— Тогда, вообще, замечательно. Нам же меньше хлопот.
— Значит, с этим вопросом решили. Афишу мы берём на себя, а с вас всё остальное.
— Хорошо. Мой администратор, который будет заниматься нашим центром, готов подъехать прямо сегодня. Во сколько вы его сможете принять?
— Сейчас посмотрю. У меня будет свободных пятнадцать минут после семнадцати, вот к этому времени пусть и подъезжает.
— Его фамилия Вольфсон, Александр Самуилович.
— Договорились, я секретарше скажу. Тогда позвони мне восьмого мая утром. Сам съездишь и посмотришь здание. А одиннадцатого сможешь въезжать. Помощь нужна?
— Спасибо, у меня своих двести человек помощников имеется.
Попрощавшись, мы покинули гостеприимный кабинет. Вот что значит быть «внуком Брежнева», всё вопросы решаются за несколько минут. Перед уходом я спросил, есть ли тут буфет в здании. Пастухов сказал, что мы можем воспользоваться спецбуфетом для руководства на втором этаже. Время было обеденное и есть уже хотелось зверски.
На втором этаже действительно находился небольшой, но очень уютный буфет, куда нас пустили без проблем. Нам уже никакие удостоверения были не нужны, так как нас все прекрасно знали в лицо. В этом буфете даже были свои официантки, одна из которых принесла нам с Солнышком меню. Судя по тому, что там было написано, это было ещё одно место в стране, где коммунизм был уже построен. Значит, он победил не только на территории Кремля, но и здесь. Правильно говорил вождь мирового пролетариата товарищ Ленин: «Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа». Я, правда, в разряд таковых попал меньше месяца назад, поэтому страшно далеко от народа оторваться пока не успел. Цены были здесь очень смешные, видимо, ещё дореволюционные, потому, что десяток устриц стоили всего восемьдесят пять копеек. Чтоб я так жил! А я ещё был недоволен, что меня избрали в Центральный комитет. Так же в меню были чёрная икра и королевские креветки, которые стоили ещё меньше. Надо бы свиснуть у них это меню и сохранить для будущего, но это делать было неудобно.
Тут мы с Солнышком и оторвались во славу живота своего. Четверг — рыбный день в Советском Союзе, поэтому мы заказали себе только морепродукты и морские деликатесы. Да, может мне здесь где поближе квартиру себе купить и ходить нам с Солнышком сюда обедать? Солнышко тоже была довольна, так как все было очень вкусно и не надо было для этого ничего готовить, а потом мыть посуду. Официантка нам всё время мило улыбалась. И я впервые не оставил ей чаевые, потому, что здесь было так не принято. Это она нам сама нам так сказала, когда я хотел это сделать. Но я просто так уйти не мог, поэтому оставил ей две наши фотографии с автографами в качестве благодарности. Судя по счастливому лицу официантки, это было намного лучше, чем если бы я оставил ей пять рублей сверху.
После такого сытного обеда куда-то тащиться совсем не хотелось, но я себя пересилил и мы отправились к Пахомову на «Мелодию». Необходимо было ещё в начале недели это сделать, но праздники помешали. Хотя, кому как. Мне они принесли ещё одну Звезду и неожиданный подарок от Прокловой.
До Василия Ивановича мы добрались тоже быстро, так как пробок в эпоху развитого социализма не было. У входа нас ждал Вольфсон, которого я вчера предупредил, чтобы он тоже подъехал сюда. Он вчера купил себе «шестёрку» и был теперь на колёсах. Я ему, после взаимных расшаркиваний, сразу сообщил, что его ровно в пять будет ждать у себя Пастухов. Вопрос по зданию решён, оно у нас, можно сказать, уже есть, так что остались только бумажные и организационные вопросы.
— А ещё я вас могу обрадовать, что паспорт и визу в Англию вы скоро получите, — сказал ему я.
— Огромное спасибо, — ответил Александр Самуилович, в глазах которого читались счастье и собачья преданность. — Я даже не верил, что такое возможно.
— Сейчас я вас познакомлю с товарищем Пахомовым и вы будете курировать выход нашей второй пластинки. Я переключу на вас все вопросы технического характера, а сам займусь только творчеством и вопросами, связанными с моими непосредственными обязанностями, указанными в удостоверении.
