– Ничуть, – Виллигут вновь усмехнулся. – Это доказывает, что система проверки чистоты крови, которая существовала в Третьем рейхе, несовершенна, отчего он и погиб. Кроме того, вспомните, сколько народов проходило по территории Германии за последние три тысячи лет, и не все из них были арийцами!
– Что же, определенная логика в ваших словах есть, – проговорил задумчиво бывший командир «Мертвой головы». – Но что будем делать с теми, кто не прошел проверку?
– Странные вопросы вы задаете, товарищ Хельмут. – «Распутин Гитлера» смотрел жестко, улыбка его куда-то подевалась. – Пушечное мясо нам очень нужно. Кто-то должен водить грузовики, рыть окопы и заниматься прочей ерундой? Так что и обычным солдатам место найдется.
– Всё так, – кивнул Беккер, но на лице его не отразилось никаких эмоций.
– Я бы выпил еще кофе, – пробормотал Виллигут в пространство, но тут же замолк, прислушиваясь.
Нарастал, приближаясь, шум моторов.
– А вот и грузовики, – заметил Беккер. – Сейчас повезем тех, кого отобрали, в замок.
– Очень хорошо, – Виллигут с кряхтением поднялся. – Пожалуй, мы отправимся с вами.
Без излишней суеты офицеры покинули помещение. В голубой вышине не было уродливого сплетения звезд и полос, а горделиво реяло черно-бело-красное знамя Третьего рейха.
Нижняя Австрия, город Вена,
Военная комендатура Советской армии
24 июля 1945 года, 17:21 – 18:00
В здании комендатуры было душно. Совсем не австрийская жара стояла над Веной, напоминая о знойном приволжском лете. Но где оно, то лето, и сколько до него возвращаться…
Петр вздохнул, прогнал посторонние мысли и четким строевым шагом вошел в кабинет военного коменданта Вены.
– Товарищ генерал-лейтенант, капитан Радлов по вашему приказанию прибыл! – отчеканил он, приложив руку к фуражке. О причинах вызова он, занимающий в гарнизонной разведке довольно скромный пост, мог только гадать.
– Присаживайтесь, капитан, – ответил генерал-лейтенант Благодатов мягко, и на его круглом лице появилась улыбка, чуть более теплая, чем обычно, давая знающему человеку понять, что командир, прошедший Отечественную войну от первого до последнего дня, доволен. Генерал относился к Радлову с симпатией, хотя никому, даже самому себе, в этом не признался бы.
Петр сел.
Генерал принялся ходить по кабинету, и на лице его сквозь обычную спокойную уверенность проступала непонятная нерешительность. Eе не было на этом лице ни в первые страшные дни войны, ни на Курской дуге, ни при штурме Будапешта. А вот теперь появилась.
Наблюдая подобное, Петр несколько опешил. Наконец Благодатов перестал мерить шагами не такой уж большой кабинет и нарушил тишину:
– Товарищ капитан, извольте выслушать приказ. – Тут голос бывшего заместителя командира пятьдесят седьмой армии дал трещину, и тон стал каким-то робким. – Но сначала я должен сообщить вам некоторую информацию.
Петр продолжал сидеть молча, удивляясь всё сильнее.
– Случилось нечто странное, – проговорил генерал-лейтенант и криво усмехнулся. – На наш пост, тот, который по дороге на Линц, приехал раненый американский офицер на джипе. Пока не потерял сознание, успел сказать что-то про нападение нацистов.
– Что? – встрепенулся Петр. – Не может быть!
– И я так думаю. – Комендант вновь принялся ходить, и сапоги его глухо стучали по обтянутому зеленым ковром полу. – Но офицер армии США, прибывший к нам, судя по всему, с американского контрольно-пропускного пункта, – это факт.
– А нет возможности расспросить американца?
– Пока его везли, он умер, – Благодатов вздохнул, лицо его помрачнело. – Так что он больше ничего не расскажет. Мы, конечно, попытались связаться с американским командованием по телефону, но связи с Западной Австрией нет, словно кто-то уничтожил провода. О случившемся я доложил Коневу.[7] Он приказал провести разведку.
– Непонятно только, почему этот американец к нам поехал, а не к своим, на север или запад? – с недоумением спросил Петр. – Может, провокация?
– Вполне вероятно, – кивнул комендант. – Да только непохоже. Если действительно напали немцы, то они как раз все дороги перекрыли. Кроме той, что на восток. Никто не мог знать, что янки к нам за помощью бросится.
Наступила пауза. Капитан переваривал полученную информацию, а генерал смотрел в окно, на свежую июльскую зелень, из которой доносилось счастливое птичье пение. За деревьями шумела Рингштрассе, а под окнами кто-то громко матерился. Но даже это не портило мирного впечатления.
– Да! – Благодатов отвернулся от окна, и на лице его теперь читалась жесткая решимость. – И для проведения разведывательных мероприятий привлекается ваша разведгруппа, товарищ капитан!
– Но я не успею собрать разведгруппу сегодня! – сказал Петр.
– Никто тебя не торопит, – пожал плечами комендант. – На подготовку есть ночь. Двинетесь на рассвете. Дорогу на Линц ты ведь знаешь?
– Так точно, – ответил капитан. – Ездил туда в начале июня, когда союзники нам фашистских прихвостней-белоказаков выдавали!
– Двигайтесь осторожно, стреляйте только в случае нападения, – Благодатов говорил спокойно, но в голосе его чувствовалось напряжение. – Не мне тебя учить. Но будь готов к тому, что произошло недоразумение и никаких фашистов ты не встретишь. И тогда тебе придется разбираться с союзниками.
– Ясно, – Петр кивнул. – Разберусь.
– Сам знаешь, что отношения у нас с ними сейчас не очень, да и конференция в Берлине идет.[8] Так что будь максимально осторожен. Если что выйдет не так, то американцы сразу раструбят об этом на всю Европу, и мы с тобой можем угодить под трибунал. Это пугает меня больше, чем появление шайки недобитых фрицев. Задача ясна?
Петр встал, понимая, что разговор окончен.
– Так точно, товарищ генерал-лейтенант!
– Машины вам дадут, я уже распорядился. Так что – выполняйте!
– Есть!
Четко козырнув, капитан Петр Радлов покинул кабинет коменданта.
Нижняя Австрия,
контрольный пункт Советской армии на дороге Линц – Вена
25 июля 1945 года, 7:43 —7:55
Полосатое тело шлагбаума перемещалось невыносимо медленно. Солдат, поднимавший его, двигался, как сонная муха, и Петру, который ночью совсем не спал, хотелось прикрикнуть на него. Но он сдерживался.
Роса блестела на траве, и утренний холодок заставлял забыть о том, что вчерашний день был очень жарким. Но Альпы рядом, и на юго-западе видны вершины, сверкающие в лучах восходящего солнца. Их холодное дыхание ощущается в Австрии почти всегда.
