пионерлагеря.
Я принялся за свою овсянку. Шурик с радостным выражением лица вгрызся в пирожок.
— Вершинин кто? — раздался голос от входа, когда я допивал свой кофе и дожевывал последнюю сосиску. — Клим Вершинин здесь? К тебе там пришли, на улице ждут. Так что дожевывай быстрее!
Да серьезно⁈ Кого это там принесло с утра пораньше? Я отнес грязную посуду на стойку и направился к выходу.
Женщины только на первых порах любят, чтобы их слушались,
а потом находят удовлетворение в том, чтобы повиноваться самим.
Роберт Льюис Стивенсон «Клуб самоубийц»
— Клим, нам надо поговорить, — подрагивающим голосом сказала Вера. А мне захотелось немедленно сбежать и спрятаться куда-нибудь под стол. Терпеть не могу такие вещи. Каждый раз после такой фразы начинается всякая хрень. Про чувства, обязанности какие-то непонятные или еще что. Но вот конкретно с Верой мне говорить сейчас особенно не хотелось.
— Я должна объяснить… — сказала она и шагнула ко мне. Я почти инстинктивно отшатнулся.
— Нет необходимости, — сказал я. — Мне неинтересно.
— Клим, пожалуйста! — Вера умоляюще посмотрела на меня. — Ты ведь сейчас меня ненавидишь, а я так не могу. Мне надо, чтобы ты понял.
— Милая, у меня через пять минут тренировка, — сказал я, с тоской посмотрев в сторону спортплощадки. Ужасно захотелось срочно запрыгнуть на турник и сделать пару подъемов с переворотом.
— Я быстро! — выпалила она. — Понимаешь, мы с Геной учились в одной школе. Мы очень старые друзья. Он на самом деле очень хороший, всегда обо мне заботился. Я же… Я совсем к жизни не приспособлена, делаю иногда всякие глупости, и если бы не он, то я бы… Нас очень многое связывает, и если бы я тогда сказала… Клим, я совсем не ожидала тебя увидеть вчера!
Я молчал, сдерживаясь, чтобы снова не начать глазеть на скрытые кустами и деревьями спортивные сооружения. Говорить ничего не хотелось вообще. Да и что сказать? Рассказать, как провел ночь в обезьяннике? И что теперь я не имею права садиться за руль? И нафига? Меня никто лезть в драку не заставлял в конце концов. Ну и да, сам дурак, что местные правила приличия не изучал…
— Почему ты молчишь? — Вера снова попыталась сократить между нами дистанцию, но я снова отступил. — Ты обиделся, что я промолчала, да? А что я могла сказать?
— Вера, мне правда надо идти, — сказал я.
— Вот уж не думала, что ты такой! — она вдруг перешла в наступление. — Если у тебя есть ко мне претензии, скажи их вслух! Или ты думаешь, я умею читать мысли? Проблемы в паре нужно решать совместно!
Я чуть опешил даже. Вот очень логичный сейчас был переход, ничего не скажешь. Не понимаю, как миленькая, как сдобная булочка, Вера, с горящими глазами болтающая о своей работе и довольно задорная любовница превратилась в… это. Ладно, хрен с ней, с вчерашней ситуацией. Я даже запросто мог бы забить на такое. Ну, там, выбор между старыми друзьями и новым любовником, все такое. Растерялась, запуталась. Бывает, ерунда, в общем-то. Но эти вот наезды…
— Нет у меня претензий, — хмыкнул я. — Давай замнем этот разговор. И мне правда пора.
Я развернулся и направился обратно к двери.
— Да что ты о себе возомнил вообще⁈ — крикнула мне в спину Вера. — Ты вообще никто! И не нужен ты мне! Правильно Гена сказал, что вы отбросы!
Я замер, ухватившись за ручку. Почему-то стало смешно, я даже фыркнул. Может быть, лет двадцать назад такой разговор меня реально бы зацепил и вызвал на какие-то ответные эмоции. А сейчас это была только легкая досада. Как о бессмысленной трате времени, в которое можно было бы заняться чем-то приятным.
Вера догнала меня и схватила за руку.
— Клим, прости меня, прости! — быстро заговорила она. — Я сама не думаю, что говорю! Пожалуйста, не уходи вот так…
Слезы.
Да уж, беспроигрышное оружие.
— Вера, не надо плакать, — я повернулся к ней, обнял и погладил по голове.
— Клим, мне надо сказать… — всхлипывая, проговорила она.
— Тшшшш! — я прижал палец к ее губам. — Ничего говорить не надо.
Так и стояли минут десять. Она прижималась ко мне, а я ее обнимал и гладил по голове, как ребенка. Когда плечи перестали вздрагивать, я легонько отстранил ее от себя.
