птицы кружат. В центре поля есть островок с шалашом, он еще там.
— Я бы тебя отблагодарил — да нечем
Джон засмеялся:
— По нашим временам — не стрельнул в живот, уже считай “спасибо” сказал
— Так и есть.
Пока шел обратно к Огоньку — решал как быть. Два автомата против одного. А если кого-то из нас Хирург ранит? Как идти обратно? Второго Ивана я не дотащу. Сил уже нет совсем. На привале даже пришлось проколоть новую дырку на ремне — штаны начали спадать.
Дойдя до опушки, рассказал спецназовцу про дезертира, про Хирурга на острове.
— Говно вопрос — отмахнулся от меня Незлобин — Ща порешаем с ним
Огонек снял с себя ремень, продел ремень в пряжку. Получившееся кольцо затянул на правой кисти, между указательным и большим пальцем зажимал конец ремня. Вложил гранату посередине, примерился. Сделал насколько вращательных движений. Да это же праща!
— Ну и где он? — мы подошли к началу поля, высокие колосья не давали разглядеть остров, но я ткнул пальцем в небо, где кружили птицы:
— Вон, видишь голубей? Он под ними. А ты уверен…
Договорить я не успел. Незлобин выдернул чеку, вложил гранату в пращу и в одно вращение закинул ее вперед. Тут же бросил вторую гранату, третью. Мы без команды рухнули в грязь, впереди раздались глухие взрывы. Над нами прошелестели осколки, посыпались стебли.
— Предупреждать надо! — я принялся отряхиваться
— Предупреждаю!
Незлобин затянул обратно ремень, взял на изготовку автомат:
— Ну что, сходим посмотрим?
— Я первый. Ты по дороге в дозоре шел
— Ну давай
Мы аккуратно ступая, дошли до островка. И чуть не блеванули. Хирурга раскидало по частям. Голова лежала в центре, одна нога — в грязи рядом. Тело с вывалившимися кишками было усыпано обломками шалаша.
— Собаке собачья смерть — пробормотал Огонек — Пошли обратно, чего пялится на него. Хоронить хочешь?
— Конечно, нет. Думаю, как подтвердить начальству его смерть. Нательного жетона у него же нет.
— Давай голову с собой возьмем
— Дурак? Как мы ее потащим?
— Возьмем соли у американца…
— Да заткнись уже. И без этого тошно. Вон калаш Хирурга валяется. Номер на него был записан?
— На него.
— Бери и пошли.
Мы вышли обратно на сушу полностью изгвазданные в грязи. Огонек вскинул автомат, прицелился в Джона.
— А этот тут что делает?
“Пират” опять подняв руки вверх, разглядывал нас с любопытством:
— Изи парни, изи. Я просто пришел глянуть, чем все у вас кончилось.
— Вот скажи мне американец — я устало присел на пенек — В чем сила? Разве в деньгах?
Дезертир уставился на меня в удивлении.
— О чем ты там с ним базаришь? — Огонек присел рядом
— Устал я что-то — перед глазами носились черные мушки
— Думаю, что не в деньгах — Джон опустил руки — Но в чем конкретно пока, не решил. А ты как думаешь, русский?
— Думаю, что сила в правде — процитировал я Данилу Багрова из Брата — у кого правда, тот и сильней! Вот ты обманул кого-то, денег нажил, и чего — ты сильней стал? Нет, не стал, потому что правды за тобой нету! А тот, кого обманул, за ним правда!
Американец в удивлении покачал головой.
— Пошли, Вениамин — я повернулся к Огоньку — Нам еще домой пилить и пилить.
/У меня для вас две новости. Хорошая и плохая. Начну с плохой. Рафаэль свалил из проекта. Ничего со мной не обсуждал — просто поставил перед фактом. "Привет, не тяну, пока". Удалил рабочий чат, написал админам АТ, что все. Хорошая новость. Всю историю я придумал "от и до" еще до того, как к ней подключился Дамиров. ГК будет закончено. Читатели никак не пострадают. За пять лет на АТ я не сорвал ни одной подписки/.
Посовещавшись с Огоньком, решили назад идти не торопясь. Сколько-то пройдем сегодня, сколько-то завтра и так постепенно, без надрыва, за недельку дойдем до базы. Будет очень обидно, если сгинем из-за ненужной торопливости.
На следующее утро нас опять разбудили попугаи. Вот ведь, солнце только взошло, еще червяк не начал вылазить или что там они едят, а они уже орут, собаки мохнокрылые. Мы облегчились, умылись в каком-то малюсеньком ручейке и взглянув друг на друга, решили не тратить время на постирушки: пока дойдем, лишнее отвалится, а новое прилипнет.
Хоть и шли обратно по своим же следам, но скорость передвижения была гораздо ниже. Перед нами уже не ломился грузин, распугивая всякую мелочь и торя дорогу своей тушкой. Дойдя до памятной стоянки, остановились около наспех сделанной могилы Чанга.
— Вениамин, а какая главная религия во Вьетнаме? — я обратился к молча рассматривающему холмик Огоньку
— Буддизм вроде. А так хрен его знает, нам все про вооружение американцев рассказывали, да про партийную дисциплину. Про религию не волоку.
— Вот и я не знаю. Но внутри мне что-то говорит, что просто так Чунга оставить нельзя.
Немного посовещавшись, решили закидать могилу еще одним слоем дерна и огородить ее рубленными ветками. Срубить под углом и прямо в землю. Тут тепло и влажно. Глядишь ветки пустят корни и получится этакий шалаш. А может лесной храм или пагода. Да даже если не прорастут, то хоть немного постоит красиво.
Закончив работу, мы умылись в бегущем рядом ручейке, сообразили ужин из сухопая и завалились спать, решив обойтись без дежурств. Впервые за все время я спал без каких-либо снов. Будто в омут провалился.
Утром “Огонек” тщательно отметил место могилы Чунга на карте и показав мне точку, начал упаковывать свой рюкзак. Обратный путь шел по уже исследованным в процессе поисков схрона местам, поэтому каких-то сложностей не предвиделось и соответственно и не случилось.
В очередной раз остановившись на отдых, Незлобин поглядел в карту и прикинув что-то по солнцу и компасу, демонстративно повел рукой куда-то в глубь леса. Я с недоумением поглядел сначала на лес, потом взглянул вопросительно на Незлобина:
— Узри, о счастливый, начало конца нашего пути!
— Ебануться, неужели пришли?
— Ага. Если меня не подводят изделия наших военных картографов, нам до базы буквально с десяток километров осталось.
Я почесал в затылке.
— Если шутки шутятся, значит силы копятся. Давай тогда шевелить поршнями, глядишь до обеда
