Беркутов.
— А что, если такая дура, вернее Софья, появится у англичан? Или французов?
— Флаг им в руки и барабан на шею, — Вадим полез во внутренний карман пиджака и достал ручку с листком, — если кто-то захочет сейчас наладить их производство, то на это уйдет…
Он начал карябать на листочке число с очень большим количеством нулей.
— Даже не показывай! — поднял руки Чернышев, — я сегодня, дурак, еще лекарство для сердца не пил.
— Александр Иванович, у меня здесь собраны лучшие специалисты своего дела, с лучшими станками, использующие лучшую сталь из существующих! И мы можем производить не больше десяти орудий в год. Если разделим производство сорокапяток и шестидюймовок, то будет больше.
— Тьфу на тебя, — сплюнул на пол военный министр и пошел в сторону выхода, — я к тебе как к человеку, а ты нам душу портишь, своими адскими орудиями. Мы же хрен когда их купим. Ни посмотреть, ни пострелять.
— Да почему же? Оставайтесь, смотрите! — начал Вадим, когда высокая комиссия тяжело вздыхая потянулась вслед за военным министром, полностью согласные с его точкой зрения.
— А я, их в колпаки из стали засуну! Будут у меня крутиться на приводе от пороховых машин! — как издевку выкрикнул им вслед Вадим.
Чернышев остановился и повернулся.
— Ирод! Не будет тебе прощения! Нет в тебе духа христианского! Змей искуситель ты, а не человек!
Так и уехала в город большая комиссия. К Вадиму же подошел Лавринович Александр и тихо так спросил:
— А это что, мы зря двадцать выстрелов готовили?
— Да нет, — Вадим похлопал по плечу молодого оружейника, — сейчас в гостинице их коньяком отпою и завтра вернёмся, чтобы еще пострелять.
П.С Народ, привет, кто может подкинуть автору на кружку кофе, буду благодарен) Добавлю несколько изображений для понимания
1 марта 1846 года. Мариуполь.
Он сидел с дочками. С Дашей, Машей, Катей и Женей. Старшие с умилением возили младших по большему залу в колясках, пока Вадим рассказывал о далеких звездах, где живут несчастные дикари без термоядерных реакторов:
— И тогда ученый сказал: "мощь солнца в моих руках", — Вадим сопровождал рассказ активно жестикулируя.
— Папа, а как доктор осьминог будет держать солнце в руках? Оно же горячее, — спросила Даша остановившись.
— Магия, — нашелся Вадим.
— Папа, ну какая магия? Он же ученый! — поправила Маша и вернула маленькой Кате соску.
— Очень продвинутая наука может выглядеть как магия, — решил увельнуть Вадим.
— А ты поймёшь, что есть что? — не унималась Катя.
— Я могу ошибаться, но есть кое-кто умнее и он спокойно понимает, — Вадим даже отвлекся от сторонних расчетов, которыми обычно занимался, пока рассказывал истории.
— Так не бывает! Ты нас об обманываешь! — закричала Даша, разбудив малышей.
— Ну вот, сестренок разбудила, — покачал головой Вадим и встал, чтобы успокоить Катю и Женю.
Он часто им рассказывал сказки, чтобы научить дочек хорошему и конечно хотя бы через своеобразную замочную скважину показать лучший мир. Но времени не хватало, катастрафически. По ночам он писал письма, инструкции, учебники и приказы, днем же встречался с десятками людей, представляющими интересы компаний и дворян из разных стран. После первых успехов экспедиционного отряда к Вадиму приехали представители Венесуэлы. Республика страдала от внутренних потрясений и эха экономического кризиса в начале сороковых. Собственно действующий президент желал узнать, как Вадим мог бы ему помочь удержаться на месте, как он помог старшему товарищу из Мексики. В ответ Вадим предложил помочь с кредитами и перевооружением страны, открыть несколько мааааааааааленьких компаний по добыче ничего не значащей нефти, в обмен на обустройство портов и дорог в стране. Под такое дело Вадим даже договорился добавить в очередь на постройку первые нефтяные танкеры. Пока нефть еле еле использовалась и перерабатывалась маленькими крестьянскими общинами в России, но с помощью хорошего друга Захарии, Вадим добился договоренностей с азербайджанцами. Пока неофициально он начал строительство перегоночного завода, чтобы получать мазут и светильный керосин. Неофициально, потому что из Петербурга за ним лично пристально следили, а вот ближайшее окружение пока держали постольку поскольку. Николай Павлович скоре бы выгнал кого-то из Петербурга, отдалив тем самым от политического центра страны, чем пошел на радикальные меры. Но против Вадима радикальные меры скорее бы навредили, он приносил казне огромные деньги, сидел далеко и обычно предупреждал о различных выходках. Так и сейчас Вадим написал письмо на личную канцелярию императора, предложив построить морской порт на берегах Мексики и Венесуэлы.
И если Российское правительство своей здоровой паранойей вызывало легкую мигрень, то англичане и американцы дарили настоящую зубную боль до глубины души. И если янки пока могли только лаять, то лами полноценно портили кровь, давя со всех сторон. Вот уже два года как они узнали о тратиловой взрывчатке и всеми доступными путями пытались заполучить ее. И если люди Кондрата надежно защищали заводы и постоянно отбивали желание у мелких рабочих и сторонних людей получить желаемое, то на стороне дипломатии единственным защитником похоже оказался Чернышев.
Военный министр возглавлял разведку империи и смог получить отчеты о применении китайцами речных мин против английских кораблей. Понять чьи именно уши торчат из этой истории он смог бы и закрытыми глазами, поэтому одарил Вадима очень ласковым письмом: “А рожа не треснула продавать государственные тайны?”
На что получил закономерный ответ:“Простите, Ваше высокопревосходительство, но наверное, ваше министерство забыло уведомить меня, как правообладателя изобретения, что оно является секретным.”
“Ваше Благородие, Вадим Борисович Беркутов, как владельца корпорации “Вестник” уведомляем вас, что ваш продукт под названием “Тринитротолуол”, признается достоянием государства и разглашение его рецепта является уголовным преступлением против отечества.”
Под это дело правительству через сенат даже пришлось вводить понятие о государственной тайне. Но Вадим только посмеялся, написав:
“Хотел бы уточнить у уважаемого министерства, а попадают ли в категорию государственной тайны остальные рецепты и методы изготовления?”
Вот здесь министр не выдержал, дрогнул, так сказать. Письмо за подписью лично Чернышева принес военный курьер:
“Какие остальные????”
И вот уже как пару лет Вадима пригласили в существующую программу
