Антонов посмотрел на свои часы.
- Давай поторопись, а то через пять минут смена начинается.
- Я успею, Геннадий Федорович, - Курилов, прибавив шаг, быстро пошел, к лестнице, что бы подняться на второй этаж.
ххх
Организовав работу на своем участке и проверив состояние каждого рабочего, Курилов решил пройти по всем цехам завода, что бы встретиться и поговорить с каждым механиком.
Предупредив Лену, что он ушел в этот обход, Курилов заскочил в комнату ИТР, для того что бы прихватить с собой общую тетрадь для записей и шариковую ручку.
Первым местом, куда он решил зайти, значился десятый цех. Быстро найдя в цеху каморку механика, Курилов дернул ручку металлической двери, но она оказалась закрытой. Оглянувшись, он увидел, что по проходу, какой-то рабочий тянул тележку, груженную ящиками с готовой продукцией.
- Извините, пожалуйста. Вы не знаете, где ваш механик?
- У себя, наверное.
- Нет его. И дверь закрыта.
- Надо постучать. Он всегда закрывается.
Курилов повернулся к металлической двери и громко стукнул по ней кулаком.
- Петрович! Это я Курилов, мастер из двадцатого цеха. Ты там?
Через несколько секунд, щелкнула задвижка и дверь распахнулась.
- Сергей Александрович! Какими судьбами?
- Поговорить надо, - сухо ответил Курилов.
- Заходи, - механик шире распахнул дверь в свою конуру.
Внутри это помещение оказалось гораздо больше, чем оно выглядело снаружи. Практически вся площадь была уставлена металлическими стеллажами до самого потолка, на которых грудами лежали запчасти для станков. Некоторые детали уже покрылись изрядным слоем пыли.
Пройдя мимо этих стеллажей к столу механика, Курилов присел на свободный стул.
- Чай будешь? - поинтересовался хозяин помещения.
- Нет, спасибо.
- Тогда слушаю. Какие вопросы?
- Понимаешь Петрович, я разобраться хочу. Помнишь ты ко мне насчет кулис приходил?
- Они что, уже в работе? - в вопросе Петровича сквозила надежда.
- В том-то и дело, что нет. И я тут тебе помочь ничем не смогу, пока ты мне не объяснишь некоторых нюансов.
- Каких нюансов?
Курилов достал свою общую тетрадь и открыл ее на чистом листке.
- Вот смотри, - Курилов нарисовал два кружочка на листке тетради.
- Это отдел главного механика и наш двадцатый цех, а это остальные цеха, - Сергей дорисовал еще несколько кружков.
- Вы даете заявки на целый год в отдел главного механика, а они для нас готовят план на весь год по месяцам. Правильно?
- Правильно, - согласился Петрович.
- Тогда скажи мне. А как ты тогда заявку составляешь, если потом у тебя появляются дополнительные заказы для нашего цеха?
- Может, на имена перейдем, без отчеств? - предложил Петрович.
- Да, ради бога, - согласился Курилов.
- Понимаешь, Сергей. Я ведь не прорицатель и будущее для меня не открыто. И я не могу точно знать, какой станок выйдет из строя. Вот я и основываюсь только на своем опыте. Вон видишь, на самом верху запчасти лежат, - Петрович пальцем указал на ближайший стеллаж.
Курилов повернул голову.
- Пять лет назад, на японском станке сломался этот рычаг, и я на следующий год заказал на всякий случай шесть таких рычагов. Вот они у меня уже четыре года здесь пылятся. А вон те кулисы, - Петрович ткнул пальцам на соседний стеллаж: - Уже лет шесть здесь лежат. Но, на следующий год я опять буду вынужден их в ваш цех заказывать.
- Я что-то не пойму. Зачем тебе их снова в план включать, если они у тебя уже шесть лет не востребованы? - Сергей не понимал странных планов Петровича.
- А на чем я буду объем делать?
- Какой объем?
- Ты что с луны свалился? - Петрович явно не понимал, почему такие прописные истины не знает старший мастер ремонтного цеха.
- Николай, ты извини меня, но я раньше работал в таком месте, где все по-другому было организовано. Ты пойми, я разобраться хочу.
Петрович пожал плечами.
- Что тут непонятного. У вашего цеха есть годовой план. Он выражен в объеме выпускаемой продукции. Этот объем, экономисты переводят в деньги. Все ваши деньги условно разделены между цехами завода. Чем больше в цеху станков, тем больше этот цех, имеет условных денег. И нам нужно освоить эти записанные на каждый цех суммы. Вот, например, - Петрович встал и подошел к стеллажу: - Вот это сухари. Они постоянно выходят из строя, и мы их всегда ставим в план. Но, они стоят копейки, а мне надо на ваш цех, за год тридцать две тысячи рублей списать. Вот я и вынужден заказывать детали, которые мне не нужны, но которые дорого стоят.
Курилов начал понимать весь механизм этой извращенной работы.
- Тогда у меня вопрос. А что будет, если ты в план внесешь только те детали, которые тебе действительно нужны? - поинтересовался он у Петровича.
- Мне просто на следующий год на эту сумму меньше денег отдел главного механика запланирует. И передаст эти неосвоенные деньги в какой-нибудь другой цех. А меня мой начальник цеха за такую самодеятельность вздрючит, как помойного кота или вообще на хрен уволит.
Курилов, записав в тетрадь несколько фраз о финансовом плане, закрыл ее.
- Но, ведь это, же неправильно. Зачем тебе все эти запчасти? - Курилов обвел рукой комнату: - Если у тебя уже целый месяц два станка простаивают, а ты кулисы не можешь от нас получить, из-за которых твои станки не работают. Ведь это все потому, что наш цех выполняет в первую очередь план, изготавливая детали, которые может быть, никогда тебе не потребуются. Разве в этом смысл твоей работы и работы нашего цеха?
Петрович развел руками.
- Серега, а что я могу сделать? Если бы я даже заранее знал, что какие-то запчасти из строя выйдут, я бы их все равно в план не смог включить.
- Это почему? - искренне удивился Курилов.
- Да, потому что система работы у нас через одно место организована. Вот представь. Приду я в отдел главного механика и скажу, им, что я точно знаю, что у меня в следующем году из строя выйдут кулисы на таком-то станке. А они мне в ответ. Давай неси нам эти кулисы, и мы будем чертить с этих деталей рабочие чертежи. И что мне делать? Станок останавливать и разбирать его, что бы эту кулису в отдел главного механика принести, для того что бы они чертежи по ней сделали? Да меня начальник цеха с дерьмом смешает, если я, хоть на час станок остановлю. Ведь, что бы чертеж сделать надо недели полторы или две. Так что Серега, пока станок сам не встанет, я ничего поделать не могу.
