— Пошли-ка отсюда, парни — центурион попятился к выходу — В каких только переделках я не был, но такого еще не видел…
— Марк! — испуганно воскликнул Гней — Смотри, у тебя руки светятся!
Я опустил растерянный взгляд на ладони. Они и правда слегка светились.
— Отраженное излучение — пробормотал я про себя, тоже пятясь к выходу из пещеры.
— Эй, римляне! — на выходе раздался противный голос Анны — А вы заглядывали под пелены? С этих сектантов станется подменить труп своего лже пророка!
Время замедлилось, звуки отдалились и стали тягучими. Еле слышно потрескивали факелы в руках храмовой стражи, люди словно превратились в мух, застывших в янтаре. Под грозное звучание Слова, я медленно, повернулся к замершему передо мной Анне. Левой рукой схватил его за нижнюю челюсть, резко дернул вверх. Правой выхватил кинжал из ножен, после чего сверху вниз, сквозь сжатые зубы ударил клинком в рот Анне. В последний момент меня попытался перехватить Петроний. Но он двигался слишком медленно, слишком предсказуемо. Я просто отвел руку вместе с лицом фарисея в сторону и полоснул во рту кинжалом слева направо. Анна только начал кричать, храмовая стража и легионеры сделали первый шаг в нашу сторону, а я уже вырезал коротышке язык. Я?! Вырезал?!!
Увернувшись от Петрония и присоединившегося к нему Гнея, я перекинул кинжал в левую руку, выхватил меч, и одним прыжком вскочил на камень. Поднял гладиус вверх, к небу. И направил свет, что жил внутри меня, в свой клинок. Он полыхнул ослепительно белым. Легионеры, Никодим с Иосифом — все закричали, закрывая глаза руками. Стражники так и вовсе попадали на землю, потеряв сознание. Что я творю…?!
Глава 2
Уважаемые читатели! Я почувствовал, что ко 2-й и последующим главам необходимо дать пояснение. Да, сейчас в сюжете много мистики и чудес. А дальше будет еще больше. Такая вот уж эпоха, а также известные всем события. Многие из вас читали Евангелия и прекрасно понимают о чем речь. Игнорировать это я просто не могу. Но хочу заверить, что во второй части романа мистики и чудес практически не будет. Это тоже связано с некоторыми сюжетными поворотами, которые уже придуманы. Принимайте, пожалуйста, решения о чтении с учетом вышеизложенного.
Спустя час мы сидели возле костра и варили на огне кашу. Обыкновенные бобы с кусочками сушеного мяса. Двух легионеров из контуберния Петроний поставил в караул, еще двоих отправил в дальний дозор по саду. Храмовая стража, когда очнулась, быстро подобрала стонущего, окровавленного Анну и, опасливо оглядываясь, на подгибающихся ногах умотала в город. Я все еще не мог прийти в себя от произошедшего и находился в подавленном состоянии.
— Bene, vos fecit Mark pulticula — произнес вздыхая Петроний. Оказывается, и на латыни был аналог русской пословицы про “заварить кашу”.
“…И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье…”
Пришли мне на ум известные стихи. Я посмотрел на звездное небо и закончил вслух:
- И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык…
Что со мной произошло? Откуда такая жестокость? Как вообще мог подобное сотворить? Да, и я ли это был…? Так жестоко мог бы поступить легионер Марк, но никак не журналист Алексей Русин. И уж тем более не историк Трофим Денисович Черкасов. Душа из одной реальности — тело из другой, Логос и Свет. Все смешалось…
— Что это? На каком языке ты сейчас говорил? — обеспокоенно спросил Гней
— Ваш легионер, стал еще одним апостолом Мессии — уверенно произнес сидящий рядом с костром Никодим.
Я аж дар речи потерял от такого заявления!
— А это, наверное, новая молитва — согласно кивнул подошедший Иосиф.
И этот туда же…
— Марк, отвечай своему командиру! — строго произнес Петроний, проигнорировав слова фарисеев — Что с тобой происходит?
— Сам не знаю, центурион — пожал я плечами — На меня что-то снизошло свыше в той пещере, и я не мог этому противиться.
— Это Свет, что нес людям Иешуа, снизошел на Марка — опять встрял Никодим — Наш Учитель — мессия, сын Божий. И он учил Истине.
