— Ладно, сейчас все узнаем.
— Леонид Борисович, добрый день, это Свешников беспокоит, по делу Ломова звоню. Смотрю протокол обыска, обратил внимание, что изъят стартер автомобильный, в коробке, но ни модели, ни номера в протоколе не указано. Вы не могли бы…Не стали брать? Ржавый и сгоревший? Климову отдали на хранение? Понятно, хорошо, спасибо. Слышал?
— Ну да, Дима в новой коробке под кроватью хранил ржавый стартер. А у Климова, или у кого там в этой группе есть машина, наверное, сейчас под капотом новый стартер вжикает. Я могу идти?
— Я со стартером разберусь, а вот ты куда собрался?
— Вы меня тоже, задерживать собрались?
— Нет, просто ты так все материалы по делу извратил, что мне даже как-то стало сомнительно. Но, пальцы на черенке все твои измышления перекрывают. Вот так. Ладно, давай я тебе пропуск на выход выпишу, а то не выпустят тебя внизу.
— Да не нужен мне пропуск, у меня удостоверение в ботинке лежит. Вы лучше мне дайте телефон, куда я могу в любое время позвонить, и не прессуйте, пожалуйста, Ломова на тюрьме, хотя бы три дня.
— А что за три дня изменится?
— Я пройду по всем точкам, где мы с ним были, или куда он мог без меня зайти, если что-то покажется подозрительным, мне будет нужна срочная помощь.
— На телефон, мой, домашний и служебный, звони. Если что-то реальное будет, звони даже ночью. А если за три дня не позвонишь?
— Буду Диме искать вменяемого адвоката, больше вариантов я не вижу.
— Ладно, можешь идти, надеюсь, что позвонишь.
— Почему?
— Видел я твоего Ломова, не похож он на убийцу.
— Спасибо за это, до свидания.
Вечер того же дня.
— Павел, а ты что здесь делаешь? — ротный остановил меня в коридоре отдела.
— На развод иду, в Ленинскую комнату, Сергей Геннадьевич.
— Так тебя сегодня утром уволили, мне сказали, что за грабеж в районе Кленовой рощи, что, чуть ли не с поличным, тебя областной розыск задержал. А тебя что, под подписку выпустили?
— Сергей Геннадьевич, я сегодня был в УВД на допросе по делу Ломова, допрашивался как свидетель, после допроса меня выпустили, претензий ко мне нет.
— Писец…Пошли в кадры, может еще не успели в УВД материал увезти.
Анна Гавриловна, обаятельная тридцати пяти летняя брюнетка с красивой грудью и тонкой талией, встретила меня не приветливо. Во всяком случае, ее карие глаза не обещали мне райского блаженства, как это было при устройстве на службу. Но моему приходу она была рада.
— На, расписывайся здесь и здесь, и удостоверение давай! — барышня бросила передо мной две какие-то бумажки. Понятно, два экземпляра приказа об увольнении по собственному, датированный вчерашним днем. Я поставил подпись под своей пометкой «Не согласен, приказ не законен».
— Удостоверение я потерял.
— Что ты врешь! Не отдашь по-хорошему, заберем силой.
— Обыскивать меня будете? Не советую, я сегодня очень нервный.
— Зарплату не получишь, пока удостоверение не сдашь. Так, что ты здесь написал? Ты что творишь, мы тебе навстречу пошли, по собственному уволили, а не по отрицательным мотивам, а ты еще выпендриваешься.
— Я не знаю, что вы за отрицательные мотивы взяли, я допрашивался по чужому уголовному делу, меня по разным делам два раза в месяц допрашивают, в качестве свидетеля. Вы за это меня уволили?
— Анна Гавриловна — вмешался ротный: — может быть, там действительно, ничего не было….
— С вами, Сергей Геннадьевич, начальник сказал, что у него будет отдельный разговор. Ломов, Громов- оба ваши человека. И вообще, мне Олег Владимирович утром дал команду Громова уволить, все подписал, завтра с утра в УВД отправим. Я к нему не пойду, что-то блеять, чтобы приказ отменить. А на Громова еще три заявления поступило, что он собаку свою, незаконную, на людей травит, есть покусанные. Так что какая разница, все равно увольнять.
— Могу я узнать, кого моя собака покусала?
— Можешь — очаровательная «кадровичка» быстро забегала наманикюренными коготками по стопке бумаг: — вот…супруги Козлицкие и гражданин Уваров.
— Адреса их можно узнать?
— Ты что, пойдешь к людям разбираться?
