Татьяна Апраксина - Порождения ехиднины

Двадцать. Двадцать пять. Тридцать. Тридцать пять.

Все.

Объявляем общую тревогу. Вторая степень. Версия: похищение. Первая степень будет, если проявится похититель.

Со стороны - для Паулы - ничего не изменилось. Просто еще несколько строчек вбито, несколько галочек в окошках интерфейса расставлено, а Максим может дойти до холодильника, взять банку стимулятора, вылить в кружку, всыпать туда две стандартных дозы гуараны и проглотить залпом.

- Простите... - невежливость была совершенно намеренной, чтобы быть вежливым, нужно топливо. Но извиниться необходимо. - Что вам предложить?

- Это коричневое - то, что я думаю? Тогда, пожалуйста, мне все то же самое, только одну ложку.

Да, конечно же. Ей тоже по роду профессии время от времени нужна ясная голова, когда естественным путем взять ее просто неоткуда.

Налить, смешать, предложить.

- Его украли?

- Пока - вряд ли. Но тут лучше перестраховаться сейчас.

Я болван. Безголовый совершенно болван. Нужно немедленно позвонить в Лион.

Глава антикризисного комитета Мирового Совета - второе лицо на планете. Или первое, как посмотреть. По крайней мере, председатель Совета без его слова шагу не ступит. Год назад глава комитета, мистер Грин, тогда еще сеньор Эулалио, консультант "Черных бригад", спланировал похищение тогда еще не жены господина Сфорца... успешно спланировал и идеально осуществил, нигде ничего не зазвенело. Мистер Грин лучше прочих знает, как эффективно похитить человека корпорации. Это раз. Два - у него могли быть коллеги, знающие эти способы. Три - он лучше остальных разбирается в политических потоках. Если это не дело рук местных, а подарок из Старого Света, то он предупредил бы... если бы знал, но вот тенденцию мог и подметить, даже не понимая еще, что именно видел.

Или сможет вычислить постфактум. Или хотя бы подскажет, куда смотреть.

Но для этого разговора нужен пустой кабинет и очень, очень хорошо работающая голова. А вот сообщение - небольшое, аккуратное, со сводкой, под соответствующим грифом и со всеми слоями шифровки - можно отправить прямо сейчас.

Дать время прочесть, прикинуть, подумать. Может быть, что-то проверить. Охрана спохватилась вовремя и Паула спохватилась вовремя. Время пока есть. Даже если это похищение, время пока есть.

Ровно в тот момент, когда Кейс въезжает в городок, ослепительное солнце сменяется темно-серыми сумерками, а на крыше автомобиля затевает тур чечетки взбесившаяся лошадь.

Ливень. С градом. Хляби небесные разверзлись, а дорога на глазах начала превращаться в хляби земные. Полицейская машина, до того бодро бежавшая по грунтовке, начала сбавлять скорость и вязнуть в почве. Метров за пятьсот до участка она затонула окончательно, погрузившись в раскисшую за минуты землю так, что пассажирскую дверь пришлось тянуть снаружи и толкать изнутри. Ноги проваливались по середину голени. Поверить, что полчаса назад земля была сухой, звонкой и растрескавшейся, как старая глиняная кружка, было невозможно.

Какая подлость. Когда за преступника играют местные власти, соседи, члены семьи, группировки - это еще понятно, но природа?! Нужна была жаркая сухая погода, и она же продержалась до последнего. Нарочно выжидала, чтобы испортиться прямо на глазах. Назло. Ливни пришли на неделю раньше графика.

Но это не значит, что они вот так же, раньше графика, и закончатся. Или что они закончатся вообще. Кейс пьет горячий чай с местной настойкой, настойки в нем больше, чем чая, это достоинство, ест бутерброд с солониной - предпочитая не думать, кого или что они тут солят - и рассматривает местных служителей закона. Лица у них длинные от тоски. Мало того, что дожди. Мало того, что по такой погоде собаку из дому не выгонишь, а преступник и сам не пойдет - тем более, что до сих пор он убивал только по жаре... если это и правда серия. Так еще и придется неизвестно сколько времени провести с доктором Камински. А характер доктора Камински всей стране известен и вряд ли успел исправиться за последние сутки. Кейс производит внутреннюю инвентаризацию себя - нет, решительно не успел.

Доктор Камински в очередной раз берет со стола кружку - и заезжает себе по зубам, а чай выплескивается на колени, на грубую доску стола. Координация тоже не успела улучшиться. Дорога, перепад давления, температуры и влажности не способствуют. А у полицейских не хватает ума сообразить, что не надо, не надо, не надо!.. наливать чашку всклень горячим, сладким и крепким. Идиоты. Или это специально?

