.
— Я обозвал их ледяными ходоками — ответил Щукарь и внимательно осмотрел сначала груду ледышек, а потом пролом над головой, ведущий на верхний уровень. — Однако раньше таких тварей, я в технических туннелях обогатительного цеха точно не встречал.
Щукарь был явно обеспокоен внезапным появлением ходока, а я был обеспокоен тем что мой затылок меня не предупредил об опасности, скорее всего из-за царящего вокруг холода.
Переломов двустволку я вытянул пустые гильзы, зарядив вместо них целые патроны и в процессе походя влил некоторую толику энергии в золотую шрапнель. После этого донца патронов 12 калибра стали теплыми.
— Эх, раньше нужно было патроны силой заряжать, а то ведь так золота на простую стрельбу не напасёшься — пожурил Щукарь скорее самого себя, за то, что не предупредил меня заранее.
Затем он, аккуратно собрав с пола пяток частично расплющившихся золотых картечин и засыпал их себе в карман. А вслед за этим он смело полез по завалу вверх, увлекая меня за собой.
— А эти ходоки, они откуда тут берутся? — спросил я и взобравшись вслед за Щукарём, очутился в огромном гараже, весьма странного вида.
Покрытые инеем стены и ворота, были неплохо изрешечены пулями, а на полу виднелись давно замершие лужи крови и следы волочения раненых.
Осветив каждый уголок, утопающего в полумраке гаража, я обнаружил сотни рассыпанных гильз, сегменты пулемётных лент и разбросанные по полу, автоматные магазины. Всё это свидетельствовало о том, что тут кто-то яростно отстреливался, причем лупя по врагам прямо через ворота.
Заметив мой живейший интерес и вопросительный взгляд, Щукарь отмахнулся.
— Давай я потом расскажу, когда мы наконец наружу выйдем — предложил он и вытащив воткнутый в пол штырь, принялся открывать одну из солидных на вид воротин.
И как только я увидел, что находится за пределами помещения, все прежние вопросы отошли на второй план, породив целый ворох новых и явно более важных.
Ярославский вокзал
Хлебный фургон на скорости влетел, на частично огороженную площадку, расположенную сбоку от здания вокзала и резко, затормозил. Именно тут носильщики хранили свои тележки и так уж получилось, что несколько из них в этот момент курили рядом. Опешив от такой наглости водителя фургона, они увидели, как раскрылся один из грузовых отсеков с нарисованной буквой «Х».
Обычно в них располагались ряды с хлебными лотками, но на этот раз из отсека выпрыгнул офицер, облаченный в плащ от ОЗК. Закинув прорезиненный плащ обратно в отсек, майор поправил портупею с кобурой и надев полевую фуражку, решительно вбежав внутрь железнодорожного вокзала, прямиком через служебный вход.
Судя по саже на мокрой от пота форме, распространяемому запаху горелого пороха и тротила, можно было подумать, что майор только что побывал в реальном бою. И это было действительно так.
Майор Нечаев, вместе с двумя усиленными группами ликвидаторов, всего пятнадцать минут назад, окончательно запечатал крупную аномалию, сутки назад неожиданно появившуюся на восточной окраине Москвы.
Всю ночь ликвидаторы, с помощью мощных магнитных резонаторов, запечатывали прорыв в котловане строящейся станции Метрополитена. А в это время сквозь трещины в реальности в наш мир лезли потусторонние твари,