— Нет, конечно. Скажите, хотя бы, где Демон их покусал?
Майор назвала знакомый адрес.
— Сергей Геннадьевич, пожалуйста, принесите из дежурки журнал происшествий, честное слово, вам понравится. За девятнадцатое сентября.
Ротный хмыкнул, и вышел из кабинета отдела кадров.
— Анна Гавриловна, можно два листочка и копирку?
— Решил объяснительную по удостоверению написать? — она протянула мне требуемое.
— Ага, что-то вроде.
Ротный пришел минут через пять.
— Сергей Геннадьевич, найдите грабеж у дома тридцать по улице имени Красного партизана, пожалуйста, и Анне Гавриловне зачитайте фабулу.
— М-м-м… около тринадцати часов у дома Уваров, по наводке Козлицкого и Козлицкой, открыто завладел деньгами. Ущерб устанавливается.
— Фамилии знакомые, да, Анна Гавриловна? Сергей Геннадьевич, а кто их задерживал?
— ОВО, Галич и Самойленко.
— Вот видите, тут Галич и Самойленко подсуетились, рапорта о задержании написали, а значить меня и Демона радом не стояло. А кто граждан покусал — Галич или Самойленко, вы уж сами разбирайтесь. Кстати, вот здесь распишитесь и дату поставьте, а вот ваш экземпляр.
Анна Гавриловна, очевидно пораженная мыслью, что экипаж вневедомственной охраны кусает граждан, механически расписалась на листе и поставила дату.
— До свидания, товарищи начальники…
— До свидания… Громов, а ну ка стой!
— Что такое?
— Ты что мне подсунул?
— Как что? Исковое в суд о восстановлении на службе вследствие незаконного увольнения. Буду сидеть дома и ждать решения суда, а потом средний заработок получу за время вынужденного прогула.
— Стой, Громов… Сережа, скажи ему…
Что отвечал командир я уже не слышал, да и не интересно мне было дальше играть в игру «Уволь сотрудника до того, как он что-то совершит»
Глава 4
Глава четвертая. Внезапная.
Раз я уволен, то пошел домой переодеваться в «гражданку», а переодевшись, остался дома. Мыслей, куда бежать и с кем разговаривать — не было, от слова вообще. Когда на часах пробило одиннадцать часов вечера, я взял поводок, и повел гулять заскучавшего пса. На пустыре по улице Первого военного наркома почти никого не было. В стороне стояла пара малознакомых «собачниц», и о чем-то болтала, перемежая разговор затяжками сигарет. Я издалека пожелал барышням «Доброго вечера», но подходить и греть уши в женском разговоре не стал, стоял, бессмысленно рассматривая мерцающие звезды в бесконечном небе. В голове мелькнула фраза из фильма «А в тюрьме сейчас на ужин макароны», и я представил себя на месте Димы, в камере сборного изолятора, любимую шутку сотрудников СИЗО — ты извини, камеры БС заняты, побудь пока в общей… Ноги сами понесли меня в сторону бывшего поста. Около трех часов ночи я обошел наш бывший маршрут на два круга. Никаких мыслей, никаких идей, кроме…. Кроме любезного сторожа складской базы, который оказался дважды судим. Конечно судимости какие-то ерундовые, но все равно, это звоночек. Второй звоночек — это информация, которой с нами щедро делился Павел Афанасьевич. И если первая информация, по тайнику в старом лабазе, была вполне правдоподобна, то вот вторая — про убитую женщину, воняла тухлой и дешевой голливудщиной. И только Дима, в своем желании самостоятельно что-то раскрыть, мог на это купиться. Потом я вспомнил, что Дима рассказывал о дефицитных запчастях для автомобилей, которые можно не задорого взять на складе Кудюмова, и продать их с накруткой. А когда я усомнился в правдивости информации об убийстве, он обиделся, и о запчастях больше со мной не разговаривал. Тут отлично вписывается стартер в коробке, изъятый дома у Димы. Я даже не сомневался, что агрегат поменяли опера, видно сильно кому-то нужен был новый стартер на свою «Ласточку» поставить. А стартер Дима мог взять у Кудюмова. А шустрый дедушка, за чаем с баранками, наверное, многое мог у Димы выпытать за неспешным, доброжелательным разговором. Интересно, кто сегодня на посту, Кудюмов, или его напарник, которого мы никогда не видели. Надо идти, и брать под наблюдение или склад, или деда, на месте разберемся, больше вариантов у меня просто не было.
