— Все сходится, — тихо промолвил командир группы и повернулся к ней. — Мы у цели, Сирень. Приведи себя в порядок, пойдешь на встречу к связному.
— Что, уже?
— Да, уже. А вот… и группа в сборе, — глаза офицера заблестели. Он увидел, как к ним почти бесшумно подошли Медведь и Следопыт. По их довольным лицам он понял, что все в порядке, тем не менее, бросил им навстречу: — Ну что, герои, все сделали, как я приказал?
— Так точно, товарищ командир. Следы убрали. Все тихо. Поляки не выходили, — четко доложил Михаил, приложив руку к пилотке.
— Тогда не будем задерживаться. Переходим к следующему этапу. Сирень, готова? — капитан посмотрел на девушку, оценивая ее физическое состояние.
Инга пригладила рукой светлые, коротко подстриженные волосы и поправила на себе платье. — Готова, товарищ Константин.
Михаил хотел было что-то возразить, но Киселев поднял руку, строго остановил его: — Иди, займи позицию к бою, вдруг ждет засада. А ты, Следопыт, будь на подстраховке, проследи весь путь Сирени. Задача ясна? Выполняйте. Главное, ты не трусь, — Киселев вновь обратился к разведчице. — Если начнется стрельба, падай и лежи, не шевелись, Поняла?
Инга утвердительно мотнула головой.
— Пароль не забыла?
— Нет, не забыла. Все сделаю, как вы сказали.
— Умница. Ты сильная, у тебя все получится. Встретишься, дай нам знать. Все, иди. Время.
Девушка подняла с травы узелок с вещами и, выйдя на проселочную дорогу, неторопливо пошла в сторону дома. За ней с тревогой наблюдали разведчики: Следопыт – через прицел снайперской винтовки; Михаил – через свой бинокль. Мужчины переживали за нее. Вдруг засада? Однако тревога была напрасной. Вскоре открылась калитка и показалась Инга, она помахала им платком.
— За мной, — скомандовал Киселев, и разведчики быстрыми перебежками устремились к дому. Перепрыгнув через низкую изгородь, пройдя по вспаханному, но не засеянному участку, они оказались на большом хозяйском дворе. Было видно, что здесь жила зажиточная семья. Большой деревянный дом с мансардой, ломаная крыша, веранда с крыльцом. Мощеная дорожка на улицу. Ворота, отменно сделанные. Бричка в хорошем состоянии. Бревна под распилку на дрова, сложенные у ворот вдоль забора. Все это бросилась в глаза разведчикам, когда они в маскхалатах и с оружием в руках, оглядываясь по сторонам, подошли к крыльцу дома.
— Заходьте, панове, в хату, — пригласил их мужчина лет пятидесяти, с усиками и аккуратной бородкой. Одет он был в легкий льняной костюм, белую сорочку без галстука, на ногах летние туфли. Своим внешним видом связной напоминал разведчикам довоенного дачника или управляющего небольшой адвокатской конторой. Он стоял у крыльца и сдержанно улыбался. — Я тыдзень вас чакаю. Дождался, наконец. Заходите. Отдохнете, паснедаете, — фальши в его словах не чувствовалось. Однако легкая дрожь в голосе, настороженный взгляд выдавал его волнение. Киселев пристально посмотрел в глаза связному, стараясь понять, кто стоит перед ним: друг или враг. Тот выдержал испытующий взгляд командира и через секунду вновь повторил: — Заходьте в дом, товарищи. Что топтаться на дворе.
— Подожди, — осек его офицер. — В селе немцы, партизаны из Армии Крайовой есть?
— Няма, пан офицер.
— А куда подевались люди из села?
— Ушли в лес, хаваюцца. Восстание подавлено в Варшаве, боятся карателей.
— Ладно, веди, — недоверчиво произнес Киселев и, оглянувшись назад, приказал: — Медведь, осмотри дом. Следопыт, проверь чердак. Там останешься на посту. С высоты видно далеко. Мы перекусим, тебя подменим, — затем Киселев пропустил вперед хозяина и следом за ним проследовал в дом.
— Все чисто, Константин, — доложил ему Михаил, обойдя комнаты и заглядывая в каждый угол жилища поляка. По ходу удивляясь достатку связного. — Кому война, а кому мать родна. Живет как буржуй. Не раскулачили, — мельком подумал Михаил. — Странный связной.
В столовой разведчиков уже поджидала Инга. Умытая, причесанная, в светлом ситцевом платье, она выглядела студенткой-отличницей, не хватало только значка ВЛКСМ. — Идите мыть руки, — с улыбкой произнесла девушка. — Я сейчас быстро приготовлю поесть.
— Это хорошо, — подобрел, наконец, и Киселев. Он уселся на венский стул и вытянул ноги. Появившаяся в лесу тревога спадала. Он почувствовал усталость, хотелось спать. Сжав сильно веки, затем резко открыв глаза, он мысленно дал себе команду: — Держаться. Не спать! — потер пальцами виски. Стало легче. Окинув всех повеселевшим взглядом, громко произнес: — На завтрак и отдых даю тридцать минут. После чего идем на базу. Пан Юзеф, подойдите ко мне, есть разговор.
