Эх, как-нибудь бы их зафиксировать, что бы они над Валуем висели и свет давали, а не за Снежаной таскались, вот здорово было бы. А то при свете лучины такую операцию проводить, это извращение.
— О, очнулся сдергоумка. Чего встал, глаза пучишь, иди морду умой, а то страшный, аж смотреть невозможно. И воды теплой принеси, не мне же ее таскать, — и замахала на него клюкой.
— Вот питье, — и поставила передо мной кружку с конопляным отваром.
— Этот сейчас, — она кивнула в сторону у шедшего Тихомира, — воды теплой натаскает. Да и я сена принесу, а то весь пол кровью зальешь.
— Хорошо. Снежана, а можешь попросить светлячков, чтобы они над Валуем летали и свет давали, а то с лучиной видно плохо.
— Ха, возьми да сам попроси, что, языка нет? — старушка с укором на меня взглянула. — Авось и послушают тебя.
Вот вредина старая.
— А они поймут?
— Это как просить будешь, — ответила мне с ехидцей в голосе старушка. — Они к тебе хорошо относятся, вы вроде даже подружились, — и погладила пальцем одного из светлячков.
Подружились? Что-то не особо заметил, или то, что они меня не жалят и дают к себе прикоснуться, она про это?
Попросить да, ну-с попробуем-с.
— Мне нужна ваша помощь, можете одарить своим светом. Я человека буду лечить, — я смотрел на парящих светлячков, вглядываясь в них.
После моих слов они начали мерцать, словно затеяли разговор, но ко мне не подлетели.
— Да кто же так просит, — Снежана покачала головой. — Ты же знаешь, им твоя сила приглянулась, так поделись чуток, вот же ж неслух.
Тоже верно. Попробуем еще раз.
Вытянув вперед руку, я пустил силу на ладонь, как бы предлагая ее светлячкам.
— Друже, одарите меня своим светом, пока раненого лечу. Худо без этого будет.
Я не только проговаривал эти слова вслух, но и мысленно думал о помощи, которую у них прошу.
Светлячки сначала медленно двинулись по воздуху в мою сторону, словно неохотно. Их мерцание почти сошло на нет. И вот они уже кружат над моей ладонью, впитывая силу жизни.
А спустя миг они начали активно мерцать. Видимо, они так действительно общаются.
Один из них ярко мигнул и полетел в сторону Снежаны. Видимо, смогли договориться.
Все-таки они меня поняли, и теперь нет ни каких сомнений в их разумности.
— Спасибо, — я обратился к нему и еще немного подкормил светлячка крохами силы.
А после повернулся к Валую, приподнял руку со светляком чуть выше и аккуратно убрал. Светлячок остался парить в воздухе.
Да будет свет.
— Ну, все, разбирайся дальше, — и Снежана покинула нас.
Напоив конопляным настоем Валуя, дождавшись начала его действия, я силой жизни погрузил его в сон.
Если бы не этот настой, я и не рискнул бы делать эту операцию. Ведь моя способность погрузить в сон не наркоз. И были мысли, что Валуй сможет проснуться от боли. А так есть шансы, что под психотропным настоем он будет спать крепче и если даже проснётся, я смогу повторно погрузить его в сон. Да и место операции не совсем удобное, надо будет Валуя перевернуть на живот, а то по-другому срезать плоть с его голени несподручно будет.
Эх, научиться бы отключать боль, это было бы прекрасно, и никаких сомнительных настоек не понадобилось бы. Хотя погружать в сон тоже неплохо. Просто тяжело, не в плане траты силы, а в плане ее контроля тонкий процесс.
Заслышав скрип двери, я оглянулся. Это вновь была Снежана. С охапкой сена в руках.
— Вот постели, а то все в крови будет, не отмоешь потом. Сейчас ножи эти дружки евойные принесут, да ткани, те, которые ты приготовил, как ты их называешь, бинты? Чудное слово.
Через пару минут рядом стояло ведро с горячей водой и ножи, которые прокалили на огне, остывали в глиняной чаше.
Раздев Валуя и перевернув на спину, я начал его омывать. Смывая грязь с его тела, это не заняло много времени, только непривычно мыть взрослого мужика. Так себе впечатления.
