атаку.
— Константин Платонович, кресло мне требуется сегодня же.
— Это невозможно, сударыня. При всём моём желании.
— Значит, вы плохо желаете! Я помню, в прошлый раз вы сделали его всего за день.
— В своей мастерской, прошу заметить. Где у меня были нужные инструменты, опытный кузнец и подходящие материалы.
— Воспользуйтесь кузницей в моём особняке. Или, на крайний случай, отправьтесь на постоялый двор, там всегда готовы подковать лошадей.
— Тамара Георгиевна, с их помощью я могу подковать ваших слуг, чтобы они не поскальзывались. А кресло — это сложный магический конструкт и требует совершенно другого.
— Но вы обязаны! Вы же видите — я без кресла как без рук. Я не могу без него!
— Увы, сударыня, но ваше желание невыполнимо.
— Это всё ваша вина! Если бы вы заранее сказали, что кресло может пострадать, я бы не стала встречаться с князем.
— А сами вы не догадались, конечно же.
— Я требую, чтобы вы, Константин Платонович…
— Тамара Георгиевна, я повторяю в последний раз. Новое кресло я могу изготовить вам только в своей усадьбе. Приезжайте через месяц, и мы подумаем, как это сделать.
Она сверкнула глазами, насупилась и вновь отвернулась. Впрочем, через десять минут девушка вернулась к той же теме, на этот раз умоляя и заламывая руки. Увы, никакого успеха стоны и взгляды не имели. И дело не в моей жестокосердности: сделать кресло на коленке я действительно не мог. А кроме того, хотел придумать ей кое-что получше. Но требовалось время, чтобы разарботать схему Знаков.
— Я на вас обижена, Константин Платонович. Вы самый злой человек на земле. — заявила она, когда мы доставили её домой.
— В самом деле? Значит, мне не ждать вас через месяц?
— Не дождётесь! — она вскинула голову. — Я приеду и буду сидеть в вашей гостиной, пока вы не выполните обещание.
Княжна подала мне руку для поцелуя, а затем приказала слугам отнести себя в особняк.
— Какая она, — вздохнул Киж, когда девушка скрылась в доме, и щёлкнул пальцами, — настойчивая. Я уже хотел пешком пойти, чтобы не слушать её.
— Ты же мёртвый, — я улыбнулся, — тебе должно быть всё равно.
— Мёртвый, но не глухой же. Целых два часа слушать одно и то же на разные лады!
— Терпение, Дмитрий Иванович, развивай терпение.
— При жизни натерпелся, — буркнул Киж, — хоть после смерти хочется отдохнуть.
— Поехали уже. Заберём вещи и домой.
Мы поймали извозчика и отправились на квартиру к Илье Ильичу.
* * *
Хозяина не застали, только Гордецова, пребывающего в изумлении.
— Не поверите, судари мои, сколько лет знаю Илью Ильича, никогда такого не было. Как уехал утром, так до сих пор и не вернулся. Что в гости, что по делам, что на прогулку когда удавалось его вытащить, через пару часов он начинал вздыхать и собирался обратно. Будто скучал по своему дивану. А тут третий день только за ужином вижу. Признавайтесь, это вы его заколдовали?
— Бог с вами, Андрей Иванович! Делать мне больше нечего. Вы, наоборот, радоваться должны, что Илья Ильич к жизни вернулся. Лёжа на диване день за днём и помереть недолго.
— Но всё же подозрительна такая разительная перемена…
— Андрей Иванович, люди меняются. Может, Илья Ильич понял что-то и решил навести в своей жизни порядок.
— Надеюсь. — Гордецов повернулся к Кижу. — Дмитрий Иванович, в картишки?
— Боюсь, — ответил я вместо мертвеца, — не получится. Мы уезжаем сейчас.
— Как сейчас⁈ На ночь глядя?
— Что поделаешь, дела ждать не могут.
— Ну вот незадача. Я только отыгрался у Дмитрия Ивановича и хотел уже его немного потрясти. А вы нас покидаете!
Киж еле заметно улыбнулся. В благодарность за предоставленный ночлег он специально поддавался Гордецову, чтобы тот вернул проигрыш.
— Увы, долг зовёт нас. Будете рядом с Муромом, обязательно заезжайте в гости. Дмитрий Иванович всегда будет рад с вами сыграть.
Прежде чем уехать, я украдкой осмотрел диван. И поставил на всякий случай ещё два блока. Гарантирую — следующие лет двести он точно не испортит никому жизнь.
* * *
Ночью в дороге мне не спалось. Я пялился в темноту за окном кареты и думал обо всём сразу. Жаль, что так получилось с Михаилом — хороший был человек, прямой военный, без хитростей и злобы. У нас был шанс подружиться, и стань он главой рода Голицыных, можно было наладить с ними отношения. А теперь всё, вряд ли выйдет навести мосты. Но и пусть их, обойдусь. А вот с Шереметевым, пожалуй, стоит найти контакт. Мне он показался вполне достойным дядькой, вражды между нами нет и можно сотрудничать. Опять же, надо обязательно подружиться с Демидовыми. У них и металл и другие интересные производства. Подключу Марью Алексевну и Лаврентия Палыча, пусть задействуют свои связи.
Мне не зря лезли в голову такие мысли. Задуманный телеграф и ещё кой-какие предприятия будет сложно потянуть одному. Не вывезу я такой объём, никак не вывезу. Сразу найдутся любители поживы, готовые оттяпать жирный кусок. Но мне нужны не покровители, а партнеры. Здравые и готовые сотрудничать вдолгую. С них силовая поддержка, а с меня разные технические новшества и деланная магия. С лошадьми не получилось, но у меня ещё куча разных идей.
Мысли снова вернулись к Голицыным, я вспомнил вчерашний бой и повернулся к Кижу.
— Дмитрий Иванович, скажи-ка мне…
Мертвец перестал прикидываться спящим и открыл глаза.
— Да, Константин Платонович?
— А какой должок ты отдал князю? Я слышал, что ты ему говорил перед тем, как ударить кинжалом.
Киж пожевал губами, медля с ответом.
— Это поручение Василия Фёдоровича. Прежде чем уложить меня в подвале, он оставил некоторые инструкции. В случае совпадения определённых условий, я должен их выполнить.
— Как интересно, Дмитрий Иванович, мне даже спать расхотелось. Я хочу услышать подробности, что именно тебе поручил дядя.
— Простите, Константин Платонович, но я не могу разглашать указания Василия Фёдоровича. Он специально оговорил это условие. Даже вам, как наследнику, не могу.
Я задумался. Скрытые инструкции у ближайшего помощника — это очень плохо. Очень. Что, если там есть такое, что помешает моим планам? Или Киж убьёт человека, которого я возьму в партнёры? Нет, так дело не пойдёт.
— Константин Платонович, — Киж не дал мне ничего сказать, — хочу вас заверить: все указания касаются конкретных лиц, в основном старых врагов и друзей Василия Фёдоровича. Вам это никак не угрожает, клянусь.
— А если ты ещё кого-то зарежешь прямо на моих глазах?
Киж посмотрел на меня с усмешкой.
— Я, конечно, мертвец, но не дурак и не выполняю всё буквально. Инструкции подразумевают ва-ри-а-тив-ность, — Киж выговорил слово по слогам, — и не требуют буквального исполнения.
— Одно условие: ты заранее предупредишь меня, если соберёшься кого-то убить. Я не буду тебе мешать, но это поможет мне избежать лишних сложностей.
Раздумывал Киж минут
