Смелый был проект у янки. Каждый аппарат забрасывался бы на орбиту перехвата трехступенчатой ракетой. Дальше пилот корабля, глядя в оптический прицел, шел на жертву, маневрируя с помощью ракетных двигателей с поворотным соплом, работающих на смеси из топлива RP-4 и перекиси водорода Для пущей точности наводки использовались волчки-гироскопы. Садился истребитель, осторожно входя в атмосферу и планируя на своем треугольном крыле.
США грезили о том, что построят 12 эскадрилий по 12 кораблей в каждой. Их планировалось запускать на полярные (через оба полюса Земли) орбиты так, чтобы между двумя соседними спутниками было расстояние в 3400– 3500 километров. Образовывалась как бы шеренга аппаратов, движущихся параллельно и осматривающих «полосы» на планете под собой шириной в 3600 км каждый. Таким образом, для осмотра всей Земли требовалось шесть эскадрилий. Еще шесть запускались на те же орбиты – но навстречу первой шестерке эскадрилий, с орбитами на 8 верст ниже. Таким образом достигался двойной контроль над планетой.
И тут оказалось, что русские по всем статьям Америку объехали. Что наши космические корабли могут дольше находиться на орбите, нежели истребитель Хьюза-Локхида. Что у нас есть ракеты-спутникобойцы и беспилотные орбитальные истребители. Что мы делаем ставку не на спутники с бомбами, а на баллистические ракеты, против которых примитивные американские аппараты бессильны. Наконец, наш космонавт Алексей Леонов в 1965 первым выйдет в открытый космос с корабля «Восход-2», защищенный имперским скафандром. Что уже породило у США кошмары: русские берут на абордаж их орбитальные «крепости». И первый полет хьюзо-локхидовского корабля, намеченный на 1965 год, так никогда и не состоялся.
Североатлантида спешно создавала оружие для воздушно-космической войны. Одним из его видов стал бомбардировщик-робот «снарк» – машина, чьи создатели были вдохновлены массированными налетами крылатых ракет Фау-2 на Лондон в 1944. «Снарк» летал со скоростью 300 м/сек на высоте 18 тысяч метров, доставляя ядерный заряд на 10 тысяч верст. Даже его название звучало зловеще – примерно как «змея-акула» (Snark = Snake + Shark). Каждый «снарк» обходился бы впятеро дешевле самолета Б-52 и был куда меньше его по размерам. Янки рассчитывали на то, что русские не смогут сбивать их из-за большой высоты полета этих машин.
Но на очереди был уже самолет-снаряд с вертикальным взлетом «навахо». Он должен был идти на нас уже в 20-25 километрах над землей, разгоняясь до тысячи метров в секунду – на прямоточных воздушно-реактивных двигателях. Управляясь по звездам, с помощью астронавигационнои системы.
Унаследованные американцами от Гитлера немецкие ракетотехники во главе с Вернером фон Брауном выдвинули проект «Дайна Соар» – «Динозавр». В 1963 году у США должен был появиться космический крылатый бомбардировщик, который выводился в космос ракетой «Атлас», перелетал через рубежи нашей ПВО в космосе и нырял в атмосферу уже над целью – над русскими городами. Потерпев крах в установлении Нового Порядка с Гитлером, гитлеровцы кинулись помогать устанавливать Новый Мировой Порядок под главенством Америки. Они создавали оружие воздушно-космической войны еще за сорок лет до воздушно-космического убийства Югославии в 1999!
Но у американцев тогда ничего не вышло. Программы «Снарк», «Навахо» и «Динозавр» были свернуты. По одной простой причине: потому что мы уже смогли создать свою космическую цивилизацию, опередив США. ОКБ-52 академика Владимира Челомея (ныне – реутовское НПО машиностроения) испытало первый в мире спутник-истребитель «Полет». А фирма легендарного создателя истребителей Великой Отечественной Семена Лавочкина в 1957 произвела первый успешный запуск полукосмолета «Буря».
Первая попытка Североатлантиды начать «звездные» и аэро-орбитальные войны рухнула.
Созданные в те времена центры нашей аэрокосмической культуры могли принести нам действительно золотые горы. На международном авиасалоне 1999 года в Жуковском я залюбовался ажурными корпусами спутников на одном из стендов. Ба! Да это же предлагает НПО машиностроения, челомеевское детище. Создатель грозных крылатых ракет, космических перехватчиков и «алмазов» – орбитальных станций-разведчиков, оснащенных пушками и ракетами «космоскосмос».
Хозяева с гордостью сказали: это – система легких и дешевых космических аппаратов для дистанционного зондирования планеты. Одни делают это оптически, другие – радарами. Из них можно собирать прекрасные орбитальные группировки по заказам новых экономически сильных стран, отбивая миллиардные заказы у американцев. Их можно запускать на самые высокие геостационарные орбиты по куда меньшим ценам.
