Проблем с освоением радиосвязи не возникло. Поскольку восемьдесят третий полк почти на сто процентов состоял из летчиков-испытателей. Которым к новому оборудованию было не привыкать. Скептическое настроение, вызванное известием о получении радиофицированных машин, мгновенно улетучилось, как только пилоты надели шлемофоны. Легкость настройки и отличная слышимость на всех режимах, вплоть до предельной дальности, покорили всех…
Пятого декабря природа сменила гнев на милость, метель улеглась, и выглянуло солнце. Воспользовавшись этим, комбриг Залевский поднял в небо все исправные самолеты. СПБ полковника Коккинаки в клочья разметали береговую батарею на Бьорке, а ДБ и СБ полковника Байдукова - в Хумалийоки. Пикировщиков прикрывали две эскадрильи И-16П полковника Супруна. Которые тоже не просто так прогулялись. И поставили завершающую точку, ударив по белофинским позициям «эрэсами».
Две другие эскадрильи «ишаков» восемьдесят третьего иап сопровождали специальную эскадрилью. В ее первом, настоящем, боевом вылете.
Звено «бэшек» на первую штурмовку повел сам командир полка, взяв себе ведомыми наиболее опытных пилотов - капитанов Коккинаки и Калараша. Шестерку «сто восьмидесятых» возглавил помкомполка майор Стефановский.
На подходе к цели с ведущим связался авианаводчик, начштаба полка майор Солдатенко, находившийся на переднем крае двадцать шестой Златоустовской дважды Краснознаменной стрелковой дивизии.
Задача группы Супруна состояла в нанесении удара по финской полевой артиллерии, препятствующей наступлению двадцать шестой дивизии. «Ишаки», у каждого из которых было по восемь реактивных снарядов под крыльями, должны были ударить по орудийным позициям после того, как «бэшки» подавят огонь зениток (два сорока миллиметровых «Бофорса» и четыре двадцати миллиметровых «Эрликона»).
Колонна БШ-2 шла на высоте шестисот метров. Над ними, изображая ножницы, из стороны в сторону моталось два звена «сто восьмидесятых». А в паре километров за ними на той же высоте строем пеленга одна за другой летели эскадрильи «ишаков».
Когда показалось озеро Суммаярви, полковник Супрун приказал Стефановскому набрать высоту. На случай появления финских истребителей. Которые сильно обнаглели в последнее время. Помкомполка, позабыв про радио (привычка - вторая натура!), молча покачал крыльями и ушел наверх.
Майор Солдатенко вывел звено Супруна прямо на зенитки. Вокруг засверкали трассеры. Полковник закрыл броневую заслонку маслорадиатора, склонился к прицелу и перешел в пологое пикирование. А потом выгрузил весь боезапас (шестнадцать «эрэсов») одним залпом. По снайперски.
Выполнив боевой разворот и понаблюдав за атакой Коккинаки и Калараша, ударивших по зениткам вслед за ним, Супрун сделал еще один заход и прошелся по врагу пулеметным огнем. Как следует. После чего окликнул ведомых, собрал звено, и уступил место над полем боя «ишакам».
Свою задачу бронированные штурмовики выполнили блестяще! Ни одна зенитка не тявкнула, когда двадцать четыре краснозвездных ястребка, точно следуя указаниям Солдатенко, спикировали и окутались длинными языками пламени рванувшихся к цели реактивных снарядов. Перемешав вражеские батареи с землей и не оставив после себя ничего живого. А во время второго захода ударили из пушек и пулеметов.
После чего, ревя моторами и поднимая воздушной струей вихри снега, пронеслись на бреющем над советскими частями, сосредоточившимися перед атакой. И покачали крыльями. Вызвав бурю восторга у всех наблюдавших за происходящим. В том числе, у командующего Ленинградским фронтом командарма первого ранга Конева и члена военного совета фронта второго секретаря Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) Кузнецова, которые в сопровождении большой группы командиров и политработников находились на КП командира двадцать шестой стрелковой дивизии комбрига Федорова.
Когда гул авиамоторов затих, Конев повернулся к Птухину:
- Объявляю благодарность всем участникам штурмовки! Наиболее отличившихся представить к правительственным наградам!..
На КП Федорова командарм оказался далеко не случайно.
Двадцать шестая Златоустовская дважды Краснознаменная стрелковая дивизия в ходе Выборгской наступательной операции наносила главный удар. Во-первых, потому что добилась наибольшего успеха и ближе всех подошла к Виипури, до которого осталось менее тридцати километров. Во-вторых, потому что на других направлениях (Инкяля - Хумалийоки, Куолемаярви - Кархула, Кюреля - Муола, Саркола - Ритасаари) пришлось бы последовательно штурмовать четыре полосы обороны (включая вторую оборонительную и выборгскую тыловую), а на Суммском только три. И, в-третьих, потому что, несмотря на мощные укрепления, Суммаярвенский узел был значительно слабее соседнего, Хоттиненского.
Что, впрочем, отнюдь не означало, что его можно было взять одним лихим ударом.
Когда к полудню второго декабря разведбат двадцать шестой стрелковой дивизии занял поселок Бобошино, важный транспортный узел на шоссе Ленинград - Виипури, командир батальона капитан Терехов радировал комдиву о достигнутом успехе. И получил приказ, не дожидаясь разминирования шоссе, перекрытого надолбами и завалами практически на всем своем протяжении, обойти деревню Сумма с востока и продолжать наступление в направлении железнодорожной станции Кямяря.
Вечером того же дня разведчики вышли на южную оконечность узкой лощины, с запада ограниченной озером Суммаярви, речкой Маяйоки и длинной каменистой грядой Сорми (в просторечии, «Язык»), а с востока - незамерзающим болотом Мунасуо и высотой «шестьдесят пять и пять». Лощину перехватывал пояс из двенадцати рядов гранитных надолб и сорока пяти рядов проволочных заграждений. Прикрытых плотным пулеметным и орудийным огнем.
Потеряв пять танков и до двадцати человек убитыми и ранеными, Терехов сообразил, наконец, что наткнулся на один из узлов сопротивления главной оборонительной полосы линии Маннергейма, и приказал отойти.
По имеющимся разведданным, укрепузел «Суммаярви» состоял из одного ДОТа фланкирующего и косоприцельного огня «миллионного» типа, законченного постройкой осенью этого года, трех железобетонных убежищ и пяти долговременных огневых точек, построенных в середине двадцатых годов. А также полутора десятков хорошо замаскированных деревоземляных огневых точек.
Обороняли узел два батальона тринадцатого пехотного полка пятой пехотной дивизии. В тылу «Суммаярви» располагались огневые позиции пятого полевого артиллерийского полка (три батареи по двенадцать орудий).