Дышать нечем: воздух и вода взогнались в единый плотный пар. Думать нечем - голова в сухом прошлом этого забытого Богом угла, в документах по делу, в багажнике полицейской машины, отдельно от тела.

Три девочки. Очень разных - потому и спохватились не сразу. Возраст в разбросе от восьми до четырнадцати, но четырнадцатилетняя была с примесью ниппонской крови, небольшого роста... и с длинными волосами, а здешние девочки-подростки таких уже не носят почти, мода добралась и сюда. Все убиты во второй половине дня, в двух случаях точно неизвестно, когда, в первом тело обнаружили почти сразу, случайно. Все задушены. Все оставлены на открытых местах.

Еще вчера можно было посетить каждое место преступления примерно в то же время, когда происходило убийство. Постоять, послушать. Поснимать. Прогнать на расстояние пяти километров все это полицейское унылое длинномордие, посидеть в тишине. Теперь - бесполезно, бессмысленно и безнадежно. Пошел дождь, все изменилось. Теперь здесь еще и страшно распаковывать фотокамеру и ноутбук. Придется, конечно, но следовало позаботиться о водонепроницаемых чехлах.

- Мне нужен обогреватель. - Кажется, в этой деревне это слово прозвучало впервые в жизни. Во Флориде его знают. Здесь - нет. И правда, зачем, если тут температура не опускается ниже +20? Идиоты. Ну идиоты же. Тут не воздух, а баня, прежде чем включать аппаратуру, нужно просушить комнату.

- Мне нужен обогреватель. Я не стану из-за вашей глупости гробить ценную технику, а в этой комнате она проработает... от пятнадцати минут до получаса. За новой придется посылать вертолет.

Что бы им еще такого сказать? Про вертолет - сущая правда. Машины по грунтовой дороге уже не пройдут. И еще дня два не пройдут. И если встанет выбор: тащить на плоскогорье вертолетом новую электронику или возвращать обратно доктора Камински, то господин Дельгадо, если его уже выписали из больницы, трижды предпочтет посылать хоть по ноутбуку в день. А если еще не выписался - то тем более.

- А-а-а! - радуется невесть чему форменный дебил. Бесформенный - в клетчатой рубашке и сандалиях из какой-то лозы - дебил кивает: - Жаровню. Чтоб сухо было. Да, доктор?

Момент истины, как говорится.

- Да. Комнату, где не течет ни сверху, ни снизу. С дверью с замком и ставнями. С нормальной розеткой и живым удлинителем. Ясно?

- Это, - переглядываются бесформенный и форменный, в кителе на голое тело, - получается кабинет начальника.

- Великолепно! - радуется Кейс. - То, что надо! И кровать туда поставьте. Трехспальную. - доктор Камински выдерживает паузу. - Шучу. Двуспальной хватит.

- Ну... - оба мнутся, - нужно спросить.

- Спрашивайте. Спрашивать можно. - милостиво отвечает Кейс. - Если откажет, напомните, что я старше по званию.

А вот это как раз глупости, на которые можно купиться только в такой глуши. Доктор Камински - гражданский специалист. Иначе бы Дельгадо не проглотил, фигурально выражаясь, все эти осколки в собственной спине, а применил бы административные меры. Но при разбирательстве с гражданским лицом всплыли бы и те слова, которые Дельгадо сказал, прежде чем пробить стену, и, что важнее, причины, по которым он их сказал. Доктору Камински тоже пришлось бы солоно, но доктору Камински светил бы срок на общественных работах за хулиганство и членовредительство, что всегда пожалуйста, а вот карьера Дельгадо на том могла и закончиться.

Господин Аболс решил проявить гуманизм и отправил Камински к пернатому змею на рога, а Дельгадо - в госпиталь корпорации, по знакомству. Доктора Камински к господину Аболсу не пустили - ни лично, ни по телефону. Их высочество Карл Первый Флорестийский, наместник герцога Сфорца во Флориде, счел, что и служебная командировка - по делу, а не для составления фоторобота и психологического портрета фетишиста, ворующего носки с веревок - предельная милость. Так что нечего, нечего...

Но если уж работать, то и обстановка должна быть рабочей - в пределах плоскогорья, дождя и местного идиотизма. Сухо, тепло - и так далее.

И тихо. Главное - тихо.

- Давайте, - говорит Кейс. - Марш к начальнику за разрешением и ко мне с ключами. Мой чемодан в багажнике. С кроватью можно разобраться и потом, но до вечера - обязательно. Чем быстрее я начну, тем быстрее я уеду.