В Гордино в прошлом году был неурожай. Первые христарадники пошли побираться в октябре. Только "христарадничать", для крестьян стыдно. Крестьянин говорит "пойти в кусочки". "Кусочек" — это кусочек хлеба, подаваемый голодному. Если взять буханку чёрного хлеба, кирпичик такой, отрезать с торца ломтик, а потом ломтик разрезать пополам, то получится искомый "кусочек". В советские времена такие кусочки горкой лежали в общепитовских столовых. Отличие только в толщине. Несчастные советские граждане швырялись кусочками толщиной в палец, а счастливым гражданам Российской империи подавали в протянутую руку кусочек, чуть толще листа бумаги.
Кусочки подают в каждом крестьянском дворе, где есть хлеб, — пока у крестьянина есть свой или покупной хлеб, он, до последней ковриги, подает кусочки. В конце декабря пошли сплошным потоком: идут и идут, дети, бабы, старики, даже здоровые ребята и молодухи. Голод не свой брат: как не поеси, так и святых продаси. Совестно молодому парню или девке, а делать нечего, — надевает суму и идет в мир побираться. В прошлую зиму пошли в кусочки не только дети, бабы, старики, старухи, молодые парни и девки, но и многие хозяева. Есть нечего дома, — понимаете ли вы это? Сегодня съели последнюю ковригу, от которой вчера подавали кусочки побирающимся, съели и пошли в мир.
"Побирающийся кусочками" и "нищий" — это два совершенно разных типа просящих милостыню. Нищий — это специалист, просить милостыню — это его ремесло. Он, большею частью, не имеет ни двора, ни собственности, ни хозяйства и вечно странствует с места на место, собирая подаяние. Нищий все собранное натурой — хлеб, яйца, муку и пр. — продает, превращает в деньги. Нищий одет в лохмотья, просит милостыню громко, иногда даже назойливо, своего ремесла не стыдится. Нищий по мужикам редко ходит: он трется больше около купцов и господ, ходит по городам, большим селам, ярмаркам. В сельской местности настоящие нищие встречаются редко — взять им нечего. Совершенно иное побирающийся "кусочками". Это крестьянин из окрестностей. Побирающийся кусочками одет, как всякий крестьянин, иногда даже в новом армяке, только холщовая сума через плечо. Соседний же крестьянин и сумы не одевает — ему совестно, а приходит так, как будто случайно без дела зашел, как будто погреться, и хозяйка, щадя его стыдливость, подает ему незаметно, как будто невзначай, или, если в обеденное время пришел, приглашает сесть за стол. В этом отношении мужик удивительно деликатен, потому что знает, — может, и самому придется идти в кусочки. От сумы, да от тюрьмы, не зарекайся. Побирающийся кусочками стыдится просить и, входя в избу, перекрестившись, молча, стоит у порога, проговорив обыкновенно про себя, шепотом: "Подайте, Христа ради". Хозяйка идет к столу, берет кусочек хлеба, и подает.
У побирающегося кусочками есть двор, хозяйство, лошади, коровы, овцы, у его бабы есть наряды. У него только нет в данную минуту хлеба, когда в будущем году у него будет хлеб, то он не только не пойдет побираться, но сам будет подавать кусочки, да и теперь, если, перебившись с помощью собранных кусочков, он найдет работу, заработает денег и купит хлеба, то будет сам подавать кусочки. У крестьянина двор, на три души надела, есть три лошади, две коровы, семь овец, две свиньи, куры и проч. У жены его есть в сундуке запас ее собственных холстов, у невестки есть наряды, есть ее собственные деньги, у сына новый полушубок. С осени, когда еще есть запас ржи, едят вдоволь чистый хлеб. Придет нищий — подают кусочки. Но вот хозяин замечает, что "хлебы коротки". Едят поменьше, не три раза в сутки, а два, а потом один. Прибавляют к хлебу мякины. Есть деньги, осталось что-нибудь от продажи пеньки, за уплатой повинностей, — хозяин покупает хлеба. Нет денег — старается призанять, нет — идёт в кусочки. Иной так всю зиму и кормится кусочками, иногда, если в доме есть запас собранных кусочков, подают из них.
Кстати, это есть информация к размышлению. В какой ещё стране мира полуголодный человек отдаст последний кусок хлеба голодному, зная, что завтра пойдёт просить милостыню?
Если же и кусочками не прокормиться, нет зимней работы, неурожай в округе и подступает голод, вот только тогда, крестьянин идёт к помещику занять хлеба под работу следующего года. Прочувствовали ситуацию?
А помещику куда деваться? Где по-другому взять рабочих? Он бы рад быть добрым хозяином, и вполне возможно, готов платить хорошо, и быть может, хозяйствовал бы так, что не знала бы голода Русь… Бы, да кабы. Поставлен он в такие условия, что как не крути, — он "кровопивец и мироед". Чем хуже крестьянину, тем лучше ему. Теперь понятно, почему полыхали по всей России дворянские гнёзда?
Появился в Гордино Иванов, у которого не кончились "кусочки", крестьянам хорошо, а у Максакова остались не поднятыми 2000 десятин пашни, не скошены 200 десятин лугов. Что семья его будет есть? Что будет есть его скот? А Иванов обо всём этом, сначала, даже не подозревал. Сыграл стереотип нормального человека: голодный должен быть накормлен. Крестьян он накормил. И разорвал пищевую цепочку. Зерно с Максаковских полей тоже ведь где-то ждали, на него рассчитывали. А на мясо Максаковских бычков, которых нечем было кормить и пришлось забить, никто не рассчитывал, и цены на мясо в уезде рухнули, а в губернии ощутимо поползли вниз.
Петров слушал Иванова и всё больше мрачнел. Ситуация оказывается, была близка к критической. Электронный гений, штабс-капитан и Георгиевский кавалер оказался полным профаном в экономике. Надо думать.
У околицы села их встречал староста.
Хороший ноутбук купил себе Петров. Такой, какой хотел. Диагональ монитора — 20 дюймов! Цвета — блеск! Дизайн — шик-модерн! Все игры летают на максимальных настройках! Запускаешь сотню программ, и не тупит! Мечта!
Как же хотелось Петрову выкинуть его в окно! Прямо через стеклопакет! С досады! Он даже отвернулся, чтобы не вводить себя в искушение.
— Ах, поганец! Мало того, что какие-то копии отправляются в деревню, ласты парить, а его, "настоящего", оставляют корпеть над документами и схемами, так ещё и издеваются! Он же явственно услышал, как эта хамская копия, его же копия, подумала: "А Вас, папа Карло, я попрошу остаться!" Вот так и подумала, перед тем, как растаять вместе с копией Сидорова.
Возмущению Александра не было предела. А кому жаловаться? Он опять посмотрел в монитор. Совет на сидоровской кухне закончился. Копии, отправляемые в Гордино, развеяны. На экране Лёшка Сидоров сиротливо смотрел в окно. Наверное, ему тоже в деревню хочется. Нет, ну, почему, я? Может создать копию и посадить работать вместо себя?
Петров с трудом взял себя в руки. Копии тоже не понравится сидеть за компьютером и работать: лазить по архивам и копировать документы. Это же будешь ты. Ты сам. В первую очередь рабочая копия возмутится тем, что она "рабочая". Александр вздохнул. Ладно, будем работать. Народное хозяйство, говорите? Может с транспорта начать? Можно и с транспорта. Паровозы, пароходы, паробеги, паропрыги… Хе-хе… Паролёт!?!?..
