Виктор Побережных - «Попаданец» в НКВД. Горячий июнь 1941-го

— Когда?

— Три месяца сейчас, вот и считай. — Олеська потянулась. — Докажи, что любишь!

— Как? — ступил я.

— Как, как? Действием! — и потянула меня к себе.

Из постели в этот день мы выбирались только покушать и по кое-каким делам.

В понедельник поехали на службу уставшие, но довольные… В кабинете Зильберман, с примкнувшим к нему Орловым, — ехидно прокомментировал наше появление, а потом, уже серьезно, сообщили:

— Андрей, Мартынов передал, что, как только появишься, — пулей к нему.

— А что случилось-то? — я удивился. Подобные вызовы были не характерны для «шефа».

— Не знаю, но озадачен он был. Так что — поторопись.

Зайдя к Мартынову, обнаружил его собирающим папку с бумагами. Увидев мою физиономию, Александр Николаевич обрадованно заявил:

— Наконец-то появился! Пошли, товарищ Берия ждать не любит.

Через несколько минут мы уже сидели в кабинете Лаврентия Павловича.

— Товарищ Стасов, вы помните причину, по которой вас отправили к майору Иванову? Так вот. Мною принято решение о проведении операции по выявлению немецкой агентуры. Благодаря заинтересованности немцев вашей персоной, — он усмехнулся, — кое-кого мы нашли. Но больше чем уверен — нашли далеко не всех. Придется вам поработать сыром в мышеловке. Ваша задача следующая: занимаетесь своей работой, как обычно, а вот после нее… Насколько я знаю, вы домосед. Это неплохо, но в данном случае вам придется изменить свои привычки. Теперь по окончании работы в Управлении вы будете гулять по Москве, заходить по определенным адресам и тому подобное. Проделывать все это вы будете в определенном порядке. Список адресов и маршруты «прогулок» по дням недели будут вам предоставлены позднее Александром Николаевичем. Помимо этого, вам придется изображать встречи с вашими «информаторами» из разных наркоматов. Список людей и места встреч также получите позднее. Не думаю, что против вас будут произведены какие-то акции со стороны немецких агентов, хотя возможно всякое. Может быть, мы просто дуем на воду, но… с этой минуты, помимо штатного оружия, вы должны иметь при себе дополнительное. Всегда! Даже когда идете мыться. Естественно, вас будут страховать наши сотрудники, но и вы сами должны быть готовы к любым неприятным эксцессам. На период операции вам присваивается звание капитана государственной безопасности и должность начальника новообразованного отдела. В случае наличия немецкой агентуры в наркомате, во что я не верю, это придаст им дополнительную уверенность в существовании «личной службы товарища Сталина». — Тут он заулыбался, широко и искренне. — Забавная вещь — логика. По обрывкам деталей сделаны неправильные выводы, в результате — холостая работа части разведаппарата противника. Если бы этой ситуации не было, ее стоило бы придумать! Вам все понятно? — Он пристально посмотрел на меня. — Если есть вопросы, задавайте.

— Товарищ народный комиссар, а не могут они меня просто… — Я замялся, подбирая слова. — …пристрелить?

— Зачем им это? — Берия искренне улыбнулся. — Да и охрана будет неподалеку.

— В случае чего охрана не поможет. Шарахнут из винтовки, и все. В будущем так часто проблемы решали. Почему сейчас не могут? — Я пожал плечами. — Все бывает впервые.

— А вот об этом поподробнее. — Лицо Лаврентия Павловича стало жестким, голос изменился, стал суше и проявился небольшой кавказский акцент. — Как решались проблемы?

И я стал рассказывать. Рассказал, как в какой-то книге, кажется у Бушкова, наткнулся на интересное рассуждение по поводу покушений. Там утверждалось, что, несмотря на давнее изобретение длинноствольного оружия, покушения делались по старинке: яд, кинжал, в крайнем случае — пистолет. Исключением было убийство принца Конде, застреленного из аркебузы. Не изменила этого положения даже война. И только в 60-х годах вспомнили о винтовках и убили Кеннеди. А в 90-х, в «новой России», снайперская винтовка стала очень частым аргументом в борьбе за деньги и власть. Вот я и подумал: не может ли прийти в голову немцам такой вариант?

Выслушав меня, Берия задумался. А посмотрев на Мартынова, я увидел легкую растерянность. Чего они так реагируют-то? Ничего необычного я им не рассказал, не считая будущих событий, которые, я надеюсь, теперь не произойдут.