— Я всё понял и готов работать хоть сутки напролёт.
— Вот и отлично. Тогда вперёд.
И вот опять, почти месяц спустя, мы попали с Солнышком туда, откуда вывозили свой первый, ещё пахнущий типографской краской, диск. А теперь приехали выпускать второй. Все необходимые звуконосители, списки песен и даже фотографии с негативами я захватил с собой. Так как пластинку радиослушатели решили назвать «Небо», то я отобрал из результатов английских фотосессий несколько вариантов обложки и «яблока», связанных с этой темой, поэтому всё было готово для запуска в производство нового диска.
Василий Иванович нас ждал, так как я с ним договорился заранее о встрече. С Солнышком он был знаком, мне только осталось представить ему Александра Самуиловича. Я объяснил Пахомову, что он является администратором нашей группы и будет заниматься всеми вопросами, связанными с выпуском новой пластинки. Но когда её изготовят, то мы обязательно сами приедем на «Мелодию» и, как прошлый раз, подпишем её для его дочери.
Мы занимались организационными моментами около часа, но все вопросы решили. Для согласования макета нашего двойного альбома Пахомов вызвал местного художника, с которым мы быстро нашли общий язык. В этот раз речь уже не шла о ста тысячах экземпляров нашей пластинки. Мы ещё в начале нашей беседы договорились, что изготавливать будут сразу сто миллионов экземпляров, так как это будет двойной альбом, в который войдут не только совсем новые наши песни, но и те, которые вышли на миньонах после первой пластинки. У них эти записи были, поэтому на двойной альбом песен вполне хватило.
Мы с Солнышком уже должны были ехать на репетицию в КДС, поэтому Вольфсон остался дальше утрясать финансовые вопросы. Я знал, что за поездку в Лондон он каждую копейку для нас выбьет. Поэтому решение денежных проблем ему можно было уже спокойно доверять, но, естественно, и проверять. Как же без этого.
Когда мы подошли к выходу из здания, я почувствовал, что за мной пришли. Да, именно за мной и именно пришли. На этот раз их было двое, и, судя по их мыслям, у них в руках было оружие. Понятно, что не «калашниковы», а что-то более компактное. Я внимательно всмотрелся в их энергетические оболочки и увидел, что они думают о глушителях к пистолетам. Значит, они у них есть. Но самое интересное, я видел всю картинку целиком и, как бы, сверху. Она была такая же четкая, как тогда, когда я наблюдал генерал-лейтенанта Сергея Николаевича Антонова в приёмной Андропова. Двое с оружием в этот момент стояли за деревьями и ждали меня. Листва уже была, не такая густая, как будет летом, но позволяла их скрывать от посторонних глаз.
Ситуация повторялась, только прошлый раз был снайпер и стрелял он в Юрия Владимировича, а теперь собирались стрелять в меня. На пределе своей возросшей чувствительности я дополнительно засёк одно слабое отрицательное низкочастотное колебание ещё одного человека, как-то связанного с этими двумя. Значит их трое, но третий находится довольно далеко. Возможно, снайпер, но оружия я у него не чувствовал. Значит, это, скорее всего, водитель и он ждёт стрелков, чтобы забрать их сразу после выполнения задания.
Ну что ж, будем действовать, потому, что у меня сейчас есть огромное преимущество — я о них знаю и их отчетливо вижу, даже не выходя на улицу, а они меня не видят и поэтому нервничают. Получается, не зря Андропов подарил мне пистолет на День рождения. Видимо, догадывался, что и моя персона его врагов тоже заинтересует. Вот сейчас и проверим его подарок в деле.
— Солнышко, — обратился я к любимой как можно спокойнее, — я, кажется, забыл у Пахомова на столе свою папку с документами. Принеси её, пожалуйста, а я пока заведу машину и подгоню поближе ко входу.
Ну не буду же я при Солнышке доставать пистолет и снимать его с предохранителя. Она сразу всё поймёт и начнёт кричать. Это хорошо, что в Лондоне, когда террористы нас неожиданно атаковали, она до последнего момента ни о чём не догадывалась. А так бы и там панику устроила, я этих женщин очень хорошо знаю.
