Сама Ксюха прожила всю жизнь в деревне, за исключением четырех лет обучения в колледже и с детства руководствовалась принципом, переиначив рекламный слоган: «хорошо иметь домик в деревне, но скотину держать — совсем другое дело». Поэтому себя в деревне видела лишь в роли приезжающей в гости к родителям на выходных, но никак не постоянной обитательницей. Тут Ваня, со своими планами, был обречен, если бы не трагическая случайность в воинской части...
Вот и сегодня, Егор запустил эсэсклинер, почистил Ксюхе браузер от кэша, поставил пиратский, скачанный с торрента фотошоп, они уже допивали чай и доедали принесённые Ксюшей пирожки, собираясь расходится, когда позвонил боец.
— Ваня, Ваня! — прокричала она в трубку. — Что случилось, что такое, ты куда пропал!?
После этого досталось и им. От окна полыхнуло сине-зеленым мерцанием, и если у Ксюхи всего лишь вздыбился подшерсток и сознание затопило паникой и всеобъемлющей истиной: «всё пропало!», то Егор осознал в очередной раз всю тщетность бытия, понял, что мы все умрем и зря он, всё таки — употреблял наркотики и не знал меры в алкоголе. Минздрав оказался прав, и осознание этого было горьким и мучительным.
После того, как полегчало, Егор, нашел фонарик и осветив комнату — убедился, что Ксюша здесь и живая, спросил её (его как-то сразу стали терзать смутные сомнения, что между звонком Иван и последующими событиями есть какая-то связь):
— Что случилось, Ксюха, чего твой Ванька звонил?
— Я и понять толком не успела, но кажется — он хотел о чем-то предупредить, говорил, что то ли дело серьёзное, то ли нам всем пипец.
— Однако, а он ведь у тебя сейчас опять у хохлов? Неужели всё таки ядерка?! -
— Нет, — Ксюша аж прикусила губу, — он в Чебаркуле, в части. Егор, ты это серьёзно, про ядерку?! Это же не смешно!
— Какой смех, Ксюх, их то в части запросто могли в курс поставить. А сейчас света нет, связи тоже, хз, что в мире происходит, может и впрямь, сорвались с катушек и жахнули...
Егор, как фанат Беркема, завсегдатай автор.тудей и прошедший все фоллауты — к зомби и попаданцам относился скептически, а вот сценарий атомной войны был ему близок и понятен. А в выживание в постапокалиптическом мире на радиоактивных развалинах цивилизации он не очень верил, после жизни зимой в деревне на Урале в такое верится с трудом.
Они вышли на улицу, Егор отдал Ксюхе фонарик, чтоб добралась до дома, а сам постоял во дворе, выкурив сигарету, всё больше и больше успокаиваясь. Ничего не происходило, небо не расчеркивали трассы боеголовок, на горизонте не занималось зарево пожаров. На краю деревни пару раз тявкнула собака и умолкла. Он посмотрел на небо, в котором так красиво мерцали звезды, таких не увидишь в городе, с его вечной подсветкой. Вот в деревне — да, особенно когда электричество вырубят. Нашел большую Медведицу на привычном месте, на это его познаний в астрономии хватало, про Малую он только знал...
А этим летом перебои с электроэнергией случались особенно часто, ради чего Егору даже пришлось разориться на генератор. Не то, чтоб электричество выключали надолго, самое большее — через полдня приезжала мобильная бригада электриков из села и устраняла проблему, обычно заключавшуюся в обрыве линии между деревней и селом. С генератором было спокойней и удобней. Он тщательно затушил окурок, окончательно успокоившись и пошел спать.
А в небе продолжали гореть звезды, как тысячи и миллионы лет тому назад. Если бы Егор был внимательней, то заметил, что в небе не было огоньков пролетающих самолетов и спутников...
Глава 2
В воскресное утро можно было бы поваляться и подольше, но не в деревне. Егор за всю свою деревенскую жизнь отлично адаптировался к местной специфике, и не недовольное блеяние соседских баранов, ни кукареканье их петухов — не могло нарушить его сон. Но вот недовольный гогот своих гусей он проигнорить не мог. Поднялся. Потирая заспанные глаза прошел на кухню, плеснул в лицо из умывальника, утерся полотенцем и стал одеваться. Ткнул чайник — тот не отозвался. Щелкнул по выключателю — тишина.
«Понятно, к обеду раздуплятся и починят, придется генератор заводить, а то без кофе никак», — и пошел во двор, выкурить первую сигарету, выпустить гусей, — «и надо же накормить их ещё, порубить кабачков, комбикорма запарить, прежде чем на пруд выгонять, эх, всё одно генератор заводить».
На улице было свежо, всё таки утро ещё, восемь часов с копейками, да и осень на дворе. Гуси, учуяв его появление — заблажили с новыми силами.
«Здорова, упыри!», — гаркнул он им, открывая дверь курятника и отшатываясь в сторону. Чтоб не быть сбитым с ног стаей, стремящейся на волю. Гуси выкатились во двор, разошлись по нему по хозяйски, недовольно взгогатывая и поглядывая на Егора, как бы неприкрытым текстом говоря: «жрать давай, да?!»
«Никакого, сука, уважения, что за гуси пошли...» — посетовал он про себя и докуривая на ходу, поплелся заниматься привычной рутиной, предвкушая, как