— Да-а-а, — протянул Лаврентий Павлович, прервав долгое молчание. — Интересный человек, этот ваш Бушков. Было бы интересно пообщаться… Хорошо. Мы обдумаем и такой вариант развития событий, а пока идите, изучайте план ваших действий на ближайший как минимум месяц. И еще. От основной вашей работы в качестве аналитика вас никто не освобождает, товарищ старший лейтенант. Идите, товарищи, работайте.

Интерлюдия.25. 03.1942 г., дача И.В. Сталина

— …таким образом мы надеемся выявить возможную немецкую агентуру в Москве. Особенно ту, которая, возможно, есть в аппарате моего наркомата и некоторых других. В частности, в ГЛАВПУРе, там был зафиксирован интерес, проявляемый к Стасову.

— Хорошо. Я поддерживаю эту идею. Это все?

— Нет, товарищ Сталин. — Было видно, что Лаврентию Павловичу очень не хочется говорить, но он пересилил себя. — При разговоре со Стасовым всплыла интересная информация, которая имеет прямое отношение к вашей безопасности и безопасности остальных руководителей СССР. — И Берия рассказал о разговоре со Стасовым, о проведенных консультациях, о сделанных выводах и своих предложениях по изменениям в работе своего ведомства. Дослушав Берия, Сталин встал, раскурил трубку и задумчиво стал прохаживаться по кабинету, время от времени окутываясь облаками дыма. Наконец он остановился и повернулся:

— Значит, Лаврэнтий, ты предлагаешь создать специальные снайперские группы для ликвидации высокопоставленных врагов Советского государства? И на эту мысль тебя натолкнул Стасов. Я правильно все понял, Лаврэнтий? — Иосиф Виссарионович, прищурившись, смотрел сквозь клубы ароматного дыма на наркома НКВД. — Еще ты предлагаешь изменить схему охраны первых лиц нашей страны. Так?

— Да, товарищ Сталин. Именно так. После разговора со Стасовым я, подключив специалистов, проработал этот вопрос, в том числе и с Власиком. Выяснилось, что ныне существующая система безопасности не обеспечивает защиты от действий снайперов.

— Интэрэсно, интэрэсно. — Сталин отложил трубку и холодным тоном продолжил: — Почему ви и другие товарищи не подумали о такой возможности, а дожидались «помощи со стороны»?

Берия остро почувствовал, что от того, что и как он скажет, будет зависеть очень много, возможно, что сама его жизнь:

— Товарищ Сталин! Я признаю допущенные мной ошибки. Сработала сила стереотипов, так же обстоят дела и у наших противников, и у союзников. Но теперь у нас есть преимущество.

— Хорошо, Лаврэнтий, я верю тебе. Подготовь список особо важных «друзей» Советского Союза и учти — Гитлера убирать НЕЛЬЗЯ! Иди, Лаврэнтий, работай.

После ухода Берия Сталин подошел к окну и задумчиво проговорил, очень тихо, почти шепотом: «Не выпускаем ли мы джинна из бутылки?..»

Придя к Мартынову, получил кучу бумаг и принялся их изучать. Да. Предстоят веселые дни. Судя по списку мест, в которые мне предстоит ездить и ходить, Москву я узнаю получше. Ладно, все веселее, чем только бумажки перебирать. Сам постоянно стонал, что хочу реальным делом заниматься. Теперь займусь, в «штирлица» поиграю. Жаль, что эти бумаги нельзя домой брать — секретность, мать ее! А как бы хорошо было: лежишь рядом с Олеськой, учишь «легенду», благодать! Ан нет! Придется на месте все учить. Бляха муха, докатились! В столице сотрудник госбезопасности играет роль живца! Было бы смешно, если бы не было так грустно. Интересно, а кто у немцев занимается моей персоной? Абвер или ведомство Гиммлера?

— Александр Николаевич, разрешите вопрос? — Мартынов покосился на меня, как на «врага народа», и оторвался от своих бумаг:

— Ну? — У меня сложилось полное впечатление, будто он ожидает какой-то пакости с моей стороны. К чему бы это?

— Александр Николаевич, а кто именно мной интересуется — известно? Вернее, какое ведомство? Одно дело, если это люди адмирала Канариса, и совсем другое, если Гиммлера. Они же по-разному работают, или я не прав?

— Прав, прав, — Мартынов довольно заулыбался. — Надо же, ты думать начал не только о бумагах. Неужели Иванов тебе голову поправил? Нужно к нему и других отправлять! — Он рассмеялся, а потом продолжил: — Точной информации у нас нет, но, по деталям и косвенным данным, занимается ведомство рейхсфюрера. Для нас это бо-ольшой плюс! В отличие от людей Канариса, эти действуют более грубо и нагло, их проще выявлять. Но это не касается законспирированных агентов. Те работают не хуже абверовских, а иногда и лучше. Вот такие пироги, Андрей. Все понял?