Не слыхал. В чем признаваться не спешу. Сам лопух, надо было не только про атамана и иных персон все подробно выяснять. Про Торопу выяснил же? А про эсбиста? Бес попутал или лень-матушка помешала? Боюсь, что нечистый тут не при чём.
– Слыхал. Говорят, что серьезный ты человек.
Фиг с ним, пусть надувается от гордости. С меня не убудет.
– То-то же! – напыжился от важности глава СБ. – А вот я про тебя не слыхивал ранее! Как так быть может?
Врет дядя. Не сам же Гуменюк про меня справки наводил? Но зачем-то это Задорожному нужно… Зачем? Почему он тут ваньку прилюдно валяет?
– Атаман – тот тоже раньше многого не слышал. Но поговорили мы с ним, он сам во всем и убедился.
– Ну, ты батьку-то не замай! Он у нас человек доверчивый, ему всякий в уши напеть может.
Если пан Дмитро доверчив – то я папа римский! С меня тогда чуть не семь потов сошло, допрежь атаман во что-то поверил.
А ведь он батьку-то подставляет!
Да тонко так – и при свидетелях!
Ежели он сейчас чего из меня выколотит – то это Гуменюку в минус пойдет, мол, как же так, пан атаман? Змеюку такую проглядел? Нехорошо это, ох, как нехорошо… Вот эсбист – тот на своём месте оказался да вовремя всё и выяснил!
Значит, задача моя в том, чтобы этого говоруна осадить. Жестко – и тоже прилюдно. Мне атаман в союзниках куда как более ценен, чем этот толстяк.
– Бумаги показать?
– Толку-то с них? – кривится эсбист. – У нас другие способы имеются… А ну!
Хрен вам, ребятки! Тут тоже не фраера, знаете ли…
Промахивается мимо крайний здоровяк, не успевает его кулак меня срубить. Пару миллиметров всего – а мажет, вовремя я присел. Да не просто присел, а ещё и вбок скрутился, оказавшись лицом к лицу со стоящим на четвереньках позади молодым хлопцем.
Да вы что, как первоклашку, меня подловить хотели?! Чтобы я, на этого типа налетев, на землю спиною шлепнулся бы? Как лох позорный?!
Ну, вот уж хрен!
Продолжив разворот, ногою подсекаю обе руки хлопца – и уже он сам утыкается носом в землю.
Проворот, прыжок…
– А ну, панове, руки до горы!
Недружелюбный зрачок автоматного ствола медленно перемещается вдоль фронта опешивших от неожиданности людей.
– Вас, панове, то не касается! – киваю я часовым. – К вам у меня вопросов нет – но убедительно прошу в наши дела не встревать – обижусь смертельно!
– Кхе… – прочищает горло эсбист. – Из ума выжил, человече? Ты кому зброей грозить вздумал?! Да я тебя сейчас…
Дах!
И щегольская папаха Задорожного слетает с головы.
– Я два раза повторять не стану! С того света ты мне и вовсе не страшен будешь.
Отходят в сторону часовые, не снимают они оружия с плеч. И на том спасибо! Жив буду – отдарюсь! Ей-бо, отдарюсь!
Медленно тянут руки вверх охранники эсбиста.
– Зброю – наземь!
Шлепается в пыль автомат, ещё один…
– Пистоли – до кучи!
Немалая, надо сказать, кучка получилась.
– Пять шагов в сторону! Сесть всем по-турецки, руки за голову!
Черта с два из такой позиции какой-нибудь фортель выкинешь. Плавали, знаем.
Моя левая рука вытаскивает из кармана разгрузки гранату – Ф-1, между прочим. Движение руки – и разогнуты усики у чеки, падает кольцо на землю.
Прижимаю гранату подошвой ботинка.
– Категорически не рекомендую никому меня волновать! Мало ли… вдруг на ногах не устою…
Теперь и часовые нахмурились: им, в случае чего, тоже прилететь может.
– А вы в дом зайдите, – киваю в их сторону. – Береженого – и господь бережет.
Хлопнула, закрываясь, дверь.
– Ну, что, пан Задорожный, какие ещё тебе документы предъявить? Не стесняйся, гутарь…
– Ну… ты ведь отсюда не уйдешь…
– Но ты этого уже не увидишь. Так что – квиты!
Нерадостная перспектива, что и говорить.
– Кто тебе в уши напел про меня?! – сменив тон, внезапно рявкаю я на эсбиста. – Кто дал команду меня нейтрализовать?! Соврешь – пристрелю, как собаку! Прямо здесь пристрелю! Что думаешь, за тобою никто не смотрит уже?! А вот те хрен!
Выхватываю из внутреннего кармана небольшое фото.
– Кто тут с тобою рядом?! Колись, падла!
– Я… не…
Дах!
Пуля выбивает фонтанчик земли между ног Задорожного. Тот взвизгивает и закрывает руками лицо – песок попадает прямо в глаза.
– Кто это?! – вытягиваю вперед руку с полароидным снимком. – Ну?!
Черта с два он так хоть что-то разглядит, с песком-то в глазах… Но его подчиненные – те уже вовсю глазами лупают.
– Кто скажет – будет жить! Кто скажет первый!
– Должно Федор это… – неуверенно произносит кто-то из охраны эсбиста. – Утром оне встречались-то…
– Ах, ты ж и сволочь! – хрипит пан Павло.
Значит, выстрел навскидку угодил в цель! Была встреча, и про меня там очень даже может быть разговор шел. Понятное дело, никто меня тогда заземлять и не собирался, скорее всего. Проверить – очень даже и возможно, что просили. Но какой-то разговор точно был.
– В сторону отойди! – машу рукой говоруну. – И на землю ляг, чтобы осколками не побило.
С похвальной поспешностью тот оползает в сторону. Ложится и закрывает руками голову.
– Второй шанс даю! Что это за Федор? Кто он и что тут делает?!
– Из торгашей он! – с готовностью откликается ещё один говорун. – Но бают все, что для виду это – то Карпа человек! Говорят – из ближних его был. А теперь торгашом заделался… Только, думаю я, что это для близиру всё…
– Рядом ложись! – указываю я ему рукой. – А ты…
Хлопает дверь, и на крыльце появляется Гуменюк. Абсолютно трезвый и невозмутимый. Позади батьки толпятся его гвардейцы – все со стволами наизготовку.
– Ты продолжай… – миролюбиво вещает мне атаман. – А я послухаю! Уж больно у тебя складно получается…
– Пан Дмитро! – дергается было эсбист. – Да я…
Хрясь!
Атаманов сапог смачно влипает ему в морду, и, не закончив своей речи, Задорожный навзничь падает на спину.
– Вот кто тут у меня стукачком-то оказался… – присев на корточки перед лежащим, спокойно произносит Гуменюк. – А я-то все гадал…
– Он Панаса прибил! – выкрикивает эсбист.
Опаньки!
С козыря зашел!
Атаман в замешательстве. Сказать, что это был его приказ – нельзя, хлопцы не поймут. Ладно, когда в бою либо за дело – а так…
– Он со мною поехал, верно, – подтверждаю я. – Но по пути попросил тормознуть – мол, он там какой-то ствол приглядел, себе забрать его хотел, да не успел в бою-то…
