Может быть, это возрождение движения ессеев, о котором мы узнали из свитков Мертвого моря? Может быть, эти хиппи являются религиозной сектой, напуганной ожиданием судного дня? Не соперничают ли они с ранними христианскими сектами, выступая против насилия?
Они действительно напуганы. Они убегали в «безопасные» места при приближении астероида Икаруса, который со своей массой в миллион тонн, как ожидалось, должен был почти пересечь орбиту Земли в 1968 году. Они больше всех волновались – буквально до дрожи – по поводу предсказанной возможности (которая для многих из них превратилась в гарантию) сползания Калифорнии в океан из-за трещины вдоль разлома Сан Андреас: должно было произойти внезапное расширение этого разлома и провал земной коры. Они не живут ради презрения к земным богам, они равнодушны к жизни вообще. Они угнетены жизнью, даже больше своих стабильных здоровых родителей. Они отравлены чем-то, чего сами не знают и что заставляет их стремиться к аскетическому существованию. Они боятся, и сами не знают чегодвердая почва, на которой стоят их отцы, для них в высшей степени ненадежна: это место, откуда надо бежать.
Создается впечатление, что, рожденное от родителей, которые жили, а порой и воевали, в период второй мировой войны, и от дедушек и бабушек, которые жили, а порой и воевали, в период первой мировой войны, новое поколение, глядя в прошлое, испытывает ужасные ощущения приближающегося рокового конца.
Человек, который пожелал привести общество к миру, вывел первоначальную формулу, лежащую в основе атомного оружия – и, соответственно, уничтожения; до него человек, который изобрел динамит, установил ежегодную премию мнра: какое из двух взаимоисключающих начал преобладало в каждом из этих людей?
Следовательно, пессимизм охватывает тех, кто готовится войти во взрослую жизнь. Но осознание возможности катастрофы, основанное на опыте истории двадцатого века, это еще не все: начинает ощущаться нечто таящееся в подсознании человеческого общества. Что-то провоцирует его пробуждение: пульсация артерий, скрытый импульс эндокринной системы, солнечное сплетение, спинной мозг, серое вещество – везде, где притаился древний страх, что-то начинает неясно вибрировать, ключ слегка поворачивается, поднимаются какие-то воспоминания, искоркой пролетая над миллионами клеток, удерживающих энграм-мы родового происхождения – электрическая цепь, прерываемая вспышками.
На потолке Сикстинской капеллы, расписанной Микельанджело, Адам просыпается, когда протянутая рука с торчащим пальцем дотягивается до его руки. Но не летящий бородатый человек, облаченный в одежды, Бог-отец, будит Адама. Зов вдет изнутри, из подсознания, из потаенной родовой памяти – глубокой, непостижимой, однако всегда присутствующей, никогда не исчезающей ни в одном человеческом существе и ни в одном животном виде. Древняя энграмма требует аккорда, звучащего в унисон с ней. Две мировые войны, пепел Хиросимы и Нагасаки коснулись такой струны. И тогда возникла необходимость донести историю древних космических катастроф, чтобы утраченные филогенетические воспоминания на всех парусах могли прорваться из наглухо опечатанных небес, куда они вошли тысячи лет назад.
Конец 1960-х годов: студенческие волнения
Университетские кампусы проявляли все большее недовольство и вскоре стали ареной насилия. Президенты и другие представители администрации были заперты в своих кабинетах, мебель и лабораторное оборудование были разбиты, архивы разбросаны, выброшены в окна или сожжены; входы в общественные помещения блокированы, полиции оказывалось сопротивление, возводились баррикады. ,
Власти сочли, что причины студенческих волнений неясны и спонтанны. Некоторые говорили, что они вызваны политическими причинами, принадлежностью к левому или правому крылу, пацифизмом, проблемами интеграции, сексуальными запретами; другие утверждали, что это демонстрация нигилизма, отвращения хиппи к порядку и регламентации, пьянства среди молодежи до 20 лет, массового употребления наркотиков или подъема религиозных настроений. Какая же сила в действительности направляла эти волнения?
Они были мотивированы всем вышеупомянутым, но более всего – осознанием студентами того, что в новую эпоху, настолько же отличную от устоявшегося викторианского века, как от неолита, их все еще обучают несоответствующими методами, по устаревшим учебникам, и с помощью преподавателей, которые часто осознают новую эпоху в развитии естествознания и гуманитарных наук только как время бешеной погони за грантами.