— “Обретешь ты Истину, и сделает она тебя свободным” — тяжело вздохнул я, цитируя на
память слова Христа из Писания. Оглянулся. Оказывается, все свободные легионеры, кроме караульных, столпились позади нас и жадно прислушивались — Скоро Истину обретете и все вы — закончил я.
— Учитель воскреснет, как и обещал — кивнув моим словам, Иосиф встал на колени, сцепил перед собой руки — Наши грехи будут искуплены его жертвой и прощены Богом.
— А ну прекращайте здесь эту синагогу! — центурион зло бросил ложку в котел — Свет, Истина… Вот моя истина — центурион вытащил из ножен гладиус — Вот чему верю я. Честному железу. И богам Рима. А еще я верю, что зять Анны поутру сюда новый отряд стражников пригонит. И будут нас тут резать, со Светом или без него.
— Не пригонит — покачал головой Никодим — Полночь уже. Шаббат. Мы, евреи, в субботу не воюем. А вот завтра…
— Дион, бери двух человек — начал распоряжаться Петроний — И беги к Пилату. Расскажи все. Пусть объявляет тревогу.
— Центурия Лонгина нам здесь точно не помешает — Гней выудил из котла ложку, облизал ее — Каша готова.
— Не дадут центурию — покачал головой Петроний — На весь Иерусалим их всего десять. А храмовых стражников у Каиафы под две тысячи! Говорили же Пилату взять больше войск из Кесарии…
Легионеры достали ложки, сели вокруг котла. Да, уж… Война — войной, а обед — в данном случае поздний ужин — по расписанию. Что же мне делать? Не кашу же спокойно хлебать? Нет, есть хотелось, и даже очень, но сейчас же переломный период всей человеческой истории! Сходить еще раз в пещеру? Может там удастся получить больше информации о происходящем? Ведь что-то явно пошло не так, как в двух моих прошлых реальностях. Там первосвященники только в субботу, в нарушение шаббата, отправились опечатывать гробницу Христа. Здесь же они подсуетились уже в пятницу.
Я вспомнил окровавленного Анну. Нет, этот получил по заслугам. Однозначно. Но история-то опять пошла по другому пути. Мало того, что сейчас события на три года раньше происходят, так никто в прежней реальности и Анну не калечил. Еще много лет бывший первосвященник был главным в Иерусалиме и даже поучаствовал в суде над апостолами Петром и Иоанном. А теперь он без языка — какой уж судья…
— Надо вызывать сюда всех ближайших учеников Иешуа — решился я — Пусть с собой приведут еще сочувствующих и родственников.
Нам точно не помешает такая “общественная поддержка”.
— Их всего одиннадцать — уточнил Никодим — Иуда недавно повесился.
— Слышал, он предал Иешуа? — я посмотрел на Иосифа.
В этой паре с Никодимом он явно был главным. Богатый еврей, член Синедриона от партии саддукеев. Наверняка Лонгин взял у него деньги с разрешения Пилата. А значит Иосиф и с Понтием, что называется, “на короткой ноге”. Это о многом говорит.
— Я вот чего до сих пор не понимаю — опять заговорил Никодим — Учитель трижды за эти годы проповедовал в Иерусалиме. И храмовая стража, и книжники, и старейшины хорошо его знали в лицо. Зачем им нужен был Иуда?
— Эх, тоже мне книжники! — вздохнул Петроний — Слышал я про этот арест. В толпе не взять должны были Равви вашего, а убить. Под шумок.
— Ты что-то об этом знаешь? — напрягся Иосиф
— Для дела такого из Галилеи прибыл опытный наемник. Сириец. Нам доводили про него, розыскной лист аж из самой Кесарии прислали. Первосвященники оплатили убийство вашего Мессии.
Петроний поморщился. Видимо до сих пор сильно жалел, что не удалось тогда поймать преступника.
— Теперь все сходится — кивнул Иосиф и жадно принюхался к каше. Но быстро отвел взгляд. Я понял, что есть ему хочется, только с гоями делить трапезу “некошерно”.
Вскоре оба еврея споро разожгли собственный костерок, достали из сумок, обернутое в лопухи мясо, похожее на ребра барашка, и принялись жарить его на огне. Легионеры завистливо косились на самодельный вертел, с которого на угли капал ароматный аппетитный жир.
