в тварь без перерывов короткими очередями. Не то чтобы это сильно помогало, но заставляло существо отвлекаться и тормозить, а когда до твари оставалось меньше трех метров — мне повезло. Одна из пуль попала в опорное щупальце, и монстр свалился на пол.
И пусть провалялся он там не долго, мы как раз успели отбежать, добравшись до лестницы, где уже были люди, огневая тачка-вагонетка, а главное, не задающий глупых вопросов Строганов.
Стоило Василию увидеть, что я стреляю в темноту, как коридор тут же осветило несколько десятков фонарей, без проблем скрестившись на приближающемся монстре, а затем того буквально засыпало градом пуль, неостановимым потоком льющихся с нескольких направлений.
Грохот пулеметных очередей, автоматных хлопков и тяжелых выстрелов гранатометов сливался в жуткую какофонию, но я радовался возвращению слуха в норму, и добавлял к этой мелодии собственные пистолетные выстрелы. И единственное чего я не понимал — какого черта монстр продолжает переть на нас, вместо очевидной попытки сбежать обратно в темноту.
Ответ пришел почти сразу — все наши выстрелы не оказывали никакого влияния на тварь, нет, некоторые, с особенно хитрых углов, умудрялись попасть в «лишние» конечности существа, но большая часть просто зависала в воздухе или била рикошетом по полу и стенам. Как бы не был смертоносен наш поток пуль — монстру на него было совершенно наплевать.
Он медленно, рывками, полз вперед, нацелившись на единственную цель — меня, и почти не замечая остальных. Напрягся словно пружина, подобрав щупальца и ноги, а затем прыгнул, разом преодолев десяток разделявших нас метров. Багратион, вовремя сообразивший, что на него монстру наплевать, отскочил в сторону. Василия отбросило к бойнице. А какого-то парня, оказавшегося слишком близко, разрубило пополам когтем.
Монстр рухнул на меня всем телом, направив сразу несколько конструктов. Я спасся только выставив перед собой щит и сразу после него — пресс, чуть замедливший и сместивший предназначавшийся мне удар. Лестница, возле моей головы, взорвалась фонтаном бетонной крошки. Второй удар я сумел парировать кортиком, и тут же вбил в грудь твари шило со второй руки.
Тонкий конструкт, доставшийся мне в наследство от ведьмы, пробил щит врага и мой кулак врезался в тощие ребра. Тварь отбросило, она взвыла от боли и снова прыгнула на меня, но получила очередной картечный выстрел в спину, и перелетела дальше по лестнице. Теперь сражение проходило в предельно замкнутом пространстве, на лестничной клетке, и если бы я бился один — у меня не было бы ни шанса.
Но на моей стороне неожиданно оказались больше пяти парней, готовящихся к поединкам с применением проводящих сабель и конструктов. Фехтовать сразу со столькими противниками в ближнем бою монстр оказался не способен. Одним из первых же попаданий ему отсекли щупальце, затем повредили ногу, и победа казалась уже у нас в кармане, когда тварь ответила.
Не знаю, есть ли у этого название. Скорее всего умники из университетов назвали бы подобный конструкт ударной волной. По крайней мере я ощутил себя словно рядом взорвалась бомба. Меня откинуло к стене, вжав в нее на несколько секунд, кого-то выкинуло через пробоину на втором этаже, а кто-то не успел заслониться саблей и его дни оказались сочтены. Тварь же разом потеряла ко всем интерес. Жаль, кроме меня.
Молниеносный бросок я не пропустил только благодаря вновь активированному третьему глазу. Отбил один удар пробойником, второй — кортиком, но правую руку тут же ожгло болью, щупальце обвилось вокруг плеча, лишая его подвижности. Левую кисть, с кортиком, перехватила когтистая измененная лапа, и я видел прозрачный коготь, тянущийся ко мне из второй конечности.
— Схехт. — прошипел монстр, раскрыв свою пасть — бутон, и полностью уверенный в своей победе.
— Да. — усмехнулся я, чем вызвал шок удивления, и, прежде чем противник понял с чего я так доволен, влил в направленный в его голову клинок кортика всю накопленную в «звуке» прану. Пожалуй, если бы тварь не удерживала меня, я бы не смог так крепко схватиться за кинжал, но с двойным усилием вышло очень удачно.
Прозрачное лезвие срезало половину щупалец-лепестков, пробило конечность с когтем, и рубануло по черепу, оставив на нем глубокую кровоточащую рану. Тварь, заорав, отлетела в сторону, а затем бросилась наутек, прикрывая голову лапами. Достать ее я, к сожалению, не смог, а затем произошло то, чего монстр скорее всего не ожидал — по выскочившему из академии силуэту отработали нападающие. Из всего что у них было.
— Бей его! — раздался одобрительный крик Василия, и в спину твари, выхваченной из темноты мощным лучом ручного прожектора, вгрызлось сразу несколько пулеметных очередей. Секунда, и монстр рухнул на одно колено, замер, вжимаясь в землю и пытаясь спрятаться. Казалось — еще чуть-чуть, и победа будет за нами, а затем он прыгнул вперед и исчез.
Не спрятался, не растворился в воздухе — просто исчез. А на месте его исчезновения появился странный, пульсирующий разлом. Я напрягся, не понимая, что происходит, а вокруг уже раздавались радостные крики, когда в уже начавшую закрываться трещину начало лезть… всякое. У меня даже не было строгого определения.
Не знаю, как описать беспорядочное нагромождение плоти, где руки, головы и ноги словно слепили воедино, испортив сотни пластилиновых кукол. Но, судя по реакции окружающих, ничем хорошим это быть не могло. По появившемуся на поле боя новому действующему лицу открыли огонь совершенно все.
Даже зависшая над академией канонерка сместила прицел, и теперь била по куче плоти из всех орудий, от главного калибра, до тридцатимиллиметровой ПСО. Чудовищное нечто дергалось, разлеталось на части, но продолжало ползти, все выбираясь и выбираясь из провала в пространстве. К счастью, он был совсем крошечным, и постепенно закрывался, так что монстр скоро кончился. Но потому месту, где он был еще несколько минут било все, вдалбливая жуткие куски тел в бетон и землю.
— Что это было? — проговорил я, когда канонада не несколько секунд смолкла, а затем над полем боя повис белый осветительный огонь.
— Они отступают? Они отступают! — раздались радостные крики со всех сторон, но мне было не до веселья. Да, канонерка опустилась на землю в нескольких сотнях метров от нас, и выжившие противники, побросав остатки техники, уже спешили на борт, но сегодня я узнал еще одну, жуткую грань своего нового мира.
— Что, это, было? — повторил я, ткнув пальцем в еще дергающееся кровавое пятно на бетоне.
— Врата резонанса… и Плоть. — ответил, поморщившись Василий. — То, из-за чего их применение запрещено во всем мире.
