– Понимаю, ваше величество, – ответил Шумилин. – Мой сын уже взрослый, но все равно для меня он остается ребенком, которого я держал на руках, с кем гулял в парке, водил в школу. Но не будем о грустном…
– Да, Александр Павлович, вы правы, – сказал Николай. – Я вижу, что вы хотите о чем-то со мной поговорить и желали бы, чтобы разговор был приватным.
– У меня нет секретов от Виктора Ивановича, – немного помедлив, промолвил Шумилин, взглянув прямо в глаза царю, – но предпочтительней, чтобы наш разговор был тет-а-тет.
– Хорошо, – ответил император. Потом посмотрел по сторонам и сказал: – Александр Павлович, если вы не против, то давайте пройдемся немного пешком, а наши друзья пусть едут домой. Экипаж же наш потихоньку будет следовать за нами.
Минут пять они шли молча, любуясь неяркой северной природой. Первым нарушил молчание Шумилин.
– Ваше величество, – сказал он, – я хотел ответить на предложение, которое вы недавно мне сделали – помните, когда шла речь о безопасности государства и о создании специальной службы, которая должна была бы обеспечить эту безопасность. Вы согласились с моими доводами и предложили мне создать и возглавить подобную службу.
– Да, Александр Павлович, прекрасно помню, – с улыбкой ответил Николай, – и у меня хватило терпения дождаться вашего ответа. Так вы согласны или нет?
– Согласен, ваше величество, – кивнул Шумилин, – хотя, честно говоря, я чувствую, что взваливаю себе на плечи тяжкую ношу. Но, как говорится в Святом Писании, «Господь не по силам креста не даст».
– Замечательно, – обрадованно сказал Николай, – тогда я попрошу вас, Александр Павлович, завтра же, нет, послезавтра предоставить мне записку, в которой вы сообщите мне, что необходимо для работы вашей службы и примерный план ее деятельности на самое ближайшее время.
– Я сделаю это, ваше величество, – ответил Шумилин, – только мне хотелось бы поговорить еще и о другой службе, которая в вашем времени занимается добыванием сведений о других странах и о состоянии вооруженных сил этих стран.
– Как я понял, – император строго взглянул на собеседника, – вы говорите о разведке?
– О ней самой, ваше величество, – ответил Шумилин, – я понимаю, что у многих работа агента, или, как его вскоре у вас станут называть, разведчика вызывает осуждение и даже презрение. Но с другой стороны, без подобной службы не может существовать ни одна держава в мире. Ведь сбор сведений о государствах, пусть даже и дружественных, помогает нам принимать верные политические решения, а знание сильных и слабых сторон их армий и флота сможет предостеречь нас от принятия опрометчивых решений.
– Вы, правы, Александр Павлович, – задумчиво сказал император, – и такие службы у нас существуют.
– Да, но общей разведкой занимается Министерство иностранных дел, которое явно не справляется со своими обязанностями, – ответил Шумилин. – К тому же дипломату трудно заниматься делами, которые бывают иногда, как бы помягче сказать, слишком деликатными…
Николай понимающе кивнул и посмотрел на Шумилина.
– Я понял вашу мысль, Александр Павлович. Но для, как вы говорите, деликатных дел у нас есть особые лица, которые лишь числятся по ведомству иностранных дел, а на самом деле подчинены лично мне. Или Александру Христофоровичу Бенкендорфу.
– Да, но вы вспомните печальную судьбу капитана Виткевича, – сказал Шумилин. – У наших историков, занимавшихся расследованием его странной смерти, убийство – а они считают, что это было именно убийство – российского разведчика напрямую связано с происками господ из конторы господина Нессельроде, которым очень не нравились успехи России в местах, близких к Индии.
– Значит ли это, – спросил император после небольшой паузы, – что бывший министр Нессельроде служил не России, а другой иностранной державе?
– Бог с ним, с Нессельроде, – ответил Шумилин, – он уже не министр и напрямую на российскую внешнюю политику влиять больше не может. Но в министерстве и в составе представительств Российской империи за границей еще остались его единомышленники. И их было бы нежелательно допускать до таких секретных дел. Лучше всего было, чтобы общая внешняя разведка выделилась бы в специальную службу и подчинялась напрямую вам, ваше величество.
– Разумно, – немного подумав, сказал Николай. – Но ведь есть еще и военное министерство, а при нем – Генеральный штаб, который направляет своих офицеров в другие страны, чтобы они там познакомились с состоянием дел в армиях этих стран.
– Вы, ваше величество, имеете в виду Второе отделение Департамента Генерального штаба? – спросил Шумилин. – Я знаю, что его агенты в нашей истории сумели добыть немало важных сведений о состоянии вооруженных сил европейских государств. Но работа их была часто плохо организованной, агенты получали лишь общие указания. К тому же все зависело во многом от личных способностях агентов. А ведь не всем по плечу такое сложное и требующее немалых знаний и терпения дело.
– Так что же вы предлагаете? – нетерпеливо проговорил император. – Я вижу, у вас уже есть какое-то решение. Так не тяните – скажите прямо, что вы хотите!
– Я полагаю, ваше величество, прежде всего создать специальное Разведывательное управление в рамках Генерального штаба, которое целенаправленно занималось бы разведкой сил потенциальных противников России. Агенты должны получать из этого Управления конкретные и четкие задания, деньги для оплаты своих информаторов – словом, заниматься только разведкой, и ничем иным. А глава этого Управления должен иметь право прямого доклада лично вам. Ведь если будет получена важная информация, решение по которой должны принимать лично вы, то нельзя терять драгоценное время для прохождения ее по всем бюрократическим инстанциям. Да к тому же лучше всего, чтобы об этой информации и особенно о личности самого информатора знало как можно меньше людей.
– Я согласен, – немного подумав, сказал Николай, – только кто возглавит это, как вы говорите, Разведывательное управление? Может быть, вы, Александр Павлович?
– Нет уж, нет уж, – замахал руками Шумилин, – мне дай бог сил справиться со службой безопасности. Есть у меня на примете один человек. Я переговорю с ним. Возможно, он согласится вам помочь.
– Вот и отлично, – обрадовался Николай. – Александр Павлович, я не знаю, чем бы вас отблагодарить за все, что вы делаете для России. Просите, что хотите.
– Если можно, – сказал Шумилин, массируя рукой левую часть груди, – то давайте сядем в экипаж и поедем побыстрее в Аничков дворец. Что-то сердце у меня защемило. Душно, наверное, скоро будет гроза…
