Группа разобрала оружие: у каждого оказалось по автомату Калашникова, причем в руках двух громил они казались детскими игрушками. Один из великанов повесил на плечо пулемет, другой взял радиостанцию. Быстров поднял необычного вида снайперскую винтовку с оптическим прицелом и толстым, как полено, глушителем. Такая же винтовка была и у четвертого из их группы. У Быстрова, кроме автомата, на боку висел большой пистолет Стечкина в удлиненной кобуре. Их бронежилеты тоже отличались от общевойсковых. Вся группа при себе имела не то каски, не то защитные шлемы незнакомой конструкции.
– Что это у вас, новые снайперские винтовки? – спросил Иванов Быстрова, когда они шли к вертолету.
– Это БСК «Винторез» конструкция Сердюкова, – ответил тот и, заметив, что это ни о чем не говорит вертолетчику, объяснил: – Это девятимиллиметровый бесшумный снайперский комплекс, созданный для спецназа. Я могу из него попасть человеку в глаз с расстояния четырехсот метров, а ты и не услышишь выстрела с десяти метров. В нем используются специальные патроны, – и Быстров показал Иванову сам патрон.
– Хорошая игрушка! – Александр с уважением посмотрел на «Винторез».
– Меня Виктором зовут, – Быстров открыто посмотрел в глаза Иванову.
– Александр, – представился тот, и они еще раз обменялись рукопожатиями. Иванов почувствовал, что рука у Быстрова очень сильная.
– Скажи, Александр, у вас все летчики пьют перед полетами? – прямо спросил Быстров.
Иванов ответил тоже прямо:
– Все.
– А завтра без этого нельзя обойтись?
– Можно, – ответил Иванов мягче.
Вчера ровно девять дней, как разбился один из наших экипажей. Пил весь полк. Но ты не сомневайся, спецназ мы не подведем.
– Не сомневаюсь. Ведь я просил у вашего командира самый опытный экипаж, – просто ответил Быстров.
«Уже десять дней, как нет Наташи, – подумал Иванов. – А вокруг ничего не меняется».
Когда группа подошла к вертолету, Мельничук, завидев чужих в незнакомой форме, вытянулся по струнке и официально доложил о готовности к вылету. Потом тихо спросил:
– Командир, а это кто?
– Разведчики.
Тут Ващенка решил зло пошутить:
– Этот спецназ, Ваня, смертники. Группа «Гюрза», слышал? Мы должны сегодня отвезти их в тыл к чеченцам, аж домой к самому Басаеву, в Ведено. Помнишь, в том районе нас уже обстреляли? Так это еще дальше.
Мельничук изменился в лице. А Ващенка, будто не замечая, продолжал:
– А завтра мы их оттуда заберем, после того как они захватят Басаева и его брата. Тебе приказано добавить еще два блока ракет и взять к пулемету еще один боекомплект. Сегодня мы идем одни, потому что чеченцы нас не ждут, а завтра нас будет сопровождать звено «двадцатьчетверок» и «восьмерка» с десантом – на случай, если придется принять бой на земле. Поэтому проверь бронежилет и автомат. Гранатами запасись.
Ващенка говорил без улыбки, а Мельничук чуть не терял сознание, на него нельзя было смотреть без слез: лицо Вани посерело и вытянулось, казалось, он сделался ниже ростом. Иван затравленно посмотрел на своего командира звена и с надеждой спросил:
– Командир, он не врет?
– Боекомплект возьмешь завтра с утра, а дополнительные блоки, – Иванов старался говорить медленно, чтобы продлить эффект от нехорошей шутки «правака», – повесишь сегодня после полетов. Сопровождающих «двадцатьчетверок» будет всего две. Работать со спецназом будем три дня, но далеко в тыл к «духам» не пойдем. Это Андрей пошутил.
Мельничук сразу воспрял духом.
– На следующей неделе, – обратился он к Ващенке, – становимся на регламентные работы. Будешь у меня вертолет драить.
– Давно пора навести чистоту, – ответил, скалясь в улыбке, Ващенка, – а то запустил ты, Ваня, машину.
– В кабину! – скомандовал всем Иванов, осмотрев вертолет.
После взлета с разрешения Иванова Виктор Быстров сел на место бортового техника. Мельничук устроился в грузовой кабине вместе со спецназовцами и лишь иногда появлялся в проеме двери, чтобы проконтролировать по приборам работу винтомоторной группы.
Из Моздока вертолет взял курс на юго-восток.
– Неплохая машинка, – Быстров похлопал по коробке носового пулемета. – Доводилось работать на такой. Дашь стрельнуть?
– Стрельни, – согласился Иванов и включил пулемет.