— Да, пан офицер, — откликнулся поляк.
— Вы все подготовили для нас?
— Разумею ваше беспокойство, пан офицер. Спешу заверить. Все, что передал Центр для вас, знаходицца в схроне. Это в трех километрах от Кампиноса. Выбачайте, я хербыты поставлю.
— Что поставишь? — переспросил удивленно Киселев.
— Цай, цай!
— А-а-а, чай, — усмехнулся офицер. — Чай сейчас самый раз.
Речь Юзефа была эклектична и состояла из польских, русских и белорусских слов, но разведчики понимали его хорошо, особенно Михаил. Но он в разговор не вступал. Миша быстро нашел себе занятие. Открыв банку тушенки, он резал хлеб, помогая готовить завтрак Инге.
— Юзеф! — обратился Киселев к связному поляку, поднявшись со стула, тот из маленьких мешочков насыпал в пузатый чайник щепотками целебную траву. — Где у тебя руки можно помыть?
— Так на кухне, пан офицер. Пойдемте, я вам покажу.
В этот момент послышались тяжелые шаги, спускавшегося с мансарды по внутренней лестнице Следопыта. Казалась, ступеньки провалятся под его медвежьими шагами.
— Что такое? — повернулся на шум Киселев.
— Константин, немцы! — возбужденно крикнул Степан. Перепрыгнув через трещавшие перила, он оказался рядом возле связного, загораживая тому выход наверх.
— Немцы? — удивленно воскликнул Киселев, моментально меняясь в лице. — Вот сволочь! Он с силой схватил рядом стоявшего Юзефа за грудки, чуть не оторвав от пола. — Ты, что, урод, наделал? — гневно прорычал он. — Тебе жить надоело? Ты хоть знаешь, с кем имеешь дело? — офицер размахнулся рукой, хотел было ударить связного.
Тот сжался, но не струсил, быстро заговорил: — Это не я, пан офицер. Это не я. Маткой Боской клянусь, не я.
— Принимай решение, командир, немцы рядом, — вмешался в потасовку Михаил. — Позже поговорим с этим, — Миша передернул затвор автомата.
Киселев дернулся, но не ударил поляка, оттолкнул от себя к стенке. Недовольно посмотрел на Дедушкина. — Ладно, Медведь, потом поговорим, если останемся в живых.
— Следопыт, расстояние, состав?
— Метров двести-триста. Три мотоцикла, две машины, бронетранспортер.
— Сука! — ругнулся офицер, заскрежетав зубами. — Уходить поздно, перещелкают как фазанов. Медведь, у ворот слева. Следопыт, на чердак наверх. Бей по офицерам и пулеметчикам. Я держу оборону справа у сарая. Инга, держи пистолет, — Киселев рывком достал ТТ и передал его девушке. Карауль этого подонка. Шаг в сторону, стреляй.
— Всем приготовиться к бою. Стрелять по моей команде. Беречь патроны. Не давать нас окружить. Прорываться будем дворами. К бою! Занять оборону! Бегом! — словно выстрелы, прозвучали резкие команды командира группы. Разведчики моментально рассыпались по своим местам.
Миша выскочил к воротам. Спрятался за сложенные бревна. Они надежно прикрывали его от пуль. Через щель в заборе он увидел, как машины, не доехав до поселка, остановились. Из них быстро выскочили солдаты и по команде офицера стали приближаться к ним, охватывая поселок с двух сторон. Три мотоцикла «Цундап», мощно урча, двигались по проселочной дороге. Миша достал три осколочных гранаты. Волнение, адреналин, зашкаливали. Еще мгновение и фашисты поравняются с домом.
— Огонь! — услышал он приглушенную команду командира и плавно нажал на курок, держа на мушке водителя третьего мотоцикла. Одновременно с чердака раздались два выстрела Следопыта. Словно факел вспыхнул первый мотоцикл, заваливаясь в кювет, пуля пробила бензобак. Мотоцикл горел. Орали горящие солдаты, пытавшиеся сбить с себя пламя. Вторая пуля пробила голову пулеметчику следующего экипажа. Пули Михаила срезали водителя третьего мотоцикла. Тот, падая, потянул за собой и экипаж. Полетели гранаты, перемешивая землю, тела и мотоциклы. Прогорклый густой дым повалил в сторону поселка. За считанные секунды была уничтожена ударная немецкая разведгруппа. Фактор неожиданности сыграл добрую службу русским разведчикам. Разозленный, но не растерянный противник залег, открыл яростный ответный огонь. Ветераны поползли вперед, пытаясь окружить дом. Пули засвистели, закружились в смертельном хороводе, жучками-короедами впивались в бревна, ворота, в стены дома, срезая щепу, кроша частокол.