Снежана же разместилась на соседней лавке, иногда вставляя свои едкие комментарии. Старушка не делала попытки вмешаться. Показывая, что лечение полностью моя забота, помочь, пожалуйста, а за меня ничего делать не будет.
Это-то и понятно.
Вроде все есть, все готово, я еще раз осмотрелся.
Скрипнула дверь, и в помещение ввалились дружки Валуя в полном составе.
— А вы здесь чего забыли, а? — Снежана была сурова.
— Ну это, как бы? — начал самый младший из них.
— Помочь желаем, — вмешался Тихомир.
— Сами управимся, — голос Снежаны смягчился немного. — Мешаться только будете. Огонь в очаге поддерживайте, и пусть всегда будет теплая вода, — она махнула рукой, словно их прогоняла, — все, не мешайте.
Охотники, переглянувшись, без лишних слов удалились, есть все-таки понимание, или со Снежаной спорить не захотели.
Омыв руки в теплой воде, я еще раз протер ногу. Выше колена крепко перетянул куском ткани, дабы перекрыть кровоток.
В ладони нож, и руки слегка подрагивают.
Чирк ножом, и прыснула кровь, вперемешку с гноем и еще какой-то вязкой жидкостью.
Я пластаю порченую плоть, словно мясник на скотобойне, это уже было с Кристом, и нет никакого волнения, я просто спасаю человека.
Мыслей тоже никаких лишних нет, только работа ножом. Вся лавка красная, кровь медленно капает вниз на сено. Пару раз подходила Снежана, осматривая мою работу, и слова не говорила. Молча подошла, молча посмотрела и молча ушла, все это я отмечал краем сознания, словно был в трансе.
Есть только цель очистить плоть, убрать порченое, тело должно жить. Валуй должен жить. Я старался это делать аккуратно, убирая кровь тканью, заготовленной под бинты. Убрать кровь, наметить, что срезать, и вперед. Никакой рефлексии, быстро и четко. Мясо пришлось снимать до самой кости, буквально пару миллиметров осталось здоровой и непорченой плоти. Хоть до самого колена зараза не дошла, и то хорошо, вокруг стопы тоже была живая плоть. Практически пришлось вырезать огромный кусок мяса, всю голень, не знаю, сможет ли Валуй ходить полноценно. Но работа сделана.
А теперь сила жизни, один из моих даров.
Сила разлилась по моему телу, и вот она полыхает на моих ладонях. И я вливаю всю свою силу без остатка в ногу своего наставника. Я вижу, как перестает литься кровь, закупориваются сосуды, и мне даже кажется, начинает нарастать новая плоть, всего миллиметр, не более, а может, мне это просто мерещится.
Все, я пуст.
Меня повело в сторону от слабости, которая мгновенно появилась в теле. Ноги словно перестали меня держать, и все это накладывается на бессонную ночь, полную нервной работы. Но я не падаю, меня останавливает Снежана, удержав своей тонкой старческой рукой.
— Иди присядь, дальше я сама, — и сажает меня на лавку.
На которую я обессилено рухнул. В голове туман, с трудом слежу за действиями Снежаны. Глаза так и слипаются.
У лекарки уже горшочек с мазью в руках. Наша совместная со Снежаной экспериментальная разработка. При варке мази я добавлял свою силу жизни, так еще и Снежана заговор сделала. Так что мазь творит чудеса с ранами, ускоряя их заживление на порядок.
Дождавшись, пока Снежана закончит, я нашёл в себе силы подняться и снять с ноги Валуя жгут, перекрывающий кровоток.
— Снежана, Рознега надо звать, пусть и он полечит, моих сил все же маловато еще.
— Хорошо, — и старушка сжала губы в недовольстве. Недолюбливает она моего родича.
Рухнув на лавку, я укутался шкурой и провалился в сон.
Пробуждение выдалось тяжелым, давило в висках. В избе обнаружились охотники, мирно спящие в уголочке друг на друге.
Валуй так же спал, дыхание у него было спокойное. Только похудел, это было заметно, и вид имел бледноватый.
Как выяснилось позже, с утра прибыл Рознег и наполнил Валуя своей силой. В дальнейшем так и повелось, что дед с утра лечил, а я с вечера. По моим прикидкам, в Валуя в сутки вливалось силы жизни примерно от одного до двух моих резерва, который был у меня на момент лечения Криста.
