— точно разорвёт!
— Ну, и как этот отражатель сделать?
— Конусом. Вставим внутрь, а гранату привяжем к нему. Тогда взрыв будет направлен вниз. Только ручку надо отпилить — слишком длинная.
Я насторожился. Заглянул через плечи ребят, и внутри похолодело.
Из-за стабилизатора ракеты торчала деревянная ручка противопехотной гранаты.
Чтобы не пропустить важную информацию, подпишитесь, пожалуйста, на мой профиль: https://author.today/u/tonganets
Тимка обернулся и увидел меня. Его рука метнулась к гранате.
Не знаю, что он хотел с ней сделать. Спрятать, или выбросить в окно с перепугу. Счастье, что у него ничего не вышло.
Я перехватил его руку, а плечом оттолкнул второго парня. Не хватало ещё, чтобы он устроил какую-нибудь ерунду.
Тимка попытался выдернуть руку, но я перехватил его за плечо и толкнул прямо к Алексею Дмитриевичу. Хорошо, что подросток оказался лёгким. Он врезался в Воронцова, но тот сумел устоять на ногах и схватил своего ученика.
— Уводите детей, быстрее! — крикнул я. — У них здесь граната!
Алексей Дмитриевич оказался молодцом. Он схватил Тимку за шиворот так, что на парне затрещала рубаха. Затем директор сделал страшные глаза и прошипел парню в лицо:
— Уводи отсюда девочек, только тихо и спокойно! Скажи, что я велел пока всем поиграть на улице. Понял?
Тимка отчаянно закивал. Его лицо побелело, на нём ярко проступили рыжие веснушки.
Алексей Дмитриевич тихонько подтолкнул его в направлении девочек.
— Давай! И не вздумай напугать их!
Помощник Тимки вдруг бросился бежать. Зайцем вильнул мимо директора, хотя Алексей Дмитриевич и не пытался его схватить. Затем парень выскочил за дверь. Раздался отчаянный топот ног по лестнице, хлопнула входная дверь.
Я приобнял обоих велосипедистов, которые продолжали отчаянно спорить и не обращали внимания на происходящее.
— Ребята, давайте-ка на улицу, минут на десять!
— А велик? — спросил здоровяк Дубов. — Мы ещё колесо не прикрутили!
— Потом прикрутите!
Я сделал строгое лицо.
— Дубов, ты опять со старшими споришь?
Дубов мгновенно изобразил привычно-виноватый вид, схватил своего приятеля за руку, и они исчезли за дверью.
Всё это время я шестым чувством ощущал лежавшую за спиной гранату. А может, просто разыгралось воображение.
Наконец, в актовом зале остались только мы с Алексеем Дмитриевичем. Я особенно остро почувствовал, как в приоткрытые окна задувает тёплый летний ветер.
— Что будем делать, Андрей Иванович? — спокойно спросил директор.
Вариантов у меня было несколько, и один из них мне не нравился.
Будь я уверен в полной исправности гранаты, всё было бы куда проще. В армии нас всех, как ни крути, чему-то да учили.
Но неизвестно, где подростки взяли эту гранату. Скорее всего, нашли в лесу. А если так — то кто знает, сколько времени она пролежала в земле. Она могла взорваться в любой момент.
Запереть двери в актовый зал, поставить охрану и вызвать специалистов из района? Но за такое ЧП по шапке прилетело бы всем — и Фёдору Игнатьевичу, и директору школы, и родителям подростков.
Так. Школа находится почти на краю деревни. Дальше только совхозные мастерские и котельная. А потом — пустая дорога через лес. Справа к самой дороге подходит моховое болотце, заросшее чахлыми кривыми сосенками.
— Алексей Дмитриевич! Уведите ребят подальше. Когда я выйду из школы — найдите участкового и скажите, что я жду его возле указателя в конце деревни.
— Хорошо, Андрей Иванович!
Воронцов скрылся за дверью, и я остался с гранатой один на один.
Я стоял возле верстака с ракетой и поглядывал на наручные часы. Минутная стрелка словно прилипла к циферблату. А секундная двигалась так медленно, как будто воздух вокруг неё сгустился до состояния киселя.
Чтобы не терять времени даром, я внимательно разглядывал гранату. Она не была похожа на те, которые я видел во время службы. Ни предохранительной чеки, ни скобы, ни вывинчивающегося запала.
Гладкий цилиндрический корпус с ребордой по нижнему краю и навинченная на его выступ толстая деревянная рукоятка. На конце рукоятки — металлическая крышка.
На сером корпусе белой краской была нанесена надпись по-немецки. Но прочитать её я не мог.
О конструкции гранаты я также не имел ни малейшего представления. Где в ней запал, по какому принципу он срабатывает?
Скорее всего, запал находится внутри рукоятки. Если только это не ударная граната. Может быть, попробовать отвинтить ручку?
Это была совершенно идиотская мысль — попытаться разобрать взрывное устройство непонятной конструкции. Но какая только ерунда не придёт в голову, пока просто стоишь и ждёшь.
Ободряло то, что граната выглядела, как новая. На выкрашенном серой краской корпусе — ни следа ржавчины Рукоятка гладкая, крепкая.
Если она не взорвалась, когда пацаны тащили её сюда — я как-нибудь вынесу её из здания.
Я снова посмотрел на часы. Прошло десять минут с тех пор, как ученики покинули зал. Наверняка они уже отошли на безопасное расстояние.
Я прислушался — ни звука шагов, ни голосов.
Поглубже вдохнул, затаил дыхание и протянул руку к гранате.
Аккуратно взялся за гладкую тёплую рукоятку. Граната оказалась довольно тяжёлой. Центр тяжести ожидаемо был смещён к металлическому корпусу.
В карман она, естественно не помещалась, а идти по деревне с гранатой в руках мне почему-то не хотелось.
Подумав, я засунул её за брючный ремень, отодвинув корпус подальше от самого ценного. И прикрыл полой пиджака.
В душе возник странный раздрай. С одной стороны, я хотел как можно быстрее избавиться от гранаты. Но шёл при этом медленно и осторожно.
Считая ступеньки, спустился по лестнице. У входной двери снова прислушался — тишина.
Алексей Дмитриевич стоял поодаль от входа, крепко держа за руки обоих виновников происшедшего. Увидев меня, он кивнул.
Остальные дети, забыв обо всём, гоняли мяч на площадке.
А я медленно двинулся вдоль школы в сторону дороги.
В голове неотвязно крутился детский стишок:
Дедушка в поле гранату нашёл,
Сунул в карман, к сельсовету пошёл.
Дедушка бросил гранату в окно —
Дедушка старый, ему всё равно.
И хотя шёл я вовсе не к сельсовету, а совсем в другую сторону, но моя походка и впрямь напоминала старческую.
Главное, чтобы никто из знакомых не попался мне навстречу, подумал я.
Мне повезло — улица была пуста.
Рукоятка гранаты упиралась в низ живота. Пола пиджака топорщилась, и я придерживал её рукой. А сам всё шагал и шагал по дороге подальше от деревни.
