— В этой девушке было что-то странное. Мне показалось, что будет правильным «отложить» ее на некоторое время.
— Ее личность быстро установят. — Возразила Йонг. — Ее наняли официально, со всеми документами. А как только она продаст часы, разрекламированные тобой — найдут в два счета. И не полиция, а наша «зачистка».
— Вот заодно посмотрим — есть ли у нее мозги. — Кивнул я. — Но если умудрится продать часы Ванга хотя бы за четверть цены и не попасться, то сможет залечь на дно надолго — денег у нее на это хватит. К тому же — это дополнительный ложный след в никуда. Вдобавок к тем, что мы оставляли до этого.
— Братик! — Воскликнула Йонг. — Ты такой умный!
Издевается, мелкая… По-доброму, но — издевается.
— Ага. Шеньхуа меня похвалит. Типа того.
Йонг не удержалась и скривилась. А потом обиженно на меня посмотрела. Не удержался — потрепал по голове.
Мы спокойно и незаметно смещались от делового центра города к спальным районам. Как обычные горожане, используя метро и автобусы.
* * *
Вообще, в глобальном смысле, Шеньхуа — это в чем-то даже хорошо. Она является таким наглядным доказательством, что палачи Триад все-таки доживают и до такого возраста. Так что Йонг из «школьницы с пушками» имеет шансы вырасти в «студентку с пушками», а потом и во «взрослую красавицу с пушками». Ну и стать в перспективе китайским Джеймсом Бондом в юбке. А если она еще и получит такие же внешние ТТХ, как и Шеньхуа…
К тому же («а вот тебе другая польза!») Шеньхуа — это предупреждение о том, каких тараканов в голове можно вырастить.
Правда, есть и минусы. Шеньхуа во всю со мной флиртует. Я обратил внимание, что почти изнасиловать она меня пытается только в присутствии Йонг, а в ее отсутствие… ну, так… слегка. Чтоб не расслаблялся. А еще она напивается, расслабляется, веселится и ведет жизнь очень дорогой эскортницы…
Но стоит щелкнуть пальцами — выполнит любое распоряжение. Потому что Хранитель Веера.
Ей бы отмороженности поменьше… уж я б не щелкал!
* * *
— А-а-а… это вы! — Шеньхуа открыла дверь в одном прозрачном беленьком пеньюарчике, который даже ягодицы только на половину «прикрывал» (скорее всего, был верхней частью комплекта).
После этого нас с Йонг обдало волной ядреного перегара.
Ну, вот — сглазил!
— Отстрелялись? — Она зевнула. — Типа того?
Это было странно — от Шеньхуа разило перегаром, но была она адекватна и достаточно вменяема.
Зашли в квартиру. Эту квартиру Шеньхуа сняла в самом начале операции. И квартира эта была «чистой» — она задумывалась, как последняя наша база в Гонконге.
За спиной Шеньхуа виднелась залитая кровью спальня.
— А это что? — Я ткнул в ту сторону. — Развлекалась? Зачем взяла работу на дом?
Вообще-то я разозлился. И не скрывал своей злости. Но — это же Шиньхуа:
— Ну, не ревнуй меня к этому «мясу», мой сладенький! — Простонала она, повиснув на мне и чуть не свалив. — Как бы я еще сняла похмелье, если б хорошенько типа не потрахалась, а? А ты был в этот момент где-то далеко-о-о… И блоха на меня так смо-о-отрит… Типа ревну-у-ует ко мне моего типа сладенького! — Плаксиво стала жаловаться она, но посерьезнела. — Не… уже не блоха. Говори, Йонг.
— По утрам — не пить спиртного! — Твердо потребовала Йонг, исподлобья смотря на пьяную наставницу. — Ты обещала!
— Жесто-о-окая! — Заныла Шеньхуа. — Сеунг! Не женись на ней — она зла-а-ая! На мне женись — я типа хорошая! Я тебя по девочкам отпускать буду. А хочешь — по мальчикам! Типа того.
С повисшей на мне Шеньхуа, я все-таки добрел до двери в спальню и заглянул внутрь.
М-да… сурово. И к вопросу о величине тараканов в голове Шеньхуа.
Голова «Красного жезла», Джемин Ванга, стояла в вазочке с фруктами на прикроватной тумбочке, а обнаженное обезглавленное тело, раскинув в стороны руки и ноги — валялось на огромной разобранной кровати. Из одежды — одни носки.
Джемин Ванг решил отметить удачное устранение главы клана. И, возможно, алиби себе обеспечить хотел — якобы, с дорогой проституткой в это время кувыркался. Так, на всякий случай. А может, просто не смог устоять перед напористой сексуальностью Шеньхуа. Так и было задумано. Но я не предполагал, что Шеньхуа притащит его сюда, а потом устроит такой мясной цех!
— Умывайся и одевайся. Семь минут.
Во время выполнения работы Хранитель Веера может приказывать что угодно и кому угодно. И — что характерно — его приказы будут выполняться. Почти беспрекословно. В том числе и номинальным наставником — Шеньхуа. Сама Шеньхуа, кстати, об этом и рассказала. С большим-большим намеком постреливая глазками.
— Ага… — Шеньхуа не преминула лизнуть меня в ухо. — Ща. Только лизну своего сладенького… Типа того. В щечку. А если хочешь, то могу и не в ще…?
— Три минуты.
Руки разжались, и Шеньхуа молча исчезла в ванной. Зашумела вода.
Да, это опьяняет, как я уже и говорил. Крышу такая покорность машины для убийства сносит только так…
Одно является для меня спасением — фантомная боль от попадания пули в чужое тело. Эта боль не даст мне возможности ощутить себя неуязвимым нагибатором и, самое главное, не даст мне стать отморозком, опьяненным собственными суперспособностями. Или моральным уродом, думающим, что чужие жизни — это так, пшик.
Я уже видел, как работает «в поле» со своими ножами-кукри Шеньхуа. И мне тогда поплохело. Не потому, что она делала это мастерски (хотя, вытворять ТАКОЕ двумя черными железками обычному человеку не под силу), а потому, что делала это как-то слишком просто и обыденно. «Хрусть!» между пластинами бронежилета — и пошла себе дальше, покачивая крутыми бедрами, не оглядываясь. Как от мухи отмахнулась. И нож озабоченно так рассматривает — не поцарапала ли? И пиджачок — не испачкался ли? Фух, чистенький — какое облегчение!
Меня тогда порадовала реакция Йонг — она смотрела на Шеньхуа безо всякого восхищения. Но и без брезгливости. Хмуро смотрела. И это было правильная реакция.
Правда, была и тут лазейка, которая позволит мне легко превратиться в эталонную паскуду. Можно смалодушничать и стать сверхосторожной сволочью, убивающей только с помощью Йонг и Шеньхуа. Тогда самому на спусковой крючок нажимать не придется.
Старший инспектор полиции Ченг Вэй обтекал. Не в том смысле, что его облили помоями. Хотя, фигурально и в каком-то смысле — очень близко. А в том смысле, что в данный момент обильно обливался потом.
Правда, метафорически его сейчас, действительно, обливали помоями, да.