Быстров умело дослал патрон в патронник и стал высматривать цель. Под вертолетом проплывала дорога с движущимися по ней редкими машинами. Немного в стороне виднелось небольшое селение с нефтяными вышками на полях, а прямо по курсу, километрах в двух и чуть левее, – зеленый островок леса.
– Вот она – причина этой войны! – Быстров указал на насосы, качающие из земли нефть. – Давай-ка к лесу.
Иванов понял желание Быстрова и довернул вертолет так, чтобы лес оказался прямо по курсу. Быстров, почти не целясь, дал первую очередь. Видимые фонтанчики земли поднялись перед деревьями. Довольный Быстров весело взглянул на Иванова и дал еще две короткие очереди, которые легли точно по крайним деревьям. Спецназовец убрал руки с пулемета и показал большой палец. Иванов выключил оружие.
– Командир, что это было? – в дверях появилась физиономия Мельничука.
– Пулемет проверяли, – успокоил его Иванов.
– Саня, – спросил Быстров, – а из него только техник может стрелять? Или ты тоже можешь?
– Если отключить ракеты, могу. – Иванов решил продемонстрировать это наглядно. Он снова включил пулемет и переставил переключатель стрельбы «летчик-борттехник» в положение «летчик». Теперь нужна была только цель. Лес остался позади, а впереди не просматривалось ничего, заслуживающего внимания. Вдруг Ващенка стал жестами показывать вправо. Иванов довернул вертолет и километрах в четырех увидел развалины небольшой то ли фермы, то ли кошары, а рядом бегущую к ней стаю собак. Иванов выбрал собак, хотя понимал, что в движущуюся мишень попасть сложнее. Опустив сетку на командирском прицеле, он подвел вертолет ближе и перевел его в пологое планирование по направлению к ферме. Собаки не обращали внимания на вертолет и не меняли направление движения. Иванов навел сетку прицела на центр стаи и нажал на кнопку стрельбы. Через прицел он видел, как длинная дорожка очереди стала ложиться метрах в пятидесяти и чуть левее цели. Он легко придавил правую педаль, нос вертолета плавно переместился вправо, и плотная очередь прошла по бегущей стае. Уцелевшие собаки кинулись врассыпную, но половина осталась на месте. Пролетая над ними, Иванов посмотрел вниз: несколько собак лежали без движения, одна билась в конвульсиях, другая пыталась подняться, а вокруг них валялись окровавленные куски и ошметки.
– Нехило! – с восхищением оценил работу пулемета Быстров. – Страшное оружие.
Потом добавил:
– Но в людей стрелять легче: всегда есть, за что.
Иванов ничего не ответил. Бесцельная собачья смерть напомнила ему картину, виденную в морге: изувеченные человеческие тела, куски тел. Смерть – она одинакова для всех: и для людей, и для собак. В тот момент Иванов не испытывал никаких эмоций. Это уже позже он дал себе слово: никогда больше не убивать животных. Они лучше людей.
Первым пунктом посадки была база дислокации одной из мотострелковых частей. Спецназовцы, оставив своего четвертого и лишнее оружие на вертолете, пошли в штаб части. Знаков различия на камуфляже они не носили, поэтому оставалось только догадываться, какие звания имели подчиненные Быстрова.
Экипаж сидел в тени вертолета, когда к ним подошел спецназовец, про которого Иванов при первой встрече подумал, что он – профессиональный убийца. Спецназовец миролюбиво предложил:
– Закурим, что ли?
Весь экипаж состоял из некурящих, но разговор надо было поддержать, поэтому Иванов сказал:
– Мы не курим, но ты присаживайся и закуривай. Только вертолет не спали.
– Ясненько, – спецназовец сел на траву возле Иванова. Закурил, потом спросил: – Кого вы там «чесали» пулеметом?
– Собак гоняли, – безразлично ответил Иванов.
– Собак? – переспросил спецназовец. – А они за кого: за Дудаева или за Ельцина?
Иванов промолчал. Ему стало жаль невинных животных.
– А ты за кого? – вместо командира вступил в разговор Ващенка.
Спецназовец нехорошо посмотрел на него и ответил:
– Я – не собака. В этой драчке я сам за себя.
– Такого не бывает! – не уступал Ващенка.
Чтобы сменить тему разговора, Иванов предложил:
– Может, познакомимся? Тебя как зовут?
– Сергеем, – ответил спецназовец.
Весь экипаж тоже представился по именам.
– Этой штукой управлять сложно? – Сергей показал на вертолет.
– Нет ничего сложного, – ответил Иванов. – Хочешь попробовать?
– А можно? – не поверил спецназовец.
– Как взлетим, сядешь в правое кресло и порулишь немного, – пообещал Иванов.
На некрасивом мужественном лице спецназовца появилась добрая улыбка.
