добывают там сущие крохи. Вам в сибирскую глухомань добираться далеко, а вот нам поставлять оборудование морским путём в Магадан удобно. Да и нефтепродуктов завозить не потребуется, ибо наши парагвайские электропаровички могут эффективно работать в дикой местности и на дровах.
— Много ли там золотишка–то? — покручивая пальцами кончик усов, засомневался Сталин.
— Парагвай тоже экономически заинтересован в больших объёмах золотодобычи, — намекнул на кабальные условия торгового договора магнат. — Первые двадцать тонн россыпного золота я помогу лично снять с поверхности и передать Советской власти в благодарность за отправку в Парагвай двухтысячной бригады из зэков Промпартии.
— Может, лучше передадите в аренду свой геофизический магнитоскоп? — не рассчитывая на удачу, всё же спросил Сталин.
— Мы в принципе согласны обмениваться с союзником равноценными технологиями, — не исключил в перспективе выгодный вариант парагвайский владыка. — Однако я думаю, что пока целесообразно проводить лишь обмен специалистами.
— Собираетесь выкупить у нас инженеров по десять килограмм золота за голову? — саркастически разделил обещанные тонны драгметалла на количество освобождаемых заключённых Сталин. — Не дёшево ли оцениваете опытных руководителей производства.
— Так у вас они теперь стали чернорабочими, — не согласился поднимать оплату парагвайский магнат. — А иностранных толковых инженеров мы сами можем в Союз десятками тысяч поставлять, да ещё и квалифицированных рабочих сотни тысяч вам привезти.
— Откуда же столько ценных кадров возьмёте? — заподозрил очередной подвох Сталин. — И что потребуете взамен?
— Вы депортируете к нам из Сибири и Средней Азии полмиллиона сосланных туда раскулаченных крестьян и их семьи, а парагвайские эмиссары взамен проведут набор по капстранам инженеров и пролетариев. Не обещаю, что все рекруты будут повально коммунистами, но симпатизирующих социалистическому строю в загнивающем капитализме сейчас уйма. Америку и Германию накрыла волна кризиса, в странах жуткая безработица. Нищие пролетарии и рады бы сами перебраться в страну победившего социализма, да нет возможности. А всего лишь и нужны–то: разрешение на въезд в Советский Союз, оплата переезда и гарантированного трудоустройства, ну и, конечно, мощная агитационная компания. Притом, со стороны большевиков потребуются лишь канцелярские формальности, а пропаганду, финансовые и транспортные проблемы взвалят на свои плечи парагвайские консульские службы в зарубежных странах.
— А почему бы вам, товарищ Ронин, не направить этот поток эмигрантов в Парагвай? — прищурив глаз, посмотрел на владыку Сталин.
— Кого удаётся — сманиваем длинным рублём, — горестно вздохнув, кивнул Алексей. — Но вот коммунистически ориентированный контингент не хочет перебираться в дикую страну анархии, каковой представляет Парагвай буржуазная пропаганда. А вот за светлой социалистической мечтой пролетариат и прогрессивная интеллигенция потянется всей душой. Надо лишь слегка подтолкнуть и поманить радужными перспективами.
— Ну, если парагвайские агитаторы организуют трудовые колонны эмигрантов, то советский народ охотно примет новых строителей социализма в дружные пролетарские ряды, — довольно погладив пальцами усы, оценил выгодный обмен Сталин. — Кстати, перемещение раскулаченных крестьян из зон ссылки тоже ложится на плечи парагвайцев. Особо уговаривать семьи «врагов народа» переселяться в Парагвай нам не потребуется. В свою очередь, правительства капстран тоже обрадуется избавлению от опасных бузотёров–социалистов.
— Предлагаю проводить размен переселенцами, без учёта малолетних членов их семей, — выцыганил выгодное для себя условие парагвайский владыка, ибо в русских крестьянских семьях детей было значительно больше, чем у западных пролетариев и интеллигентов.
— Пусть так, ведь затраты на транспортировку эмигрантов ваши в обе стороны, — усмехнувшись в ответ, обозначил свою выгоду вождь пролетариата.
Алексей молча согласился с расходами на перемещение трудовых ресурсов.
— Кстати, раз уж мы договорились о взаимодействии в военной, разведывательной, экономической и миграционной сферах, то почему бы не организовать сотрудничество в культуре и спорте? — решил развивать союзнические отношения владыка Парагвая. — Ведь советские спортсмены и артисты, пока нежеланные гости за рубежом, а вот в среде парагвайской эмиграции большая ностальгия по русской культуре. Надеюсь, советские кинокомедии будут интересны нашим зрителям, а вашим парагвайские кинобоевики о борьбе индейских племён с колонизаторами. И сражения на спортивных аренах тоже привлекут множество болельщиков в обеих странах. Так получается, что сейчас у нас общие враги, одна история и сильная экономическая взаимозависимость.
— Неприязнь к советской власти у белоэмигрантов тоже сильная, — с сомнением скривил губы Сталин.
