Отсутствуют по причине нахождения в дозоре:
командир крейсера 1-го ранга «Баян» капитан 1-го ранга Эссен Николай Оттович; командир 1-го отряда миноносцев капитан 1-го ранга Матусевич Николай Александрович
Военный совет открыл сам наместник Е.И.В. вице-адмирал Евгений Иванович Алексеев.
– Господа адмиралы и офицеры, – сказал он, поглаживая свою роскошную бороду, – большой драки с британцами, похоже, нам уже не избежать. По данным воздушной разведки, полчаса назад британская эскадра адмирала Ноэля, находившаяся на траверзе Фучжоу, совершила поворот и легла на курс ист-ист-саус. Часам к восьми утра будут уже видны их дымы, а около девяти или десяти часов уже и сами господа англичане.
– Гм, – сказал адмирал Витгефт, – Евгений Иванович, а можем мы рассчитывать на помощь наших друзей из эскадры адмирала Ларионова?
– Вильгельм Карлович, – ответил Алексеев, – наш флот превосходит британскую эскадру по всем параметрам, так что адмирал Ларионов обещал пока воздержаться от применения своих адских орудий. По крайней мере, пока мы не попадем в трудную ситуацию. Хотя такого быть не должно – наши корабли превосходят противника числом, качеством своей артиллерии, а также боевым духом и выучкой команд. Кроме того, адмирал Ларионов предложил один новый интересный тактический прием, который англичане от нас не ожидают. И поскольку, как говорил генералиссимус Суворов: «Каждый воин должен понимать свой маневр», то… Прошу вас, Виктор Сергеевич.
– Евгений Иванович, – усмехнулся контр-адмирал Ларионов, – не такой уж этот прием и новый. В эпоху парусного флота его с большим успехом применял знаменитый русский адмирал Федор Федорович Ушаков. Сергей Петрович, – обратился он к своему начальнику штаба, – давайте сюда вашу схему…
Капитан 1-го ранга Иванцов раскатал на большом столе рулон бумаги с нанесенными на нем контурами берегов и изобатами. Жирными линиями были отмечены возможные курсы противоборствующих эскадр. Красный цвет обозначал англичан, синий – русских, черный – немцев.
– Господа, – сказал адмирал Ларионов, подойдя к схеме, – как мы предполагаем, сражение начнется, скорее всего, со сближения на острых контркурсах. Иначе, в принципе, и быть не может. В самом начале британцы будут идти прямо на Даньшуй курсом в 100–110, наш же броненосный отряд из-за полуострова Талуншан на курсе 290–300 двинется им навстречу.
– Очень невыгодная для нас завязка сражения, – сказал командир «Цесаревича» капитан 1-го ранга Николай Михайлович Иванов, – так как у нас смогут стрелять только носовые башни, а для замыкающих броненосцев противник из-за большого расстояния до цели и вовсе окажется недосягаем.
– Правильно, – кивнул адмирал Ларионов, – поэтому, обогнув полуостров Талуншан, наш броненосный отряд должен будет сделать последовательный поворот на восемь румбов влево, ставя британцев в положение «кроссинг Т». Каждый наш броненосец должен будет индивидуально открывать огонь из главного и среднего калибра по головному кораблю противника, сразу после прохождения поворота.
– Господа, – сказал наместник, – в Фузане в погреба «Цесаревича», «Ретвизана», «Петропавловска», «Полтавы» и «Севастополя» были загружены японские двенадцатидюймовые шимозные фугасы, исходя из расчета сорок выстрелов на ствол. Используйте их в самой завязке сражения. При выходе из строя головного корабля противника сосредоточенный огонь незамедлительно должен быть перенесен на последующий английский корабль в кильватерной колонне. Но самое главное – заставить британского флагмана вывалиться из строя.
– Евгений Иванович, – спросил капитан 1-го ранга Щенснович, – скажите, а что смогут сделать броненосцам фугасные снаряды? Ведь броню они англичанам не пробьют.
Наместник Алексеев кивнул.
– Да, броню броненосца орудия главного калибра способны пробить бронебойными снарядами лишь стреляя практически в упор. Печально, но факт. Разрушительное же воздействие фугасного снаряда, как вы уже имели честь убедиться во время наших сражений с японцами, не зависит от дальности. Все же прочее вам пояснит контр-адмирал Ларионов.
– Все просто, господа, – сказал Ларионов, – кроме всего прочего, японская шимоза отличается высокой зажигательной способностью. А британские корабли еще больше, чем у русских, обременены всяким ненужным деревом. Ведь сегодня мы будем иметь дело с мистером Джерардом Ноэлем, адмиралом и джентльменом и вдобавок редкостным и рутинером. Одну минуту…
Контр-адмирал Ларионов подошел к шкафу и достал из него книгу, из которой торчало множество закладок.
– Господа, – сказал он, – вот слова адмирала Ноэля, сказанные им год назад в Институте соединенных служб британского флота по поводу несогласия с выводами английских корабельных инженеров о крайней перегруженности кораблей предметами, не составляющими неотложной боевой необходимости.
«Я думаю, – сказал он (Джерард Ноэль), – что те, которые не знают, что значит командовать флотом и каковы суть обязанности морских офицеров, страдают тем заблуждением, что полагают, что военное судно даже в военное время непрестанно или, по крайней мере, очень часто находится в бою. Но это большая ошибка. Многие из наших судов даже в военное время могут не быть в бою».
– Да-а-а, господа! – нарушил наступившую после прочтения этой цитаты тишину командир «Варяга» капитан 1-го ранга Руднев, в свое время хорошо познакомившийся с действием японской шимозы, – могу заверить всех присутствующих, что все будет именно так, как сказал Виктор Сергеевич. За двенадцатидюймовые фугасы ручаться не буду – чего не было, того не было. Но восемь, шесть и пять дюймов мы на «Варяге» изучили хорошо. Зажигательные свойства у этой дряни великолепные. Мы просто не успевали тушить пожары, возникающие после попадания японских снарядов. Кроме того, после получаса боя все шлюпки, которые не сгорели, напоминали решето, а вся команда на палубе, включая вашего покорного слугу, была переранена мелкими осколками.
– Именно так всё и было, Всеволод Федорович, – кивнул адмирал Ларионов, – но это далеко еще не всё. Боевой корабль не полностью защищен бронею, у него есть и небронированные места, уязвимые и для фугасных снарядов. Это дымовые трубы и раструбы котельных вентиляторов, сделанные из относительно тонкого листового железа.
Вы помните, что стало с «Микасой», когда мы своей ракетой снесли ему обе трубы. А произошло вот что – значительно снизилась скорость из-за падения тяги в топках и почти полная утрачена боеспособность из-за удушливого угольного дыма, распространившегося по палубе и через котельные вентиляторы заполнившего внутренние помещения. Кроме того, броня даже на броненосных кораблях закрывает отнюдь не всю проекцию борта. Небронированные оконечности корпуса тоже крайне уязвимы для фугасов. Причем особую опасность для живучести представляют собой как нос корабля, так и его корма. Нос опасен в силу набегающего на него потока воды, а корма в силу расположения в ней рулевых устройств и дейдвудов. Японцы не зря с самого начала сделали ставку на фугасные снаряды. Как уже сказал Всеволод Федорович, шимоза – это очень опасная штука.
