Переулок был пуст. Теперь подальше отсюда. Сзади, в домике среди зелени, тишина. Не орут, — надо думать, хозяин родственничка в себя приводит. Отойдёт зятёк, — парень крепкий, пару дней башка поболит, и всё.
— Пустышка, — заметил Утбурд, резво перебирая своими короткими ногами.
— Не совсем. Ждал он. Не нас, а вопросов подобных. Изумление липовое.
— Мне тоже так показалось. Но не уверен, — Утбурд оглянулся. — Может, парней приставить? Проследят.
— Не лох же он. Заметит, да и выждет время. Кроме того, у него и иные дела могут быть, с нашим не пересекающиеся.
— Да, тут у многих рыльце в пушку, — согласился коротышка. — Это надо же, из-за какого-то мальчишки мы такую ливерную стрёмь развели.
— Важный мальчишка, — угрюмо заметил Ква.
Вообще-то Утбурд был напарником дельным. Прошлое у коротконогого парня было темноватое, да у кого оно прозрачное? Родом Утбурд был с Жёлтого берега, из города Каннута, которого теперь уж нет — сожгли. Вместе с Костяком Утбурд работал. Потом перебрались на север. Костяк после женитьбы на Аше завязал. Утбурд тоже от опасных делишек отошёл, скопил деньжат на крошечную лавочку, но связи с «деловыми» благоразумно обрывать не стал, барыжничал, но в меру. Оказывал и некоторые услуги Син, когда возникали щекотливые проблемы с возчиками или грузчиками. В общем, приличный человек. Костяка с Ашей не забывает, письма регулярно передаёт, — Аша от таких каракулей чуть не плачет, но тут уж такое дело, — человек как может, так и карябает. Сам грамоту постиг, что не может не вызывать уважения. Забавно, но Мину пишет отдельно, что и понятно, — с виду прямо родные братья.
Вот, собаку тебе на хвост, как любит говаривать Рыжая, — домой хочется. Надоело бегать по Глору. Ладно, не будем о грустном.
— Ну, и что мы имеем?
— Да почти ничего, — откликнулся Утбурд. — Кто-то работает. Знать мы его не знаем, ну так что? Кто-то новенький мог появиться. Насчёт сдутого хабара с кораблей, — всплывает кое-что, это точно. Но ниточка тоненькая. Только про тот меч точно знаем. Могли и с утопленника снять.
— Могли, — согласился Ква. — Демон с ним, с галчным хабаром. Людей многовато сгинуло. Купцы солидные, я бы таких на серебро по весу один к одному менял. Похоже, не пираты, что-то иное.
— Нет, берёт корабли кто-то, — уверенно возразил Утбурд. — Товар мелькает. Это мы насчёт клинка точно дорылись, но есть и другое. Но стоит ли сюда копать? Это точно не Эшенба. Про него ни словечка никто не скозлил. Только байки пустые.
— А кому козлить да палить? — пробурчал Ква. — Некому. Пропадают корабли. Ни единого спасшегося. Странно.
— Ну, мало ли странностей в мире?
— Встречаются. Например, нашествие дохлых обезьян. Они, знаешь ли, весьма странные твари. Я их на юге ни разу не видел, а тут у нас в Медвежьей. Да ещё мальчишку утащили.
— Я тоже не видел этих поганых макаксов-маракукутов. Случай странный, что и говорить. Но то, что Эшенба мёртвый, но живой, ещё страннее. Всё думаю, как такое может быть?
— Понятия не имею. Но те свидетельства из надёжных источников. Слушай, пойдём пива выпьем. Целый день шныряем.
С пивом день казался гораздо приветливее.
— Нет следов Эшенбы, — задумчиво сказал Ква, очищая орешек. — В Глоре нет, в Конгере не слыхали, в Краснохолмье уже забыли. Между прочим, странно. Уйма народа видела, как он геройски пошёл ко дну. А дальше?
— Дальше ожил, — предположил Утбурд, во всю хрустя орехами.
Ква посмотрел на него с завистью, — вот зубы, так зубы. Ростом не удался, плечи широкие, но перекошенные. Рожа — ежели макаксу оторвать крылья, но приставить бакенбарды Дока, — самое то получится. Но пасть… Чудо, а не пасть.
— Что такое? — Утбурд на всякий случай оглянулся.
— Нет, я просто удивляюсь. Король утонул, но никто даже не заикается о его могиле. У него же были преданные бойцы? Я их, головорезов, помню.
— Бойцы его там же. Их чернопёрки с крабами давно съели.
— Не скажи. В таком деле чернопёркам доверять нельзя. Давай странности подсчитаем. Где король? Куда обезьяны делись?
— Ква, ты же не дитя. Бухт не счесть, сам знаешь. Посёлки мёртвые: Энсель, Мохнатое, Большой Клин, Куриц. Мало ли? Если нужно спрятаться…
— Спрятаться, это конечно. Но Эшенба вечно прятаться не будет. Я его по Флоту помню. Безумец он. И не думаю, что он после смерти поспокойнее стал.
— Тебе виднее. Я не из героев Глора. На Флоте не был, — с некоторой печалью заметил Утбурд.
— Ты из героев Каннута, только об этом мало кто знает, — пробормотал Ква. — Ладно, возвращаемся к странностям. Что ещё?
— Пропажа кораблей. Цены на рыбу…
— Цены — это не странность. Это спекуляция.
— Ладно. Тогда — «деловые», которых никто из наших не знает. Пропажа колдуна из Цитадели…
— Вот здесь можно понюхать. Насчёт красотки слух верный?
— Я сам перепроверил. Чужая. В городе с полгода. Живёт… Ну, сам знаешь, каким местом молодой да одинокой девке жить.
— Хм, ловкая. Полгода и уже в Цитадели постели греет.
— Уже не греет. Вышвырнули. Лорд Адальберт чуть её в тюрьму не сунул.
— Что, и стража про неё сообразила?
— Нет. Ребята мои случайно догадались. Её с Бычком с верфи когда-то видели, а он с тем пропавшим стражником дела вёл…
— Надо бы поболтать с девкой. Только не верится, что у неё «крыши» нет.
Утбурд поскреб растительность на голове:
— Да, девица редкой интересности.
* * * * * *
Хвалёная красавица на Ква впечатления не произвела. Миловидная, молоденькая, а так — ничего особенного. Возможно, её портили белые, жёстко завитые шлюховатые волосы и распухшая бровь. Да ещё сам Ква добавил, случайно разбив деве нос. Сказано было — сидеть, так сиди. За стилет-дешёвку она хвататься будет. Упрямая.
— Скажи, кто колдуна заказал, и всё. Мы страже тебя отдавать не будем.
— Не знаю никакого колдуна, — гнусаво огрызнулась девка, запрокидывая голову.
Утбурд, добрая душа, сунул шлюшке носовой платок.
— Так, давай сначала, — сказал Ква, озирая стены комнатки. — Только без визга. Хозяйка проснётся, и отсюда тебя выкинет. И так покои не слишком-то благородные…
— Я визжать не умею, — пробубнила девка, — кровь, яркая даже в тусклом свете свечи, капала на полукружья молодых белых грудей. Утбурд смотрел на эти пятнышки с какой-то тоской — прямо натуральный кровосос.
Ква украдкой пнул товарища ногой и сказал девчонке:
— Визжать ты, конечно, можешь. Я такие голоса звонкие знаю. Но толку не будет. Я тебе дело объясняю, а ты вникнуть не хочешь. Ты, вообще, откуда родом?
— Какая тебе разница? Пытай, я всё равно ничего не скажу. Не знаю. Я вообще никаких колдунов сроду не видела.
