- Решил, - то ли вопросительно, то ли утвердительно сообщил он, улыбаясь.
Татьяна Леонидовна уже знала, что пример решён правильно, поэтому она спросила вечного троечника (учителя так говорят: «три пишем, два в уме»):
- Дима, а соседке сможешь помочь? Ты уже пытался что-то исправить, вот и доведи до логического конца её пример.
Ученик виновато пожал плечами, как бы заранее оправдываясь в том, что вряд ли справится с новым примером, этот-то решил непонятно как. Но через пару секунд стёр неправильное, по его мнению, решение соседки и начал писать свой вариант нахождения правильного ответа. Несколько раз он что-то исправлял, но в итоге опять повернулся к учителю с недоумённым выражением лица, на котором был написан вопрос: «Как же это у меня получилось?»
Татьяна Леонидовна тоже с удивлением смотрела то на ученика, то на его математические выкладки, а потом спросила:
- Дима, я ничего не понимаю, может быть, ты мне объяснишь, что сейчас произошло? Когда ты научился решать такие примеры? Или твой папа нанял репетитора?
- Я и сам не знаю, как у меня это получилось. И нет у меня никакого репетитора! Папа сказал, что репетитор мне уже не поможет.
Математичка криво усмехнулась над последней фразой своего ученика, затем обратилась к классу:
- Отложите, пожалуйста, свои задания и обратите внимание на доску. Сейчас я дам новый пример вашему однокласснику и мы вместе посмотрим, как он с ним справится.
По классу пошли смешки, все прекрасно понимали, что сейчас они станут свидетелями очередного фиаско Дмитрия, а ведь это так весело, когда не ты стоишь у доски, и не над тобой все смеются, а кто-то другой там краснеет и бледнеет, зато тебе очень смешно и забавно. Учительница написала на доске новый пример по тригонометрии, и вручила ему кусочек мела. То там, то здесь слышались подсказки и шутки, но через минуту в классе наступила тишина. Все замерли, глядя на доску и на действия своего одноклассника. А Дима секунд десять смотрел на задание, а затем начал уверенно выводить решение. Да, как я уже сказала, почерк на доске оставлял желать лучшего, тем не менее, всё было понятно. А ещё через пару минут герой сегодняшнего урока с довольной улыбкой повернулся лицом к классу.
- Дмитрий, я не знаю, что с тобой произошло, но сегодня ты честно заслужил оценку «отлично», и весь класс был тому свидетелем, - с улыбкой произнесла Татьяна Леонидовна. – Этим ты существенно улучшил показатели своей успеваемости по моему предмету, поскольку твоя вечная «тройка» была настолько хилой, что в любой момент могла превратиться в «двойку». А ты можешь нам открыть тайну своего успеха?
Мой одноклассник не ожидал такого вопроса и замер с удивлённым выражением лица. Конечно, он и сам не знал, как объяснить тот факт, что вдруг смог правильно решить сразу несколько довольно сложных примеров по тригонометрии. Но тут перед его мысленным взором предстал плакат с некой фразой. Дима прочитал текст и улыбнулся, а потом вслух повторил то, что увидел на моей «шпаргалке»:
- Я в течение месяца ежедневно уделял всего по двадцать минут решению подобных примеров. Наверное, этим и можно объяснить то, что сегодня у доски я смог осилить эти задания.
- Спасибо тебе, Дима! – мысленно поблагодарила я своего одноклассника. – После твоих слов никто не заподозрит какой-либо чертовщины в этом деле.
- Вот видите, ребята! – обратилась учительница математике ко всему классу. – Если вы будете уделять моему предмету всего двадцать минут в день, то каждый из вас сможет решать примеры и задачи по математике. Спасибо тебе, Дмитрий! Надеюсь, что на каникулах все вы хорошо отдохнёте, но не забудете о том, что только что услышали. Всего двадцать минут в день! И через два месяца каждый из вас с уверенностью выйдет на государственные экзамены по математике.
А я сидела, слушала и мысленно улыбалась – мой опыт удался! Значит, теперь я могу передавать любому человеку большим или маленьким пакетом данных какие-то знания. Кстати, какие? Ответ очевиден – лишь те, которыми я владею сама. Например, что я могу внушить или передать в области техники связи? Ничего! Поскольку сама никогда не изучала эту науку и не имею ни малейшего представления о том, как работает телефон, радиостанция, или телеграфный аппарат. Ну, про телефон я что-то ещё знаю из уроков физики, а вот о сложных принципиальных схемах, или хотя бы о работе усилителя на радиолампах я понятия не имею. Марк учится в политехническом институте как раз по этому профилю.
