адекватно оценила мои действия. Поднявшись наверх, увидели картину, от которой оба расхохотались: дикарь со связанными руками наступал, Саленко неумело отмахивался дубинкой, пятясь назад.
— И он обещал меня защитить, — Ада вновь расхохоталась.
— Ты же сказал не бить сильно, — оправдывался археолог, когда отправленный в нокаут дикарь вновь растянулся на земле.
— Но я не просил его щекотать и устраивать с ним танцы, — ответил я парню, потирая костяшки пальцев. У этого дикаря челюсть, похоже, бетонная, если так буду размахивать кулаками, сломаю себе пальцы.
После осмотра поля боя мы стали обладателями пяти копий, трех дубинок и трех запасных наконечников. Наконечники оказались из сплава меди, возможно, бронзы. Так по крайней мере определил Саленко, пускаясь в пространные рассуждения о примитивных технологиях.
— Я был прав, — археолог забыл про фиаско с пленником, — Мы ориентировочно находимся в периоде от трех тысяч лет до полутора тысяч лет до нашей эры. Это начало зарождения многих цивилизаций и перехода большинства племен Средиземноморья, Анатолии и Балкан к медному и медно-железному веку.
— Потом поговорим об этом, они могли быть передовым отрядом, нам надо уходить. Судя по их следам, они пришли с запада. Мы больше не пойдем вверх по реке, идем на юг.
— Пленника возьмем с собой? — Ада ждала ответа.
— Возьмем, он может тащить наши вещи, — дикарь снова пришел в себя и таращился на Аду.
— Ты ему явно понравилась, — я увернулся от тумака девушки. — Поговори с ним, — попросил Аду.
— Иди ты, — девушка даже надула губки.
— Я не прикалываюсь, он очень буйный, может, твое влияние его успокоит?
— Как тебя зовут? — голосом Ады можно было растопить лед. Пленник вздрогнул, несколько раз поморгал.
— Ада, — девушка несколько раз повторила свое имя, прикладывая руку к груди. Дикарь вслушивался, наклонив голову. Он переваривал информацию, судя по блеску глаз. Выглядел, кстати, пленник довольно человечно: если его отмыть, постричь и нарядить — вполне сошел бы за жителя современной Индии, именно такая ассоциация у меня появилась при его рассмотрении.
— Ару, — произнес мой недавний соперник, показав неплохие зубы.
— Ару, — повторил он, а через секунду добавил, — Мангкха.
— Ару — это скорее всего имя, а вот второе слово — либо племя, либо кастовая принадлежность, — пояснил археолог, внимательно слушавший дикаря.
— Вик, — Саленко повторил жест Ады, прикладывая руку к груди.
— Ада, — отозвался пленник, устремив взгляд на мою девушку.
— Ешкин кот! — я не мог скрыть удивления, — Еще и этот? Да что мне с тобой делать, ты притягиваешь все мужское в округе.
— Ничего со мной делать не надо, — ледяным тоном отчеканила девушка, — И вообще, это была твоя тупая идея.
Не стал обострять, отношения с ней только начали налаживаться. Сумка из шкуры имела широкий ремень, ее можно было перекинуть через плечо. Пленник немного заартачился, сумку на него я приторочил. Немного подумав, порылся в своей футболке, превращенной в пакет для мяса, вытащил кусок рыбы и протянул дикарю. Тот недоверчиво втянул воздух широкими ноздрями. Связанные руки не помешали ему принять угощение и попробовать на вкус. На его лице промелькнуло удивление, а секунду спустя челюсти мощно заработали. Дикарь не сопротивлялся, когда футболка с мясом перекочевала в сумку на его спине.
— Можно ему отдать канистру с водой, — просьбу Саленко я отмел.
Уже окончательно рассвело, не стоило задерживаться на этом месте. Кроме Данилы и Андрия, могли оказаться люди из племени Ару, кажется, это все-таки имя нашего пленника.
— Все готовы? — получив утвердительные ответ, поправил автомат и двинулся в путь навстречу неизвестности в южном направлении. По моим прикидкам, уже сегодня терпение Данилы иссякнет — не дождавшись нас в южном направлении, они вернутся к месту нашей стоянки на побережье. С этого момента начнется игра в кошки-мышки, где охотник сам может стать добычей в любой момент. Недооценивать Данилу и Андрия не стоило — оба были движимы желанием отомстить за мой поступок. К чувствам отвергнутого еще добавлялась ревность, а это очень сильный мотив для убийства соперника.
Ару безнадежно и всецело попал под влияние чар Ады: дикарь не сводил с нее восхищенных глаз, не предприняв за день попытки даже бежать. Словно загипнотизированный, пленник шагал за Адой, не отводя взгляда от ее красно-золотистых волос. Волосы под лучами солнца горели ярко-красным цветом, переливаясь, создавая иллюзию огня. До самого вечера мы шли по равнине, на которой иногда встречались группы кустарников. Когда впервые на пути встретились заросли кустарников, я продолжал путь прямо, чтобы не обходить и не удлинять расстояние. Ару своими непонятными гортанными словами смог привлечь мое внимание — парень показывал головой направление левее зарослей.
— Он настаивает, чтобы мы обошли кустарники, — перевел Саленко его речь и жесты. Заросли тянулись на запад очень далеко, на восток примерно на километр.
— Может, он хочет привести нас к своим, чтобы заполучить свободу и избавиться от врагов?
— Не думаю, — отмел я возражения археолога, — Он так запал на нашу Аду, что как теленок идет за ней. Возможно, в кустах опасность, такие места любят хищники.
Мы взяли левее, обходя заросли кустарников, мои предположения подтвердились спустя немного времени. Несколько крупных львиц, выйдя из зарослей, взглядами провожали нашу процессию. До нас было больше трехсот метров, львицы не проявили охотничьего интереса, лишь обозначив своим присутствием границы владений.
Обедали на скорую руку, Ару пришлось есть со связанными руками. Я проверил узлы на руках, боясь, что мог передавить сосуды. Но судя по активности пальцев, все было в порядке. Дикарь не выглядел отсталым, его живые глаза фиксировали все, от нашей одежды до зажигалки, к которой он проявил неподдельный интерес.
— Почему он не боится, ведет себя не как пленник, а как гость?
Мы позволили себе получасовой отдых после приема пищи. Ада буквально сорвала этот вопрос с моих уст.
— Он понимает, что его не убили, дают ему пищу. Ару осознал, что ему не грозит немедленная смерть. Это дает ему надежду, что его примут в наше племя — так обычно поступают в эти времена. Взрослый боеспособный мужчина является ценным ресурсом. При высокой детской смертности очень немногие доживают до возраста мужчин. Не исключено, что у них в племени были такие случаи, когда пленники
