саперов и с красными повязками на рукавах. Патруль, так его!..
Бежавший следом за солдатами молоденький подпоручик приблизился к нам и проговорил ломающимся голосом:
— Господа офицеры! Прошу немедленно разойтись, иначе мне придется написать рапорт!
Рапорт — значит разбирательство. И хотя дуэль была проведена в соответствии с кодексом, меня затошнило при мысли о возможной бюрократической волоките.
Я отдернул шашку от гладко выбритого подбородка кавалериста и сказал:
— Всего хорошего, господин ротмистр! Удачного дня, господа!..
Загнал шашку в ножны, взял из рук премьер-майора, моего секунданта, шинель и накинул ее на плечи.
Уже уходя я слышал как ротмистр говорил одному из вахмистров:
— Я бы этого поручика в два счета уделал… если б не патруль!.. П-пехота, мать его так!
Я зло плюнул на землю и ускорил шаг. Знаете, я все-таки не люблю кавалеристов…
В бинокль городок казался симпатичным, ухоженным и безопасным. Я рассматривал ратушу XVIII века и думал о том… что башенка с балкончиком на ней является удобным наблюдательным пунктом или позицией для снайперской пары. Надо бы раздобыть оптику помощнее…
Городок назывался коротко и емко — Клён. Как мне доложили, здесь есть минеральный источник и раньше был санаторий. Феликс уже успел прошвырнуться к окраинам городка и сказал что в санатории вроде как казарма лоялистов. Еще он сказал, что охраняют городок знатно, мышь не проскочит… Что-то затевают господа в синей форме.
Я спрыгнул с лафета сорокапятки и засунул бинокль в футляр. Моя рота должна была совершать обходной маневр, и нужно было еще раз убедиться, что все в порядке.
— Стеценко!
— Господин поручик? — он зевал во всю глотку и не стеснялся.
— Закрой рот!
Стеценко нарочито клацнул зубами и заухмылялся. Потом спросил:
— Слушай, а правда нам оказали великую честь совершить обходной маневр? — и продекламировал:
«Двести два солдата, и восемь лошадей…
Пушечное мясо для вражьих батарей!»
И опять зевнул.
— Подпоручик Стеценко! — мне начало передаваться его безразлично-расслабленное состояние и я решил действовать радикально. — Построить личный состав роты на опушке! Раздать всем двойной боекомплект! Десятиминутная готовность!
Стеценко фыркнул, застегнул верхнюю пуговицу и побежал поднимать людей.
Я поковырялся в планшете и выудил оттуда карту местности. Городок Клён располагался на возвышенности над берегом реки. Местность тут была холмистая, изрезанная оврагами. Всяко лучше, чем по чистому полю в атаку идти!
Предстояло еще сообщить людям боевую задачу, а я сам четко не представлял, что и как надо делать. Полковник сказал коротко. Мол, город будет атакован нашей родной пятой сводно-гвардейской бригадой при поддержке полевой артиллерии. Силами двух рот должен быть осуществлен обходной маневр, с правого и левого флангов. Сия задача поручается на правом фланге — седьмой стрелковой роте, на левом — десятой штурмовой, то есть мне. И все. Действуйте, господа офицеры, проявляйте инициативу. Как сообразите что к чему — доложите в штаб. Вот вам пожалуйста…
Я пялился в карту. С левого фланга, к самому берегу реки тянулся узкий длинный овражек. Заканчивался метров за пятьдесят от окраины городка. Правда неглубокий совсем, метра полтора, и ручей по дну течет…
— Посыльный! — ко мне подбежал невысокий чернявый солдат. — А-а, рядовой Мамсуров… Сейчас отнесешь эту записку в штаб, полковнику. Потом мигом в расположение роты!
Я достал листок бумаги и расправил его на планшете. Коротко изложил свои соображения по поводу обходного маневра и сложил листок вчетверо.
— Бегом, Мамсуров, бегом!..
Мамсуров убежал. Я пошел к опушке рощицы, где Стеценко уже построил роту. Бойцы зашушукались, потом притихли. Стеценко пробежался пред строем, остановился передо мной, отсалютовал и рявкнул:
— Личный состав десятой штурмроты построен, двойной боекомплект выдан, господин поручик!
— Вольно, бойцы!
Солдаты расслабились. Слава Богу, мне удалось установить с ними нормальные отношения… Не то что бы эти две сотни ребят любили меня, нет! Просто мы нашли самый оптимальный вариант сотрудничества — я их по-всякому прикрываю и стараюсь не нагружать сверх меры, они в свою очередь прикрывают меня и подчиняются моим приказам. Ну не был я кадровым офицером, белой костью… Пришлось вырабатывать свои методы командования и взаимодействия с личным составом.
— Вахмистры, унтера, прапорщики, капралы — ко мне! Остальным — разойтись. Костров не разводить, вещи не раскладывать… — потом добавил: — Ребята, выступать, возможно, придется в любую минуту. Так что будьте готовы.
Солдаты зашумели, разошлись. Человек пятнадцать нижних чинов столпились вокруг меня. Я развернул карту на планшете и заговорил, показывая на ней:
— Нашей роте поручено совершить обходной маневр. Задача малоприятная, сами понимаете… Хотелось бы и выполнить ее, и этот день пережить. Так?
В ответ одобрительно забурчали. Я продолжил:
— Значит так. Видите этот овражек, с левого фланга? Он неглубокий, метра полтора всего… Но вот если удастся по нему подобраться к окраине города, мы свалимся синемундирникам как снег на голову. Двигаться придется медленно, пригнувшись. Почти ползком. Проверьте у бойцов снаряжение, чтоб ничего не звенело и не бряцало. Чтобы у всех были каски. И вот еще — скорострельные карабины подвезли?
— Ждем, господин поручик, — ответил вахмистр Перец, командир пулеметной команды.
— Как прибудут, распределите по взводам, чтобы в каждом хотя бы по три-четыре штуки было. С нашими винтовками в городе много не навоюешь…
Вахмистр одобрительно закивал. На самом деле, наши винтовки по дальнобойности, надежности и убойности превосходили почти все известные образцы стрелкового оружия, но вот необходимость передергивать затвор после каждого выстрела значительно снижала скорострельность. А в городских условиях это будет поважнее дальнобойности…
— Ну, вот как-то так, господа… Всем все понятно?
— Так точно, господин поручик!
После того, как все разошлись по своим подразделениям, я присел на землю, облокотившись спиной о ствол клёна. Черт его знает, что день грядущий нам готовит…
Послышался рокот двигателя грузовика. Привезли новые карабины. Я наблюдал, как солдаты разбирают оружие и тихо радовался двум вещам: патронов, магазинов и карабинов было много — чуть больше сотни стволов с полным боекомплектом. У нас появлялись добавочные шансы на успех.
— Г-господин по-оручик! — прибежал рядовой Мамсуров, раскрасневшийся и шумно дышащий от долгого бега.
— Ну что там, Мамсуров?
— Господин полковник передал ответ, — и протянул мне бумажку, сложенную пополам.
На ней было написано в стиле нашего полковника — очень коротко: «Одобряю, действуйте. Начинаем 5.00».
Я глянул на часы — было 21.17. Вечера были по-летнему светлыми, стемнеет не раньше половины одиннадцатого… Бойцы успеют выспаться.
Я отпустил Мамсурова, отдал команды Стеценко и нижним чинам на отбой. Про караулы я мог не беспокоиться — с этим проблем не было,