В общем-то, мой сегодняшний эксперимент и был затеян лишь с одной целью – в недалёком будущем передать Марку таким вот образом всю необходимую информацию по всем дисциплинам, которые имеются на последних двух курсах его обучения. Ответ я получила – смогу! Другое дело, что сначала мне самой придётся проштудировать все эти предметы. Скорее всего, мне нужно будет пролистать учебники не только по двум предстоящим годам обучения, но и «перелопатить» весь теоретический курс за предыдущие годы. Справлюсь? Не перегреются мозги? Скорее всего, справлюсь. А вот насчёт перегрева мозгов я пока не уверена. Впрочем, никто меня не заставляет освоить все пять лет обучения в политехе Марка за один день! Да, в этом случае, возможно, моя головушка и опухла бы. Но если я растяну это удовольствие за месяц, то ничего со мной не произойдёт. Мне так кажется.
На переменке, как обычно, я сидела за маминым столом, и мы с ней стали свидетелями того, как наша математичка громко рассказывала о произошедшей на её уроке сенсации. Да, именно так, она назвала «сольное выступление» моего одноклассника Димы. Мама, как и другие учителя, внимательно слушала свою коллегу, а потом шёпотом обратилась ко мне:
- Валюша, это твоя работа?
Я лишь улыбнулась и кивнула в ответ.
- А никто не догадается? – так же шёпотом спросила мама.
- Нет, мамуля! – тихо ответила я и обратила внимание мамы на слова математички. – Послушай её.
Как раз в этот момент она передавала слова Димы о том, что он ежедневно по двадцать минут занимается математикой. Послышались возгласы других учителей, историк посетовал на то, что его предмету этот ученик даже пяти минут в неделю не уделяет, а наша физичка пообещала сегодня же устроить ещё один экзамен нашему герою, добавив, что, возможно, после этого Дмитрий и к её предмету наконец-то повернётся лицом.
Мне не нравилась ни эта пожилая учительница физики, ни её методика преподавания. Представьте себе, дорогие читатели, что уже два года уроки по такому непростому предмету проходили следующим образом: она давала одной из девочек свою общую тетрадь, в которой были написаны ответы на экзаменационные билеты, и эта ученица диктовала всему классу ответ на тот или иной билет. Все добросовестно писали в своих толстых тетрадях, даже двоечники и троечники, ибо физичка периодически эти тетради проверяла и ставила соответствующие оценки. Ни тебе объяснения материала, ни решения задач!
Хотя изредка она проводила контрольные работы. Но все задачи выбирались из школьного учебника физики и были самыми простыми. И, как это часто бывает во всех школах, она давала всего два варианта. После того, как начиналась контрольная работа, учительница садилась за свой стол, отгораживалась кипой учебников и тетрадок, доставала из своей сумки томик Бальзака или Мопассана и погружалась в мир их героев. А в это время в классе происходило коллективное решение – все дружно списывали друг у друга. Требование со стороны физички было одно – тишина!
И ученики это требование добросовестно выполняли. Были слышны лишь тихий шёпот, да шуршание летящих по всему классу записок с решением. В итоге, вроде бы, всё было хорошо: и конспекты у всех учеников имеются, и контрольные работы проводятся, и оценки регулярно за что-то выставляются. Не было самой малости: теоретических знаний этого предмета, а тем более практических навыков решения хотя бы простых задач. Да, отличники и хорошисты что-то читали в учебнике. Но из четырёх выпускных классов (а это почти полторы сотни учеников!) задачи по физике могли решать лишь несколько человек, в их числе и ваша покорная слуга. Эти два года я занималась по учебнику физики (три тома) под редакцией профессора МГУ Ландсберга, кроме того проштудировала несколько задачников. За это время исчеркала карандашом две общие тетради, но результатом моих усилий было то, что я очень хорошо знала теоретический материал и могла решать довольно сложные задачи. Впрочем, я немного отвлеклась от повествования событий в учительской и на последующих уроках.
