Но не это привлекло внимание, когда он поднялся, вцепившись в шлюпбалку. Всплывший зачем-то «Тунец» отчаянно уходил вправо, зарываясь носом в волну, а наперерез ему неслась броненосная лодка, похожая на нашу «Русалку». И субмарина трагически не успевала на какие-то секунды.
Когда таранный форштевень канонерки ударил в корму, рубка «Тунца» практически скрылась под водой. Но было поздно. Гром удара и разрываемого металла долетел с полумили. В небо ударил гейзер раскаленного пара: у подлодки взорвался котел. Скорость броненоски упала. Вероятно, ее таранный форштевень увяз в убиваемой субмарине. Туркам это дорого обошлось. Что-то сдетонировало, и в районе миделя расцвел огненный бутон, вознося части палубы и такелажа выше клотика. Кораблик застопорил ход, получив заметный дифферент на нос и крен.
Между поврежденным броненосцем и останками канонерки проскочил пароход, подобие «Константина», только тоннажем поболее. Баковая пушка выпустила первый снаряд.
Макаров метнулся к Логинову.
— Быстрее вправо, чтобы наша оставшаяся шестидюймовка до него доставала.
Звон и грохот очередного попадания подтвердили правоту слов.
— Право на борт! Ничего не получится, ваше благородие! Донесли — машину заливает, давление падает. Удержимся ли на плаву…
Но больше выстрелов не было. Макаров выглянул и узрел сюрреалистическую картину. Саженях в тридцати от турка качалась всплывшая «Акула», ее сигнальщик что-то диктовал флажками экипажу плененного «Аксарая», а флаг с полумесяцем быстро опускался вниз.
Полыхнуло вдали. Катера отработали по подбитому броненосцу «Мукадеш-Хаира». Утопленная канонерка тоже получила торпеду от катера. Из четырех малышей осталось три — один получил-таки снаряд от корвета.
Османы покидали пароход, когда на него по штормтрапу вскарабкались гардемарин и минер с торпедоносца.
— Лейтенант, пароход — наш. Узнайте, «Константин» в Севастополь дотянет?
Отрицательный ответ прозвучал через четверть часа. На турка перебралась не только призовая команда, но и весь уцелевший после османских снарядов экипаж. С русским пароходом ушли на дно шесть торпед из крайне небогатого арсенала Севастополя. Зато на трофее полные трюмы оружия, назначенного абхазским мятежникам.
Лещенко, нагло всплывший прямо под борт османского корабля, пригрозил утоплением под страхом двух оставшихся торпед. Он выпрашивал у Макарова позволения сходить в Батум и пристроить торпеды хорошим турецким людям, но получил отказ. Трофейный пароход с тремя небольшими пушками не отобьется не то что от броненосца, но и от канонерской лодки вроде той, что таранила «Тунца».
Приз в сопровождении «Акулы» вошел на Севастопольский рейд через двое суток, затратив на вояж пять дней. Прибытие омрачилось потерями. В «Тунце», на торпедном катере и на борту «Константина» под огнем «Мукадеш-Хаира» погибло сорок семь человек, два десятка ранено. Погибла подлодка и торпедоносец. Пусть корабль-матку разменяли на больший по тоннажу и мощности исправный турецкий корабль, но «Константин» тоже относится к утратам.
— Поздравляю. Не нужно возражений, капитан-лейтенант, — настаивал адмирал Аркас. — Вы доказали, что Черноморский флот умеет топить броненосцы, когда они атакуют, а не только спят в порту. Успех, несомненный успех. Сегодня же доложу в адмиралтейство и представлю офицеров к награде, гардемаринам похлопочу о производстве в мичманы.
В офицерском собрании отметили победу и помянули не вернувшихся. Неизвестно, почему «Тунец» всплыл и не нырнул вовремя — ошибка или неисправность, а может, повреждение от снарядов корвета. Факт — единственная торпеда, поразившая броненосец в первой атаке, пущена «Тунцом». Догони турок «Константина», русскому пароходу немедленно пришел бы конец. Первая затонувшая в бою российская подлодка ценой жизни своего экипажа вырвала викторию для эскадры.
Трофейный борт превратился в нового «Великого Князя Константина» в память о погибшем корабле. Он отправился в Николаев. Установка дополнительных систерн под мазут, кранов для подачи торпед и мин и особых шлюпбалок под катера — дело не одного дня.
Отдохнув от похода, Макаров первым делом кинулся в доки. Ланге обрадовал, что «Катран», самая мощная лодка Черного моря, будет готова в ближайшие дни. Рули заменили, повреждения заварили, команда рвется в бой.