— А теперь мне правда пора идти, — сказал я. — Я уже опоздал на начало тренировки, так что мне придется штрафные отжимания делать. Не будешь больше плакать?
Она помотала головой. Я кивнул, и пока она не передумала, быстро смылся.
Про отжимания я наврал. Собственно, я вообще никуда не опаздывал, мне просто хотелось побыстрее сбежать из этого разговора. С одной стороны, мне не хотелось делать ей больно и плохо, с другой — выяснять отношения тоже не хотелось. Тупее занятие придумать трудно.
Я топал по коридору в сторону своей комнаты, когда вдруг ожили динамики внутреннего радио и заговорили голосом Папая.
— Всем здрасьте этим осенним утром! — сказал он. — Через десять минут в кают-компании экстренный сбор. Повторяю. Экстренный сбор!
Ах да, точно! У нас же до сих пор не решили вопрос с новичками! Кто-то остается, а кто-то уходит.
В кают-компанию я пришел одним из первых. Кроме меня там была только Светка и Шурик. Я плюхнулся в кресло-мешок рядом со Светкой.
— Это же по поводу новичков сейчас сбор? — спросил я.
— Нет, — помотала головой Светка. — Ты что, не в кусре? У нас же ЧП.
— Эээ… — нахмурился я. — Что я такое пропустил?
— Сегодня ночью призрак по базе бродил, — Светка потянулась. — Ты разве не слышал? Сирена выла тревогу.
— Призрак? — переспросил я.
— Ничего себе ты спать! — хохотнула она. — Тут же такая чехарда стояла!
— Так меня же не было, — я развел руками. — Странно, что в столовой ничего такого не обсуждали. На завтраке.
— А что тут обсуждать? — пожала плечами Светка. — Обычное дело, в общем-то, хоть и нечастое.
— Так что за призрак такой? — я повозился, устраиваясь поудобнее.
— Обычный такой, — Светка поводила руками в воздухе. — Как в сказках. Полупрозрачный, воет и на людей кидается. Теперь до следующего полнолуния значит будет являться.
А… — вопрос я задать не успел, потому что дверь открылась, и в кают-компанию ввалились все остальные. Сразу стало шумно. Призрак, хм. Новые новости…
— Так, буду краток! — Вася-Папай забрался на табуретку, будто собирался почитать стишок. — Нам нужно по-быстрому обсудить дежурства и штатное расписание. У кого появились метки, сразу покажите!
Трое подняли руки с закатанными рукавами. На предплечьях у всех красовались багрово-красные спиральки. Как будто выжженное клеймо, кожа вокруг была воспаленной и шелушилась.
— Ага, значит вы трое ближайший месяц переселяетесь в нашу «комнату для гостей», — как что-то само собой разумеющееся сказал Папай. «Комнатой для гостей» называли помещение вроде больничной палаты с шестью кроватями, душем и туалетом. Сейчас там жили новички, а в обычное время никто не жил. Говорили, что она нужна в каких-то особых случаях, вот такой случай как раз и настал. — Все остальные! Призрак может явиться и буянить в любую ночь ближайший месяц. Значит нам нужно выставить ночные караулы из неспящих по два человека. Вахты будут по три часа, чтобы вообще вас из режима не выбивать. «Нимфа» сегодня не дежурит, у нас завтра миссия. Если еще есть пожелания, сегодня подходите, исправим. Всем остальным! После отбоя по территории базы не шароежиться! Всем понятно?
— А новички наши где? — спросил я.
— Новичков пока что отправили в Соловец, — ответил Папай. — Эта наша внутренняя опасность, незачем их пока в это втягивать.
— А можно для непосвященных немного подробностей, — я снова поднял руку. — Что такое этот призрак? И что нужно будет делать на дежурстве?
Кажется, все заговорили разом. Из общего гвалта я выхватывал только отдельные фразы.
— Кирилла-Кулему сгрыз до кости…
—…и комбез оранжевый…
—…на стене грязное пятно только осталось…
—…из дробовика бабахнул и не попал! Как я убегал тогда! Никогда с такой скоростью не бегал!
— А ну ша всем! — рявкнул Вася-Папай со своей табуреточки. — Значит так, Клим, история такая. Призрак выглядит как призрак, ни с чем не перепутаешь. Полупрозрачная белая хрень, летает в полуметре над полом. Появляется после полуночи и шныряет по базе. Разное время. Иногда до утра, иногда всего несколько минут. Атакует, если видит. Не насмерть, просто больно и неприятно. После первого появления ставит на некоторых метки. Вот они
