поэтому я как могу борюсь за создание новых начальных земских, государственных, общественных и церковно-приходских школ. Знаете, сколько новых двуклассных школ открылось в империи за последние два года?
— Нет, сколько же? — Мотнул головой Герцен.
— Четыреста пятьдесят.
— Разве это много? — Видимо молодой человек представлял себе «вместимость» средней такой школы, которая была, к сожалению, крайне невелика.
— Нет, но если вы найдете мне сотню грамотных людей согласных поехать по деревням за жалование в двадцать пять рублей в месяц, то я открою еще сотню школ. Вы сами-то не хотите делом доказать свою приверженность идее народного просвещения? — Лицо Герцена заметно перекосилось, уезжать на ПМЖ в какое-нибудь заштатное село он явно не хотел. Ну да это же не Лондон и не Швейцария, или где он там своей публицистической деятельностью занимался. — Я так почему-то и думал. Может быть вы в таком случае пожертвовали какую-нибудь существенную сумму в фонд вспоможения народному образованию императрицы Александры Федоровны? Я, например, туда отправил два миллиона собственных денег.
— Ну да, собственных… — Скривился Герцен.
— А что вы, Александр Иванович, думаете, что у императора не может быть собственных денег? Ошибаетесь… Кстати, как дела у вашего батюшки на ниве финансов? Как он держится после того как злобный российский император лишил его всех крепостных крестьян?
На второй год крестьянской реформы стало заметно резкое расслоение среди помещиков, имевших основной доход с обрабатываемой ранее крепостными земли. Да, землю у них не отбирали, но при этом доходы все равно резко просели. Особенно это касалось тех помещиков, которые привыкли не слишком много времени уделять хозяйству. От таких горе-лендлордов потихоньку крестьяне начали просто уходить. Кто в города, кто на восток осваивать новые земли, а кто и банально к соседу, который мог предложить более выгодные условия аренды. Появилась конкуренция за рабочую силу, и далеко не все в такой ситуации могли остаться на плаву.
На сколько я понимаю, подобные процессы проходили и в моей истории, вот только там помещики, подкармливаемые ежегодными выкупными платежами, в таком полукоматозном состоянии медленно разорялись в течение следующих тридцати-сорока лет. Тут же ситуация очевидно будет развиваться гораздо быстрее, ведь наличие земли без крестьян делает ее практически бесполезной. Кстати, спрос на мои сельхоз машины — одновременно с крестьянской реформой мы резко подняли тарифы на их ввоз, — вырос лавинообразно. Саратовский завод работал натурально в три смены, а в Курске строился еще один.
Была вероятность того, что после окончания трехлетнего переходного периода часть землепашцев могла остаться без земли. Большие хозяйства вполне могли заменить часть рабочей силы машинами, теми же сеялками, веялками, жатками, что потенциально обещало привести к социальному взрыву. Сколько именно крестьян помещики отправят в свободное плавание подсчитать просто не представлялось возможным, но даже если речь пойдет о десятках тысячах… Это виделись немаленькой проблемой даже с учетом всех действующих программ, поэтому с начала следующего 1832 года должен был заработать еще один план по льготному кредитованию промышленности. На это в бюджете заложили 10 миллионов рублей — не одномоментно правда а с пятилетней растяжкой, — которые можно было получить под символический 0.5% годовых с залогом в виде приобретаемых на эти же деньги средств производства. Предполагалось что это даст нам дополнительных 20 тысяч рабочих мест в год. Ну и расширение железнодорожного строительства, казалось, могло поглотить просто бесконечное количество рабочей силы.
— На сколько я знаю, дела у отца идут достаточно скверно, — вынужден был признать Герцен. У него с отцом отношения были мягко говоря сложными, что с другой стороны совсем не мешало молодому якобинцу тратить недрогнувшей рукой выделяемые ему денежные суммы.
— Забавно, правда, как дорога тех самых либеральных реформ выбрасывает на обочину помещичье сословие, — улыбнулся я. — К которому, вы, кстати, Александр Иванович принадлежите. Что вы будете делать если ваш отец окончательно разорится? Не завтра понятное дело, господин Яковлев достаточно состоятельный человек, чтобы протянуть в том же ключе еще лет десять. Но все же? Как в таком случае вы собираетесь зарабатывать на хлеб насущный? Я уж не говорю про масло и икорку на нем.
— Думаю, что я не пропаду, — окрысился Герцен.
— Конечно, — я усмехнулся. Разница в возрасте чувствовалась на столько, что было аж смешно. — Место сельского учителя всегда будет для вас вакантно.
— Спасибо.
— Пожалуйста. Вы как республиканец можете привести в пример государство, на которое вы хотели бы ровняться?
— Американские Соединенные Штаты, — пожал плечами Герцен. — Разве плохой пример?
— Страна, разменявшая всего вторую полусотню лет, без собственной культуры и истории, которая еще ни разу не столкнулась с серьезным для себя испытанием? Достойный пример для подражания, ничего не скажешь. Как вы думаете, Александр Иванович, смогли бы Соединенные Штаты защититься от Наполеона, например?
— Мне кажется, это не совсем корректное сравнение.
— Почему же? — Удивился я. — Вы в образец приводите государство, у которого вообще нет армии, за ненадобностью. Америка — по сути, большой остров и вооруженные силы им просто не нужны. Для сравнения, в Российской империи на армию ежегодно уходит по двести миллионов рублей. Больше половины бюджета. Я думаю, нет я уверен, мы смогли бы найти им куда более интересное применение, если бы не необходимость защищать свои границы.
— И завоевывать чужие земли.
— И завоевывать, — согласился я. — Или вы бы предпочли отступать не от Немана до Москвы, а от Москвы до Урала? Мы воюем там, чтобы не пришлось воевать здесь. Будьте уверены, что, когда Американцы подомнут под себя все свободные земли в центре континента, они обязательно попробуют на зуб сначала Мексиканцев, а потом и других соседей. Таковы объективные законы существования империй. Они либо развиваются, либо умирают, третьего не дано. Или вы можете привести примеры обратного?
И опять Герцену ответить было нечего. Потому что одно дело оторванные от реальности теоретические мечтания, а другое — суровая правда жизни. Они между собой очень редко пересекаются.
Что же касается будущей Американо-Мексиканской войны, то мы уже сейчас к ней активно готовились. Потихоньку начали поставлять на американский континент снимаемые с вооружения старые штуцера, обширные запасы дульнозарядной артиллерии, которая с переходом на казнозарядную тут же обратится в металлолом, начали тренировки отдельных регулярных полков мексиканской армии. Шансов у них на самом деле было не так чтобы много против США, однако попить крови янки мексы вполне были способны. Пусть это
