Но это — Новое время. А вот нормальная средневековая пехота в бою мгновенно превращается в вопящий клубок, с торчащими и машущими во все стороны острыми предметами.
Исключения — швейцарская баталия и её реплики-противники — испанская терция и германская банда. Они были столь эффективны именно в силу строевой подготовки. Глубокий, в 5–6 шеренг, строй, сильно связанный проходящими по всей глубине на уровне пояса и груди длинными пиками двух последних шеренг. Такой строй не может перемещаться не «в ногу»: интервалы между шеренгами увеличиваются, и даже шестиметровая пика из последнего ряда не достанет до противника.
Вообще, строй баталии был очень плотным. Чтобы напора хватало выпихнуть пиками с поля боя другое похожее построение или удержать атаку тяжёлой конницы. Для создания такого напора, просто давления телами, в середину баталии ставили новобранцев — толку в рубке от них нет, но подпереть спину — годятся.
Столь плотно упакованный строй — ещё и двигался. Без синхронного шага на сокращённой дистанции («летка-енка») — передние ряды плюнут на противника и начнут бить морды тем, кто им сзади по пяткам топчется.
В баталии алебардисты находились в середине «слоёного пирога», в третьей шеренге. При 2–2.5 метровой алебарде, чтобы достать противника перед фронтом пикинёров через их головы сильным рубящим ударом, надо прижаться к их спинам. И в таком, сжатом состоянии, ходить не спотыкаясь об их пятки. Иногда алебардистов надо убрать из второй шеренги. Заменив их пикинёрами для усиления напора. Нужно заставить три задних шеренги пикинёров синхронно «повернуться в профиль», чтобы алебардисты смогли отойти в тыл. Такое перестроение, ввиду атакующей конницы противника… Даже в 21 веке — удел весьма немногочисленных особо парадных подразделений, специально и за немалые деньги обучаемые таким манёврам.
Две лучших пехоты среднего средневековья — швейцарские пикинёры и английские лучники — дважды встречались на полях сражений. Швейцарцы били бургундскую армию, заодно вырезали и отряды английских наёмников. А вот нормального боя между ними ни разу не было. Вот бы свести…
Швейцарские пикинёры обеспечивали плотный и подвижный «забор», а бедным лучникам приходилось таскать с собой пару заострённых жердей, которые они втыкали перед собой на поле боя. Заборы-частоколы перед стрелками видны и на старинных гравюрах времён Столетней войны.
Вот бы скрестить английских лучников и швейцарских пикинёров…
Но до ближайшей победы сомкнутого движущегося строя швейцарской баталии — два столетия. До тех пор со строевой… без строевой.
Честно говоря — я не собираюсь строить швейцарскую баталию, испанскую-итальянскую-фландрскую терцию… Там по штату 3 тысячи бойцов. Где я столько найду? Да и зачем? А вот в воспитательных целях — научить стоять, ходить… говорить чётко и по делу… чувствовать себя не частью толпы, но слаженной команды… к строевой бы ещё и бальные танцы, какой-нибудь па-де-катр… прапорщика-хореографа…
Артёмий внимательно наблюдал наши с Ивашкой экзерсисы. Помалкивал, но когда Чарджи начал фыркать, отказываясь становиться в строй, задал простой вопрос:
— Атака конницы на русский пехотный строй с тыла — всегда для русских смертельна. А вот если пешцы успеют по команде «все вдруг» развернуться… Хоть бы два задних ряда… Для степняков это как будет?
Здешняя пехота не умеет синхронно и быстро поворачиваться, не умеет двигаться по полю боя. В крайнем случае — бегают толпой. Вперёд или назад. Исключение — стрелки. Их часто рассыпают в цепь перед строем. Но снова: сомкнутым строем они ходить не умеют.
Мысль о возможности перемещения подразделения по полю боя как единого целого, без «ломки» и «валки», здесь пока выглядит несбыточной, запредельной фантастикой.
Через неделю, когда Ивашко командуя десятком мальчишек с палками, сумел изобразить слаженное движение строя с имитацией синхронного копейного удара, насмешки кончились — мои вояки призадумались. А уж когда я показал демоверсию движения копейного каре со стрелками внутри… — до некоторых дошло.
Аким закусил бороду, вдумчиво пожевал и вдруг сделал то, чего давно и старательно избегал — ласково улыбаясь, обратился прямо к Чарджи:
— Ну что, инал ябгушный. Ванечка-таки додумался. Вот эти… игрища… Вашим — полный пи…дец.
Положим, дед несколько… опережает. Я-то ориентируюсь на тактику российских войск второй половины 18 века. Когда «суворовские чудо-богатыри» успешно «чудом богатырили» турецкую и татарскую конницы вот в таких «коробочках». Хотя в Европах торжествовали сначала линейная прусская тактика, а позднее — колонны Наполеона.
Суворов ввёл в оборот малые каре — полковые. Взамен менее подвижных — общеармейских. И стал выпускать их на поле боя в несколько линий, так что противник, прорываясь между «коробочками», попадал под перекрёстный огонь. Похоже на русскую тактику в Полтавском бое, но эти суворовские «редуты» — ещё и по полю пешком ходят.
Английские и брауншвейгские полки при Ватерлоо просто стояли, но пушки между ними били картечью, насыпанной в стволы поверх ядер, с 40 шагов. Выкашивая атакующих французских кирасир рядами. А ружейный огонь отгонял остатки. Четыре раза! Четыре раза французская конница пыталась пробить пятиугольники английских полков. Наполеон так и не простил Нею эту ошибку. А английские гвардейцы с тех пор носят медвежьи шапки гвардейцев французских.
У Суворова — «стреляют все!». У меня — ни пушек, ни ружей. Но если прикрыть «забор» копейщиков стрелками… и сделать этот «забор» подвижным…
— Аким, не сбивай ребят. Левой… левой.
«Грудью вперед бравой!
Флагами небо оклеивай!
Кто там шагает правой?
Левой!
Левой!
Левой!»
Почему попаданцы не занимаются со своими людьми строевой подготовкой — не знаю.
Этикет и танцы предписывают начинать движение с правой ноги. Строевая — с левой. Почему — снова не знаю.
"— Левой! Левой!
— Товарищ прапорщик! Нога устала!
— Ладно. Правой! Правой!».
Аким оказался прав: появление на поле боя копейных каре с «начинкой» из стрелков, оказалось катастрофическим для обычных средневековых армий. Бойня, в которую превратилась битва «Русского легиона» с сирийско-египетской армией Айюбидов при Торон де Шевалье — просто одно ярких проявлений. Конечно, у моих стрелков были мощные четырёхсотфунтовые арбалеты с подвесными блоками, но их эффективность основывалась на защищённости от быстрых атак лёгкой кавалерии. Конечно, были удачно использованы складки местности, куда была сброшена великолепная арабская конница, но и это результат возможности пехотных каре маневрировать на поле боя.
