с волкодава, конечно, однако со шпица — вполне, — сказал Кир.
— Бессовестно врут, — покачал головой доктор.
Кир усмехнулся.
— Или вы, молодой человек, намекаете на то, будто мой прибор подрывает экосистему данного места? Но, простите, я всего лишь избавляюсь от досаждающих нам обоим насекомых самым гуманным из возможных способов. Или я неправ?
Странно было слышать подобный тон от существа, выглядящего очень похожим на человека, едва перешагнувшего порог двадцатилетия. Довольно высокого, но субтильного, хотя в отличие от того же Кира, доктор, чуть поднапрягшись, мог бы сломать шпалу. У него имелось какое-то замысловато-мудреное имя, но Кир забыл его тотчас, как услышал. Он предпочитал короткое «Док» при обращении, доктор не возражал.
— Ни в коем разе, — заверил Кир. — Цапли, селящиеся на том озере, должно быть, безмерно счастливы, а людям там делать нечего, как и вашим собратьям.
Доктор кивнул и поправил очки — громоздкие, в черной оправе, с квадратными толстыми линзами — он, наверное, был единственным фангом, имеющим сильную близорукость. Впрочем, Кир не столь хорошо знал этих разумных, чтобы утверждать подобное. Во время конфликта он вполне успешно учился их убивать. После — не делать этого. Нынче же настали времена, когда по долгу службы он вынужденно защищал этих странных хищников. И порой — вот, как сейчас — ему даже казалось, будто фанги не столь и плохи. Лучше некоторых людей, так точно.
— Когда Вара являлась самостоятельным миром, наши города стояли посреди лесов, — сказал доктор. — Затем произошел… катаклизм и, — он развел руками. — Бывает.
— Бывает, — согласился Кир. — Москва — довольно зеленый город, — заметил он, — а после слияния с Вариосой стала еще больше и зеленее.
— Именно потому я и поселился здесь.
— Верю. Мне тоже нравится, — сказал Кир и постарался умолчать обо всем прочем, да только не дали.
— Как вы объясняете произошедшее? — доктор задал самый глупый вопрос из всех существующих.
Кир вздохнул.
— Ученые до сих пор поминают геометрию Эвклида (некоторые нецензурно) и много всяких мало понятных вещей; кто-то погряз в религиозных культах, объявив случившееся карой небесной; другие строят предположения одно другого фантастичнее и, возможно, правы именно они. Большинство же просто живет бок о бок с новыми соседями, ведь спорить с фактами — последнее дело, а они таковы: подчиняясь неведомым физическим законам, две параллельные вселенные наложились друг на друга. Так в людской мир двадцать первого века пришли фанги, — продекламировал он.
— Не хватает эффектного видеоряда и названия будущего фильма-катастрофы, — заметил доктор. — Хотя… я не назову случившееся таковой. Вара и Земля не столкнулись, по планетам не прошли высоченные цунами, океаны не выходили из берегов, и вулканы не спешили извергнуться. Просто встретились два якобы параллельных измерения, слившись в одно и потащив с собой все материальное, включая растения, животных и разумных. И ведь даже не установишь: Земля налетела на Вару или наоборот. Просто данность, на которую никто не мог повлиять и, тем более, предотвратить. Однако я спрашивал о другом: что думаете о случившимся лично вы, Кирилл?
— Я? Тоже стараюсь воспринимать как данность. В конце концов, знания отчего и почему ничего не изменят.
Доктор покачал головой и признал:
— Быть может… Слияние по космическим меркам произошло мгновенно: всего лишь за одну ночь. При этом — слава всем законам мироздания! — фанги и люди заговорили на одном языке. То есть, те, которые возникли в Америке, Англии, Австралии — по-английски, во Франции — по-французски, у нас — по-русски и так далее. Думаю, именно благодаря этому мы все не накрылись одним ядерным грибом.
— Некоторые американские штаты до сих пор находятся в состоянии войны с «пришельцами», — напомнил Кир. — Лондон частично разрушен, а Ватикан едва не объявил новый крестовый поход, но быстро одумался.
— Когда все произошло, вам было?..
— Семнадцать, — неохотно ответил Кир. Он не слишком любил вспоминать свое боевое прошлое, тем более, делиться им с бывшими врагами.
— Участвовали в конфликте?
— И ваших убил немало, — с какой-то извращенной мстительной обреченностью сообщил Кир.
— Зато спасли сейчас.
Кир предпочел промолчать. Тишина обрушилась тяжелая и душная, как ковер или бархатная портьера.
— Пора процедур, — спустя минуту или вечность, сказал доктор, присаживаясь на низкую пластиковую табуретку у постели Кира. Ничем больше комната не напоминала больничную палату: только кроватью, застеленной всегда свежим белым бельем и этой табуреткой. Медицинского оборудования здесь не водилось тоже. Фангу оно попросту не требовалось.
— Надо, значит, надо, — сказал Кир и стиснул челюсти.
Рана уже не казалась настолько страшной, как вначале, но на болевых ощущениях подобное не отражалось. Матом ругаться не хотелось. Выть — да.
Мало кто из непрошедших конфликт мог представить, какую боль доставляет даже просто снятая кожа, особенно если это не порез, а полоски по десятку сантиметров. Люди в большинстве своем воспитаны на кино и книгах разной степени дурости и полагают, будто словивший пулю герой вполне способен покрошить в капусту недругов, спасти героиню, а потом устроить с ней продолжительный секс-марафон на фоне догорающего заката с одной стороны и пожара с другой. Впрочем, Кир никогда в герои и не стремился.
— Обезболить?
— М-м… — на большее его просто не хватило, пришлось помотать головой.
Обезболивание фангов сродни наркозу, разве только не дает осложнений на сердце, однако выходить из него приходилось столько же времени и, главное, не есть и не пить часов шесть. Учитывая разогнанную просто-таки до неприличия регенерацию и постоянное чувство голода — та еще пытка.
— Все, молодой человек, теперь точно все, — через пару минут, показавшихся Киру вечностью, прозвучал голос доктора.
Теперь можно было просто откинуться на подушку и закрыть глаза. И ни в коем случае не думать о завтрашнем дне и повторении экзекуции. Сколько людей мечтали о личном докторе-фанге, а Кир хотел поскорее выбраться из клиники. Правда, прийти в норму сначала.
Ранение он получил по глупости, в тот вечер все шло наперекосяк, начиная с опоздавшего и попросившего его прикрыть напарника, продолжившись вызовом к «Звездному», обещанием подкрепления, которое явно опоздало, и оканчивая мелким мерзопакостным дождем, начавшимся практически сразу, как Кир прибыл на место.
Неясно, кто вызвал не просто полицию, а фангский отдел.