Мой провожатый объяснил: запускать спутники на геостационар с помощью нынешних ракет «Протон» – это тратить 50 миллионов долларов на каждый старт. У США эти цены еще больше. А НПО машиностроения делает из прежних военных ракет новый носитель «Стрела», запуск коего обойдется только в 9 миллионов. Зато на «Стрелу» можно поставить спутник «Руслан» с твердотопливным ускорителем и ЭРД – электрореактивным двигателем, который есть у нас, но которого нет у США. ЭРД за 145 дней выводит спутник на желанный геостационар.
Я смотрю и вижу: вот способ принести России огромные прибыли. Вот куда государству нужно кредиты давать. Но правительство Черномырдина в 1997 дало гарантии под получение кредитов фирме нашего телегазетного олигарха Гусинского, главы Российского еврейского конгресса. И тот купил геостационарный спутник для своего телевидения у американцев, накормив их инженеров и рабочих. Телевизионные миражи высокопоставленного еврея для наших «реформаторов» оказались важнее, нежели судьба русских и их космической индустрии.
А что сотворили с НПО имени Лавочкина? В Империи оно стало «верфью» для создания межпланетных аппаратов. Зато после развала великой Державы… Вот что говорил об этом генеральный директор НПО Анатолий Баклунов в 1996 (запись корреспондента «Завтра»):
"НПО имени Лавочкина возникло в 1937 году на базе мебельной фабрики. Аэропланы тогда строили, как и мебель, из фанеры. У Лавочкина было задание сделать истребитель, и он сделал его из клееной дельта-древесины. Кто-то ляпнул Сталину, что истребитель горит, как порох. Сталин Лавочкина вызывает, тот приходит с куском этой дельта-древесины. Сталин кладет его перед собой, выбивает на него горящий пепел из трубки. И разговаривает с Лавочкиным минут сорок о проблемах авиации. В конце беседы стряхивает с деревяшки пепел, ожидая увидеть прожженную дырку. Но там даже следов от огня нет!
Тогда пробовали ножом резать – не берет. Сталин был восхищен.
Ну, а затем НПО перешло на реактивную авиатехнику, потом – на космические аппараты. Мы запускали аппарат на Луну, который вернулся с пробои грунта. Мы делали межконтинентальный бомбардировщик «Буря». Аналогичный проект у американцев назывался «Навахо» – и не удался… И еще мы делали много такого, чего в мире никто не делал. Сейчас к нам приезжают иностранцы и в изумлении разевают рты. Японцы предлагают кучу денег только за архивные разработки двадцатилетней давности, для них это – завтрашний день.
И, будучи по многим направлениям мировыми лидерами, сегодня мы просто помираем. Специалисты суперкласса получают зарплату, на которую нельзя прожить… …Я познакомился за границей с одним богатым египтянином. Он говорит: я все ваше производство покупаю. Давайте запустим завод, но только в Бельгии. Не хочет он вкладывать в Россию ничего. Зарубежных охотников заключать с нами контракты масса. Но скоро таким путем центр будет уже не здесь, а за границей. Они подтянутся до нас, а мы совсем рухнем.
У нас есть специалисты, например, по космической навигации, которых больше нет нигде в мире. Они влачат жалкое существование, но не хотят торговать жевательной резинкой. Но они вымрут – дальше что?
Раньше к нам приходило по 200 молодых специалистов в год. Теперь приходит по четыре фанатика, которые просто не могут жить не по призванию. Но производство не модернизируется, наука лежит. Сейчас за счет заделов от СССР мы опережаем мир. Но это гибнет на глазах…"
7
Заканчивается первая стадия Битвы за Небеса, славная эпоха 1945-1962 годов. Тогда мы еще неслись вперед на всех парусах, поставленных еще Иосифом Сталиным, и отголоски, отблески того времени были живы еще и полтора десятилетия спустя. Великие победы того периода Битвы за Небеса создавали легенды, они входили в буквари и школьные учебники, по которым учился я.
В школу я пошел в Ашхабаде, в 1973 – тогда в совсем русском городе, столице раскаленной солнцем Туркмении, одной из частей великой Империи. Из окон моего дома на горизонте всегда виднелись синие-синие горы, покрытые шапками белых снегов. То был хребет Копет-Даг, за-которым лежал уже Иран. Совсем мальцом я выходил на веранду нашей пятиэтажки, и с жадностью смотрел на то, как в небе расцветают яркие купола парашютов, как бесшумно скользят среди облаков длиннокрылые планеры. Где-то совсем рядом с улицей Атабаева был аэроклуб.
