И теперь смотрю на результат…
– Ну, что? Могу тебя поздравить, мастер!
Есть с чем! Если всё у нас закончится нормально, то ему теперь до конца жизни работы хватит. Подобные вещи тут ещё не скоро делать станут. Стало быть, один монополист уже появился. Так сказать, местный Крупп. Ну, и ладно, Гант дядька правильный и серьёзный. Уважаю таких специалистов.
– Барон видел?
– С утра ещё заходил. Бочонок вина прислал, от себя. Сказал, что окажет любую помощь, лишь бы мы скорее работали.
Ну, главнокомандующего понять можно. Лэн далеко не новичок в военном деле и понимает, что значит хороший доспех. Ну, и ладно. Здесь уже и без меня всё на мази, пусть кузнецы работают. Помощь им барон окажет, какую потребно, глядишь – и уменьшим свои потери. Хоть на чуток, так и это уже хорошо. Чуток здесь, чуток там… С миру по нитке – нищему на «Мерс»! Каждый бы день такие вот новости!
Нетерпеливо ожидаемый нами епископ прибыл через четыре дня.
Заранее предупреждённые охраной, мы все вышли к воротам, чтобы его встретить.
Даже на первый взгляд, прибывшему было… старый он, а по местным меркам – так вообще уже патриарх. Судя по тому уважению, которое высказывали при общении с ним епископ и его сослуживцы, авторитет у деда и вовсе заоблачный. На моей памяти, так даже и президента не приветствовали. Причём было видно, что это уважение отнюдь не дань возрасту или должности. Формально, так они с Эрлихом и вовсе равны. Но… это формально. Насколько я уже успел уяснить, кого-то вроде папы или патриарха тут не имелось. Все серьёзные вопросы решало собрание епископов и архиепископов. Но последних было всего трое. И находились они вообще где-то в недосягаемой дали. Да и собраний, за всю историю церкви, насчитывалось не так уж и много. Созывы их, даже и по чрезвычайным обстоятельствам, являлись делом весьма хлопотным и долгим. А в этом королевстве самым авторитетным церковным деятелем был как раз наш гость.
Эрлих и прочие служители церкви подходят под благословение старика. На удивление он оказывается весьма живым и расторопным. Скупые движения его очень точны и выверены.
Ну, вот и моя очередь подошла.
Вежливо приветствую почтенного гостя. Благословив меня, он неожиданно кладёт мне руку на плечо.
– Сын мой… надеюсь, дела твои могут обождать хоть немного?
– Да, ваше преосвященство. Не волки, в лес не убегут.
Он удивлённо приподнимает кустистые брови.
– Как это?
Поясняю ему смысл старой пословицы.
Гройнен поджимает губы.
– Да… тот, кто это придумал… явно не относился к образцам трудолюбия.
– Это вы, ваше преосвященство, ещё и других таких пословиц не слыхивали! Представляю себе, как бы вы охарактеризовали тогда тот мир, откуда я к вам попал!
– Уж лучше и не пробовать, – соглашается епископ. – Проводишь старика?
– Охотно, ваше преосвященство. Что хотите посмотреть?
– Ну… в тот подвал я сейчас не пойду. Стар я… так сразу на это решиться трудно. Мне надо укрепить свою душу и сердце. А вот поговорить с тобой, сын мой, хотелось давно.
Повелительным жестом он останавливает прочих встречающих, и мы с ним вдвоём неторопливо идем по двору замка.
– Расскажи о себе, – говорит епископ. – Разумеется, я читал то, что мне присылали. Но одно дело – читать чьи-то отчеты и совсем другое – говорить с живым человеком.
– Что же вы хотите обо мне услышать, ваше преосвященство?
– Но ведь ты не упал с небес сразу таким, каким я тебя вижу? Где-то же родился, жил, что-то при этом делал?
– Хм… ну, да, это так. Но в моей жизни нет ничего особенного… Служил в армии, воевал, потом ловил убийц и воров… Обычная жизнь.
– Ткни пальцем в любого здешнего крестьянина и убедишься, что он и за всю свою жизнь не только не испытал ничего похожего, но о большинстве таких вещей даже и не слыхивал! Говори, я тебя слушаю…
Свита епископа и все встречающие их лица уже давно ушли в замок. А мы с ним всё ещё прохаживались по двору. Даже на стену поднялись. Тут уже старик присел на лавку, всё-таки возраст давал себя знать. По моему знаку часовой сбегал на кухню и притащил оттуда баклагу с квасом. Опробовав его, Гройнен удовлетворённо кивает – понравилось!
– …ну вот, как-то так всё и происходило… – заканчиваю я, наконец, свое повествование. – Утомил я вас такими подробностями, святой отец?
– Не скажи! – неожиданно живо возражает он. – Твоя жизнь… знаешь, это только на первый взгляд неинтересно! Тебе неинтересно, ибо ты её прожил. А вот для меня, для всех нас! Тут много чего можно полезного понять. Не принципы устройства каких-либо машин и механизмов, это хоть и важно, но далеко не самое главное. Вот то, как вы жили… и почему именно так, а не иначе? Тут есть, над чем подумать… Многое из того, что ты рассказал, я принять не могу! Даже и мысленно!
– Ну, ваше преосвященство, я тоже здесь не всему был рад!
– Например? – он вопросительно наклоняет голову набок.
– Да хоть эти ваши порядки относительно розыска преступников! Думаете, приятно сидеть в камере, сознавая то, что ты сидишь тут абсолютно несправедливо?
– Согласен с тобой, неприятно. И очень тяжело.
– Ну, можно подумать, вам самому так приходилось отсиживать!
– Приходилось.
– Да ну?!
– Пять лет.
– Э-э-э…
– Дед нынешнего короля заточил меня в крепость. Официальная причина – участие в заговоре против короны. Твои же Коты меня туда и привезли.
– И церковь смолчала?!
– Я был тогда молодым человеком. Наследником древнего рода. И позволял себе многие высказывания, которые не нравились королевским чиновникам. Хотя, по правде сказать, заговора не было. Были глупые речи молодых сорванцов, ненужная бравада и фанфаронство… А тогдашний король был жестким и бескомпромиссным властителем. Вот нас всех и упрятали… на некоторое время. Кому-то хватило года.
– А вам?
– Видимо, меня сочли слишком упрямым… Тогда я и пришел к своему служению. Многое осознал и понял…
– И простили своего обидчика?
– Я короновал его внука, теперешнего короля.
– Однако! – чешу затылок. – Вот уж не ожидал! Мне бы ваше терпение… А то вот рублю сплеча, даже и не задумываясь. Наверное, как-то иначе можно…
– Можно. Только надо понимать, когда и как именно.
– И вы понимаете?
– Увы… – разводит руками епископ. – Тоже далеко не всегда.
– Но как же вот так вышло, что вы стали епископом? Я-то думал, что к этому надо всю жизнь идти.
– Так я и сейчас на месте не стою. Учиться, сын мой, никогда не поздно.
– Блин, но не сидя же пять лет в тюряге! Наверное, как-то иначе можно?
– У всех по-разному. Каждый из нас приходит к служению по-своему. Больше половины наших епископов пришли в церковь уже вполне сложившимися личностями. Да взять хотя бы и молодого барона Ройгена!