Где бы я ни оказывался по приглашению колледжей и университетов, я обнаруживал, что студенты и наиболее думающие преподаватели факультетов удручены несоответствием предлагаемого обучения эпохе, когда человек уже вырвался за границы своего маленького мирка с его мелкими дрязгами и сделал первые шаги в более обширный космос, высвободив всего двадцать лет назад энергию микрокосмоса.
Научное знание прежних десятилетий, увековеченное в вузовских учебниках, заполнено устаревшими теориями, заимствованными из девятнадцатого века. Преподаватели колледжей, за немногим исключением, авторитарны из-за своей внутренней неуверенности и фрустрации. Окаменевшие теории подносятся как окончательные истины, не требующие никакой дальнейшей проверки и осмысления.
Геология преподается согласно униформисте ким принципам, сложившимся задолго до того, как океанографы и исследователи палеомагнетизма обнаружили свидетельства глобальных катастроф в недавние времена, В астрономии из большинства вузовских учебников исключены новые открытия межпланетных магнитных полей, электрических разрядов на Солнце и планетах и космической плазмы – о них порой упоминается только в предисловиях. Высокая температура и ретроградное вращение Венеры, газы, поднимающиеся с Луны, котбрая долго считалась планетой холодной, – все эти аномалии не получают никакого объяснения в ходе преподавания астрономии в колледжах.
Тревожная новая информация бесконечным потоком поступает из арктических регионов, со дна океанов и из археологических районов мира, появляются неожиданные данные лабораторий радиоуглеродной датировки, палеомаг-нитных исследований и палеонтологических находок.
Уже было предчувствие, что теория эволюции, построенная на мальтузианском принципе борьбы за средства выживания, определяющей новые особенности видов – единственном механизме, предложенном для эволюционного процесса, далека от истины. Появление совершенно новых условий жизни всего несколько десятилетий назад, практически вчера, со всеми ее факторами – радиоактивным, химическим и термическим, – требует изменения животного и растительного мира, уже подготовленного к такой задаче (мы надеемся, что это произойдет в лабораториях, а не в результате ядерной катастрофы с неизбежно последующим вырождением).
Научное здание, всего двадцать лет назад прочное и вечное, теперь все покрылось трещинами: стены деформировались или обвалились, фундамент покосился, крыша падает. Древняя история, антропология, социальные науки, философия, психология – все они переживают потрясения и коллапсы, хотя хранители этих областей знания слишком часто заявляют о том, что их основы нерушимы. Перед фасадом этих зданий стражи заявляют, что внутри все в полном порядке; где возникают разногласия, там происходит относительный мирный передел территории между конкурирующими защитниками. Например, в психологии приверженцы «школ» клянутся своими избранными мэтрами, не совершая и шага вперед, не сознавая (или не желая осознать) неизбежной необходимости стать наконец лицом к лицу с феноменом родовой памяти.
Оценка новых научных теорий ставит проблемы перед властными структурами внутри научных сообществ, с их немногими иерархами, которые держат плотно закрытыми крышки кувшинов во избежание брожения. Научная пресса ведет свою политику: она держит публику и даже научную общественность в неведении междисциплинарного значения вновь открытых фактов. Этот хор добровольных дистрибьютеров и добровольных реципиентов, увековечивающий сам себя, верхний слой живет за счет науки и почитает своих великих, только если к их фамилиям присоединяется название колледжей и институтов. Студенты чувствуют, что они отвлекают своих профессоров от «проектов», от выпрашивания денег и от писания отчетов о потраченных деньгах с просьбой о новых поступлениях. Преподаватели гуманитарных дисциплин – «вторая культура», согласно Ч. П. Сноу – завидуют естествоиспытателям и напрягают мозги, чтобы сочинить солидный проект на основе весьма тощей идеи. «Мыслители» снуют от побережья к побережью, из одного здания в другое. Происходит отток мозгов из сферы образования в промышленность. Каждый год публикуется примерно полмиллиона «научных» работ, большинство из которых имеют целью отчитаться за гранты и стимулировать дальнейшее стимулирование. Гвардия попечителей, которые сами являются питомцами этих школ, в воскресные дни заседающая на церковных скамьях, а с понедельника по пятницу состоящая на прямой связи с Уолл-стритом, назначает ректоров и деканов и смещает всех прочих.