— Конрад Карлович, вы как думаете, может лодка нести небольшое орудие на палубе, ну хотя бы два дюйма, чтобы предупредительные класть?
— Не задумывался. Надо рубку наращивать, смекнуть, как пушку из нее выкатывать. Да и время погружения растет, коли дым на горизонте. Пока обратно упакуем. Нет, можно, конечно, но не просто.
— Так, а ведь имеются егерские или какие-то горные орудия.
— Степан Осипович, если уж ставить артиллерию, так действительную, а не опереточную. Как станет сбегать торговец, сразу торпедой в булки ему? Нет, лучше пару дырок, а не торпеду тратить. Я за три дюйма, коль дело делать. Кстати, вас пока не было, циркуляр пришел. Шестнадцатидюймовые торпеды более не выделывают. Надобно лодки на маховичные переделывать.
— Японский городовой… Торпеда в «Акуле» на «товсь» вбок выходит. Чем ее там крутить? А катера? Господи, вразуми умников столичных, пока их турок не вразумил!
— Тамошние адмиралы не слышали про ваши катерные подвиги, когда указ царю на подпись готовили.
— Немедленно пишу Бергу. Он вхож, он объяснит. И про пушку непременно напишу. Можно сказать — веление Его Императорского Высочества о выполнении военного этикету.
Макаров не подозревал, что реляция о победе над броненосцем среди моря, то есть в «честном» бою, резко качнула питерский маятник настроения в противоположную сторону. На подводников и катерщиков посыпались милости. Гардемарины, мичманы и лейтенант Логинов вскоре получили прибавление в звании.
Адмирал ломал голову, что делать с Ланге. Лейтенант — потолок для командира малого корабля. А оставить его без новых погон — верх несправедливости. Снайперская стрельба по броненосцам и головоломный прыжок через цепь достойны большей награды, нежели четвертая «Анна». В итоге пришлось изменять должности. Макаров стал заместителем самого Аркаса по подводным и торпедным делам, Ланге — командиром отряда субмарин. Соответственно, и звания могут быть выше — капитана второго ранга и капитан-лейтенанта.
Степану Осиповичу упала на грудь «Анна» второй степени и, как особая монаршая милость, заказ на выделку пятидесяти духовых торпед старого образца.
В далеком Питере Александр Берг получил орден и погоны капитана первого ранга за заслуги в создании российского оружия. Как сказано в документе, «дѣйствительно и совершенно высокополезного, примѣненнаго въ сраженіи при Батуме». При этом окончательные удары нанесли катера, а не подлодки, к тому же к созданию торпед он имел весьма опосредованное отношение. Ну, разве что в Кронштадте спер мину у заводчика Уайтхеда. Традиции не замечать очевидные заслуги, наказывать невиновных и награждать невпопад на Руси имеют древние корни.
Вернулась в строй «Терпуга». Ее экипаж убили газы из машинного отсека. Судя по разбитым лампочкам, корпус подлодки знатно встряхнуло. Писанные кровью морские правила дополнились новым артикулом о проверке продувных снастей после морского боя.
В мае 1877 года сухопутные части Русской императорской армии вступили на территорию Румынии и двинулись к Дунаю. Не надо быть великим стратегом, чтобы понять: на пути к Константинополю нас ждут две естественные преграды — Дунай, весьма полноводный в нижнем течении да укрепленный несколькими фортециями, и горы в Болгарии. Вдобавок турецкая столица являет собой крепкий орешек.
На восточном побережье Черного моря русские войска начали активные действия уже в апреле. Однако наступление на Карс считалось отвлекающим. Одновременно разгорелось очередное антирусское восстание горцев в Абхазии, в сторону Сухума замечено выдвижение турецких войск, поддерживающих повстанцев. У западного побережья крейсируют османские броненосцы. Бойня в Золотом Роге ослабила турецкий флот и задержала начало его операций на Черном море. Но и оставшихся сил более чем достаточно для обстрела побережья. 12 мая пришло сообщение от генерала Лорис-Меликова о бедственном положении Сухума, оборонявшегося силами резервной армии от повстанческих отрядов и турецкого десанта.
— Довоевались, господа великие стратеги, — зло бросил Макаров, когда адмирал рассказал про сухумский десант. — Что стоило с «Тунца» и «Константина» набросать две сотни мин под Сухумом? Отнюдь, ваше превосходительство, ныне и свои воды минировать невместно. Два-три корыта затонули бы, остальные повернули назад. К вечеру из ремонта выйдет «Катран». «Акула» и «Пиранья» не имеют дальности хода, а ни в одном из российских портов, кроме Севастополя, мазут не найти.
