- Ну я в этом не очень разбираюсь, это отец твой был любителем.
- Кстати, как тебе Ильич? В смысле, как мужчина?
- Егор!
Мама покраснела, отведя взгляд в сторону. Значит, понравился, а то бы так не реагировала. Надо развивать успех.
- Мам, Ильич - человек одинокий, жена у него умерла, так себе больше никого и не приглядел. А я видел, как он сегодня смотрел в твою сторону. Может, свести вас поближе?
- Гляди-ка, какой сводник нашелся, - опять вспыхнула она.
- В общем, я разведаю, а тебя буду держать в курсе.
После следующей тренировки я как бы между прочим спросил Ильича:
- Валерий Ильич, а вы что же, так и живете один?
- А тебе-то что?
- Да так, ничего. Просто подумал, трудно это, наверное: и готовь сам, и стирай, и убирай...
- Да я уже как-то привык...
- ...и приласкать некому.
- Ты на что это, Мальцев, намекаешь?
В будущем, скажи я такое мужику, меня тут же сочли бы извращенцем, представителем нетрадиционной сексуальной ориентации. А в это время на жизнь смотрели проще, не искали во всем второй смысл.
- Да ни на что я, Валерий Ильич, не намекаю. Я вот вижу, как моей матери тяжело без мужа. Мы-то с сестрой взрослые, можем и прибраться, и поесть сготовить, облегчаем ей жизнь как можем. А без мужской ласки все равно страдает, я же вижу.
- Это да, - согласился Ильич, - в этом плане, Мальцев, ты, пожалуй, прав. И мужику одному тоскливо, и бабе тоже.
- Вот и я о чем. А чего, спрашивается, они тоскуют поодиночке? Взяли бы, да и сошлись.
- Хм, ты, Мальцев, опять намекаешь?
- Я же видел, Валерий Ильич, что мама вам как женщина приглянулась, угадал?
- Хм, мм, ээээ.... Ты это, Мальцев, того, иди вон переодевайся, а то все переоделись, а ты еще тут топчешься.
Ну тут я и рубанул:
- А вы, между прочим, Валерий Ильич, моей маме тоже понравились. Но она у меня женщина стеснительная, признаться боится. Взяли бы и пригласили ее на свидание!
- Чего?! Какое свидание? А ну, бегом в раздевалку! Ишь ты, свидание...
Как бы там ни было, а удочку я закинул. И примерно через пару недель Ильи все же не выдержал, подошел после тренировки.
- Мальцев, я вот тут все думал... Может, мне Алевтину Васильевну и правда на свидание пригласить?
Сказал, как в омут прыгнул. Мужики - народ такой. Им легче под танк с гранатой кинуться, чем женщину на свидание пригласить. Пришлось брать дело в свои руки. И в итоге еще через неделю мама и тренер отправились в кино, на только что появившийся в прокате фильм 'Человек-амфибия'. Похоже, кино им понравилось, и до конца месяца они на него сходили еще два раза. Потом перешли на французские и индийские фильмы. Это мне так мама говорила. Хотя после некоторых кинопоходов от нее попахивало винцом. Главное, что она преобразилась, глаза зажглись, на лице все чаще стала мелькать улыбка. А дежурств она стала брать меньше, на чем я уже давно настаивал. Смысл себя загонять, когда я практически каждую неделю приношу домой от пятидесяти рублей и больше?!
А с началом 1962 года потекли и авторские. Мои песни распевала вся страна, не считая первых исполнителей, которые обязательно включали мои вещи в свою концертную программу. Пошел в гору Магомаев, чего, собственно, и следовало ожидать. Он все мечтал лично познакомиться с автором песен 'Ноктюрн', 'Птица' и 'Женщина моей мечты'. Что ж, Блантер ему такую возможность предоставил, мы пересеклись в квартире у Матвея Исааковича в начале февраля.
- Я слышал, что автору 15 лет, но как-то не представлял, что вы так молоды на самом деле, - сказал слегка удивленный Муслим, протягивая мне руку.
Мы неплохо пообщались, Магомаев оказался на редкость компанейским парнем, и в качестве презента я предложил ему в будущем исполнять песню 'Мелодия', которую еще не сочинили Пахмутова и Добронравов. Разучили буквально за час, после чего счастливый гость из Баку с нотами и текстом подмышкой упорхнул в свою гостиницу, где ему приходилось пока жить.
Я по-прежнему периодически наведывался в ВУОАП, но уже не так часто, как раньше. Приносил по одной-две песни, стараясь делать вид, что запасы истощились и начались муки творчества.
А в итоге мне захотелось самому выйти на сцену. В душе я не столько композитор, сколько артист, все мое существо протестовало и рыдало невидимыми слезами, когда я шлягер за шлягером отдавал в чужие руки. Неужто сам так и останусь по ту сторону кулис?! И ведь у этого Егора Мальцева не самый плохой голос, пару октав тащим - и ничего. Посидел, подумал, поэкспериментировал, что может подойти из эстрадного для моих вокальных данных, и остановил свой выбор на песне 'Трава у дома'. Сейчас страна болеет космосом, все мальчишки хотят стать космонавтами, а взрослые уверены, что доживут до того дня, когда на Марсе яблони зацветут... Наивные. Но поддержать порыв эстрадной песней можно, тут она в самый раз.
Записать ее удалось на все той же студии Всесоюзного радио вместе с эстрадно-джазовым оркестром под управлением Вадима Людвиковского благодаря одному звонку Блантера. Жаль, что к нынешним электрогитарам нет практически никаких 'примочек'. Даже на Западе пока еще музыканты экспериментируют с эффектами, что уж про СССР говорить. Даже синтезатора нет завалящего. Поэтому вместо соло на гитаре оркестр исполнял соло на скрипках. А куда деваться?! Партию бас-гитары пришлось показывать самому. На счастье, басист оказался понятливым.
А уже в эфир вещь ушла после того, как запись не без протекции того же Блантера попала на стол председателя Государственного комитета по радиовещанию и телевидению при Совете Министров СССР Сергею Кафтанову. Того песня зацепила, и вскоре она прозвучала в программе 'В рабочий полдень'. Нужен был толчок, трамплин, который придал песне нужное ускорение.
3 февраля, за полтора месяца до старта чемпионата, как Ильич и обещал, Бесков привлек меня к тренировкам со взрослой командой. Вместе ЦСКА я отправился на последний предсезонный сбор на Черноморское побережье Кавказа. Пришлось отпрашиваться из училища на месяц, и то свою роль сыграло письмо, подписанное самим заместителем министра обороны, Артынова была против того, чтобы я гробил свое здоровье на футбольных полях, упирая на то, что серьезные занятия музыкой и большой спорт несовместимы. Хотя до этого с тренировками в школе ЦСКА как-то мирилась.
В общем, на море я все-таки улетел с командой, в которой мне сразу дали прозвище Композитор. Как-никак все уже знали, кто автор песен, которые исполняют Бернес, Клемент, Миансарова и прочие звезды отечественной эстрады.
Нас разместили в военном доме отдыха в Кудепсте - микрорайоне Сочи. Кстати, там впервые я и услышал по радио свое исполнение песни 'Трава у дома'. И не я один. Вечером того же дня Бесков отозвал меня в сторонку:
