Ночь прошла тяжело, все устали, поэтому рассвет встретили с некоторым облегчением. Шквал как налетел, так же быстро и закончился, и к обеду показалось солнце. Жара и духота упали на оба судна. То, что эфир стал чище, британцы перестали его забивать, радист сообщил мне ещё в полночь, так что, когда погода наладилась, я велел вызывать «Щуку», несмотря на опаску быть обнаруженными англами, и, о счастье, та почти сразу откликнулась, судя по хорошему сигналу, яхта находилась где-то неподалёку.
Мы, снявшись с якоря, стали задним ходом выходить из русла реки, потому что, несмотря на приличную глубину, развернуться из-за малой ширины реки не представлялось возможным, а вот на выходе из реки уже развернулись и двинулись прежним порядком. Заметив дым на горизонте, опознались с «Щукой», после чего снова перешли на режим молчания. Думаю, британцы для того и дали нам пообщаться, чтобы найти нас.
Когда «Щука» подошла, мы зашли в небольшую тихую бухту, где я сразу приказал ей швартоваться к нашему правому борту, и грузовой стрелой подали на борт яхты как минные аппараты, снятые с «Оки», так и последнюю пушку Гочкиса. Хотят англы войны, они её получат. Мы даже успели установить и зарядить минные аппараты, как раз монтировалась тумба пушки, когда сигнальщики с «Днепра» заметили дымы. Два. Шли те с севера вдоль побережья. Мы поспешили покинуть бухту и стали уходить вглубь Атлантики, держа курс на Африку. Теперь уже нам не нужны свидетели, так как я собирался уничтожить обоих британцев, причём окончательно, чтобы никого не осталось. Кто-то скажет, что глупо бросаться на гражданских слабовооружённых судах на боевые, так я отвечу, что и не собираюсь вести прямую войну. Нет, прямое боестолкновение для нас – смерть, значит, только партизанская война. Нам требуется продержаться до вечера, а там найдём, где находятся англы, и «Щука», подкравшись, торпедирует крейсер. Такой наглости от нас вряд ли будут ждать. Раз англы забивают эфир морзянкой, кстати, снова забили, то и мы так поступим, чтобы те не позвали на помощь.
К сожалению, планы снова пришлось менять. Снова стеной налетел шквал, и до того, как попали под него, мы повернули к берегу. Британцы в трёх километрах от нас спешили туда же, догнали всё-таки. Когда берег уже был виден, нас и накрыл шквал, однако я велел пустить сигнальные ракеты, чтобы привлечь внимание рулевых других судов, и повернул вглубь океана. Бой для нас с британцами может закончиться с непредсказуемым результатом, поэтому нужно воспользоваться шансом и уйти как можно дальше, прикрываясь непогодой. Так мы точно оторвёмся.
Повезло, за время двухдневного шквала, смертельно устав, мы не потерялись, сблизившись друг с другом до предельного расстояния, и так плотной группой шли к мысу Горн. Потом стихия успокоилась, и дальше тем же порядком – я днём, Андрей ночью – мы и шли до южного окончания Южной Америки. Нам четыре раза встречались разные торговые и военные суда, но мы благополучно прошли мыс и, войдя в воды Тихого океана, направились в сторону Японии. Я собирался пройти через весь океан, Сингарский пролив, если успеем до начала войны, если нет, через Охотское море, там нас британцы точно ждать не будут, а дальше по обстановке. И все планы из-за англов опять полетели к чёрту.
На пятый день нашего пути по Тихому океану вперёдсмотрящий вдруг сообщил, что за кормой видны дымы. Мы, конечно, встречали другие суда разных государств, но неужели это преследователи? Да и как они могут нас догнать, уголь у них ещё несколько дней назад должен был закончиться. Они что, в один из портов заходили на бункеровку? Тогда вполне могли нас догнать. Хм, а какой порт мог им предоставить столько угля? Достав рулон карты, я развернул её и стал высчитывать, где «британцы» могли запастись углём. Мы-то бункеровались с «Днепра», угольные ямы полны, вчера пополняли запасы, а как «британцы» вывернулись? Особо я ничего не предпринимал, мы и так, как увидели дымы, пошли на восемнадцати узлах, но дымы могут быть и не от «британцев». Правда, «Щуку» я всё же послал посмотреть, кто это.
Ответ мы получили до того, как та провела разведку, радист сообщил, что эфир снова забит морзянкой и отправить сигнал не представлялось возможным. Да и Саламатин, вернувшись, подтвердил, что это наши старые преследователи напрягают машины, стараясь нас нагнать. Пришлось увеличить скорость до предельного. До наступления темноты ещё три часа, шанс уйти был, если миноносец не рванёт вперёд, а то он, что странно, как приклеенный шёл рядом с более крупным, но не скоростным товарищем.
Сглазил, рванул. Все шансы до наступления темноты догнать нас у него были. То, что медлительный крейсер нас догнал, меня не удивило, мы простояли под прикрытием берега одного тихоокеанского островка четыре дня, пережидая бурю, так что тот вполне мог сократить расстояние, даже с учётом захода в порты для бункеровки.
В этот раз миноносец не обращал внимания на наскакивающую на него «Щуку», было видно, что его цель мы, и только мы. Да и как ни посмотри, при торпеде в бок, судно если не потонет, у нас все переборки были перекрыты, то встанет и станет лёгкой добычей крейсера, пока миноносец будет гонять остальных. Тактика не плоха и действенна.
В этот раз артиллерийская стрельба велась с обоих судов. Пока водяные столбы вставали в стороне от маневрирующей «Щуки», но и сама она посылала снаряд за снарядом в миноносец. А когда тот подошёл к нам в зону действия британской морской пушки – вот смешно, из их же пушки будем стрелять, – то и мои канониры открыли огонь. Снаряды были покрупнее, чем на «Щуке», и свои выстрелы канониры «Оки» видели, столбики воды были выше. Это позволяло им точнее наводить на цель, определяя рассеивание и кучность непристрелянной пушки. С каждым выстрелом столбы были всё ближе начавшего маневрировать миноносца.
Этот тип миноносцев имел название «Энглер». Он был вооружён двумя семидесятишестимиллиметровыми пушками на носу и на корме, однотипными той, что стояла на «Оке». Также было четыре пятидесятисемимиллиметровые пушки и два торпедных аппарата, насколько я понимал, они как раз и собирались провести торпедную атаку. У обоих суетились минёры.
Попадания случились фактически одновременно, один снаряд противоминной артиллерии с «Энглера» взорвался на борту «Щуки», там возник пожар, который начали тушить, и наконец мои канониры попали в «истребитель». Снаряд, взорвавшись, завалил на правый борт одну из двух труб миноносца. Кстати, мы для его орудий целью были также заманчивой, но тот палил из всей возможной артиллерии по яхте, так как «Щука» уже несколько раз имитировала заход на торпедную атаку, и шансы у неё были, вот «британец» и отбивался от самого опасного, на его взгляд, противника. Нас же он как противников похоже, даже не рассматривал, о чём теперь явно жалел. После того как были сбиты трубы, он заметно сбросил ход, стравливая пар, но всё равно шёл гораздо быстрее, чем мои суда, напрягающие все свои силы, чтобы оторваться от преследователей. Канониры увеличили скорость стрельбы, подносчики так и бегали, поднося снаряды из трюма. Едва успевали. Заметив, что из-за недостатка снарядов пушка иногда замолкает, я отправил на переноску бойцов Игната. Только двое остались на охране с «мадсенами» в руках.
