Ванин вздохнул:
— Разве ЭТО смелость? И вообще — давай до дома дойдем, там и поговорим? Хорошо? А то ты уже потихоньку синеть начал, без верхней-то одежды!
Я, разумеется, согласился, тем более что топать было, как выяснилось, совсем недалеко. А потом его жена, Мария (ну надо же, не Маша, не Марина а именно Мария), посмотрела мою башку, промыла рану и вынесла вердикт, что она хоть и не рентген, но похоже дело ограничилось только шишкой и легким сотрясением мозга. Хотя, в больнице провериться не мешало бы.
Выглядела Мария очень строгой и я как-то постеснялся у нее поинтересоваться, откуда у жены дьякона такие познания в медицине. Она ведь не только рану весьма профессионально обработала, но еще и зрачок на реакцию проверила, да пальцем перед носом водила заставив следить за ним глазами. В общем, вела себя прямо как наш док в санчасти, когда я с БТР навернулся и тыковкой нехило приложился.
Но у Алексея, когда он мне поливая теплой водой из ковшика, помогал смыть с себя кровь, спросил. Оказалось что его жена — полноценный фельдшер и когда он сам получил в руку осколок от немецкой гранаты, Мария самостоятельно извлекла кусок ржавого железа и так обработала дырку, что даже никакого воспаления практически не было. Услышав про гранату, я удивился:
— Где ты эту гранату найти умудрился, чтобы осколок словить?
Ванин, подавая мне полотенце, ответил:
— Просто я, помимо основной работы занимаюсь еще и тем, что веду поиск наших с войны незахороненых солдат.
— В смысле — черный копатель?
— В смысле — поисковик! И не надо путать! Мы не железки ищем, а людей. И хороним их по-человечески.
— А «мы» это кто?
— Я, ребята знакомые, молодежь, которую удается к этому привлечь… Ищем и попутно пацанам объясняем, что павшие воины жизнь за свободу Родины отдали, и вовсе не горели желанием поработить весь мир, ведя захватническую войну, как это сейчас официальная пропаганда пытается внушить.
— Кхе! — я поперхнулся от неожиданности и вытаращив глаза спросил — Они там что — вообще охренели? И какой мудак такое придумал?
Собеседник, критически посмотрел на меня и предложил:
— Ладно, пойдем в комнату, чего здесь беседы вести. Мария пока обед сообразит, ты хоть немного отлежишься и заодно расскажешь, почему данный факт для тебя является новостью. Или в вашем Юрьево ни газет, ни телевидения нету?
Идя следом за дьяконом, я лихорадочно придумывал, как объяснить свой эмоциональный возглас и полное незнание данного вопроса. Но чуть позже успокоился. Чего тут волноваться и что-то придумывать? Может я политикой, не интересуюсь в принципе. Неинтересно это мне.
Поэтому когда мне предложили мне упасть в глубокое кресло, накрытое стареньким дивандеком, я, последовал указаниям и с удовольствием откинувшись на спинку, выдал:
— Все есть. Только я ни телик не смотрю, ни газет не читаю. Уже лет десять как. Мозги там засирают конкретно, да и времени, честно говоря, нет эту лабуду смотреть. Новости только иногда гляну и на этом все… Просто насколько помню, еще со школы, это немцы на нас напали. А теперь что — по-другому учат?
Собеседник кивнул:
— Именно так. В связи с новыми веяниями, в учебнике истории прямо написано, что именно СССР виноват в начале Второй Мировой войны.
— Охренеть! Я этот момент как-то упустил… И что — так и говорят, что это мы на Германию войной пошли?
Алексей скривился:
— Нет, но это именно мы спровоцировали Гитлера на войну, напав на Прибалтику и Польшу.
— Блин, но ведь это бредятина! А до этого он что — по Франциям, Австирям, Чехословакиям и прочим Бельгиям просто прогуляться решил?
Сказанное Алексеем меня настолько поразило, что я даже об осторожности забыл. Ну еще бы — такой выверт замутить! А главное — зачем? Кому это надо НАСТОЛЬКО передергивать историю?
А когда спросил об этом, то получил прямой ответ:
— Ну ты вообще — как вчера родился! В деньги все упирается, в деньги! Помнишь, как в начале девяностых, Сталина шельмовали?
— Не помню, я тогда еще маленький был. Но его и потом песочили постоянно. И вроде как по делу. Сколько народа этот козел уничтожил!
Ванин поднял палец:
— Вот-вот! И остальные так же считали. А ты не задумывался, для чего это надо было, вспоминать события более чем полувековой давности? Ведь еще в 1953 году все точки над «I» были расставлены. Причем, свинцовые точки. Тогда ведь все наиболее одиозные фигуры периода «культа личности» были расстреляны. Зачем спрашивается, начинать по новой? Но начали еще как — активно «опуская» Сталина. И вроде как по делу «опуская» — не подкопаешься! Аргументируя, что он убивал свой народ. А потом, когда все это начали считать аксиомой, пошла следующая фаза. В девяносто девятом, была окончательно запрещена компартия. Ну, согласись — логично все. Если Сталин был главарем коммунистов и оказался записным убийцей, то его банду тоже надо под корень извести, или хотя бы запретить.
— Ну-у-у… пока вроде все верно…
— Так на это и было рассчитано. И следующим пунктом шло покаяние. Покаяние всех, кто имел отношение и к КПСС и к КПРФ. Публичное и задокументированное. А потом уже все просто — признали свою вину? Покаялись? Извольте принять счет к оплате!
Я удивился:
— Не понял, какой еще «счет»?
— За преступления, творимые коммунистами против народов мира. Против всех бывших стран Советского блока, против народов живущих на территории бывшего СССР или России. Вот и начали платить. И полякам, и чехам, и румынам, и крымским татарам, и чеченцам, и венграм. Проще сказать, кому мы оказались не должны. Даже американцам, которые долги еще по ленд-лизу вспомнили… Ну, им, в счет их погашения и в счет новых кредитов, пошли наши газовые коммуникации. А остальным… Ха! Во всяком случае, невыплаты пенсий нашим старикам и отсутствие бесплатного образования с медициной, аргументируют именно тем, что мы сначала должны расплатиться с «обиженными». И вообще — эти старики через одного преступники, так как активно строили коммунизм, который ныне приравнен к фашизму. Поэтому им вообще в тряпочку молчать надо, а не пенсии требовать. Да и молодежь, оказывается, заражена вирусом «имперского мышления» и склонна к «идеализированию тоталитаризма». А чтобы это искоренить, нужно приложить все усилия и тогда, лет через семьдесят, мы станем нормальными людьми. Ну, если кто выживет к тому времени…
Обалдев от развернутой картинки, я буркнул:
— Что-то логики не вижу. Ведь в начале, вроде именно мы считались самыми пострадавшими…
— А кому теперь эта логика интересна? Общественное мнение уже сформировано, так что чего стесняться? На Западе ведь как принято — если у кого то есть то что им нужно, эту страну объявляют преступной и прикрываясь красивыми словами, начинают грабить. А у нас, к несчастью, много чего есть…