— Как говорит народная мудрость: чем дальше тёща живёт от зятя, тем лучше их отношения, — рассмеялся атаман. — Парагвайские казаки обживаются на новой родине, но грустят по покинутому краю. У всех в русской земле остались исторические корни. Позвольте организовать плотное почтовое сообщение с оставшейся в Союзе роднёй. Гражданская война давно закончилась, пора мириться.
— Анархисты и бывшие белогвардейцы у нас в стране давно уж амнистированы, — пожал плечами Сталин. — Почему бы не наладить родственные связи и с эмигрантами? Сейчас многие возвращаются на родину.
— Письма от близких родных согреют душу, а увесистые посылки с гостинцами помогут материально, — весело хохотнул Алексей. — Разумеется, для пресечения контрабанды, передача и вскрытие зарубежных почтовых отправлений будет проходить под контролем надзорных органов. Общение разлучённых семей наладит доброе отношение между народами союзных государств. Существующее же различие в материальном достатке можно списать на последствия послевоенной разрухи в советской республике. Кроме того, малонаселённому Парагваю повезло с золотоносными рудниками, да и его хищническая экономика благоденствует лишь за счёт контрабанды товаров по всему миру, финансовому ростовщичеству и выгодных кабальных контрактов с Советским Союзом.
— Весьма самокритичное заявление, — покачал головой Сталин, сам до конца так и не понимая, в чём же главный секрет процветания пёстрого парагвайского общества. — А вот ответьте, товарищ Ронин, почему мировая буржуазия ещё не ополчилась на парагвайских анархистов?
— Парагвайские казаки не угрожают разрушить устои буржуазного миропорядка, являясь полезными гиенами в джунглях капитализма, — пожал плечами Алексей. — Опыт образования анархистского государства нельзя применить к остальным странам. Большинство политиков считают парагвайский феномен временным и неустойчивым. Действительно, фундамент анархистского Парагвая ещё не превратился в твёрдый монолит. Потому–то казаки и не могут добавлять в состав общества миллионы иноземцев, предпочитая укреплять его представителями русского народа. В отличие от Советского Союза, где более важно идейное родство, а не национальная идентичность.
— Пролетарский интернационализм, — подняв указательный палец, обозначил основную движущую силу построения мирового социализма вождь народов. — Мне понравилась, товарищ Ронин, ваша идея организации миграции граждан, а также предложение упрочить культурные связи между союзными народами. У Советского Союза и Парагвая общие враги и во многом очень схожие революционные способы изменения несправедливого буржуазного мироустройства. Уверен, что объединение усилий наших разведслужб пойдёт на пользу общего дела — разгрому проклятого империализма. Советский Союз также продолжит поддерживать экономику Парагвая, закупая его промышленную и сельхозпродукцию, но только в объёмах половины прибыли от золотодобычи на Колыме.
— Боюсь, что колымский контракт не обеспечит закупку всё возрастающего объёма парагвайской продукции, — осторожно начал продвигать дальше экономическую повестку Алексей.
— Я так подозреваю, товарищ Ронин, что вы нацелились ещё на добычу каких–то ценных ресурсов нашей страны? — правильно расшифровал блеск в глазах жадного магната Сталин.
— Прошу право монопольной торговли на экспортные товары русских промыслов, — проявил невиданную наглость парагвайский делец. — Срок договора — десять лет. Условия — двойная оплата за товар, отталкиваясь от сегодняшних закупочных цен для зарубежных рынков. Объёмы поставок — ограничены только возможностями промыслов. В наших общих интересах нарастить добычу ресурсов в десятки, а по многим позициям и в сотни раз. Парагвайцы помогут финансами и оборудованием.
— И какие товары вы хотели бы эксклюзивно приобретать? — насторожился Сталин.
— Традиционные, экспортные, — невинно улыбнулся оптовый закупщик. — Пушнину, чёрную и красную икру, копчёную рыбу ценных пород, необработанные драгоценные и полудрагоценные камни, а также всякую мелочовку: мёд, лесные ягоды, орехи, редкие лекарственные растения. Кстати, высокохудожественные изделия народных промыслов тоже пойдут в зачёт: гжель, хохлома и прочее.
— А не боитесь затоварить зарубежный рынок?
— Мы сможем рекламой и маркетингом увеличить спрос, — отмахнулся магнат. — По всему миру парагвайцами раскинута сеть шикарных ресторанов, модных салонов, ювелирных мастерских и лавок, аптек и магазинов. Наши агенты также контролируют в криминальном сообществе значительную часть теневого рынка. У парагвайцев достаточно сил защитить бизнес, задавить конкурентов и урезонить жадных чиновников.
— Да, советские торгпреды не сумеют широко развернуться на зарубежных рынках, — кивнул Сталин. — А иностранцы достойную цену за товар не дают. Двойная оплата от существующей, при многократном увеличении объёмов закупок, нас устроит. Список товаров поручим согласовать союзным министерствам торговли.
— Я хотел бы ещё
