и обратно.
— Ты слышал, что Злата проверещала? — рыжебородый витязь сдвинул кустистые брови. — Значит, едем… Это её путешествие, её свадьба и её выбор. Так что пусть сама решает!
— Святослав меня на первом же суку вздёрнет… — Яромир ошеломлённо покачал головой.
— Не вздёрнет! Да и я не понял, ты чего, старче, не рад, что ль⁈ — Ратибор удивлённо уставился на Яромира. — Девчушка-то — огонь!
— Да рад-то я рад, конечно, только…
— Что только?
— Всего год прошёл…
— Во-первых, не всего, а уже год, и даже больше. А во-вторых, неужели ты думаешь, что Боянка желала бы тебе до конца жизни одному быть да о ней горевать⁈
— Нет, наверно…
— Не наверно, а совершенно точно не хотела бы она подобной участи для тебя! Так что прекрати наматывать сопли на рукав, соберись с духом и улыбнись! — рыжеволосый исполин так стукнул своим пудовым кулаком по дубовому столу, что по нему аж трещина пошла. — Жизнь продолжается!
— Ратибор прав, друже! — Мирослав посмотрел на Яромира. — Полностью с ним согласен!
— Надеюсь, вы не ошибаетесь…
— А можно мне сказать? — робко поднял руку Емельян.
— Нет! — синхронно ответили ему трое друзей, дружно рассмеявшись.
— А я всё-таки скажу!.. Никто не находил в кабаке, случаем, по одному клыку и когтю медвежьему? Тому, что отец твой мне дал после охоты на шатуна, — Емельян виновато взглянул на Мирослава. — Всё обыскал уже! Куда дел, ума не приложу…
— Были да сплыли твои сокровища, Емеля, — Ратибор многозначительно вперился в очи княжьего племянника. — Были да сплыли… Ворожея с собой забрала. Хотела превратить тебя в поросёнка, ибо ты так на него похож, когда напьёшься, но еле уговорили её не делать этого. Откупились кое-как твоими трофеями. С трудом уболтали, между прочим!..
— Во дела!.. — Емельян огорошенно почесал свою белобрысую макушку. — Похоже, надо завязывать с пьянками… До добра они не доведут, это уж точно!..
— Золотые слова, Емеля! — Мирослав не смог сдержать улыбки. — Повторяй их себе почаще только!
Ещё немного посовещавшись, наши путники единогласно решили не тянуть с отъездом из таверны и выдвигаться немедля в дорогу. Быстро собравшись, запаслись провиантом да водой с квасом, щедро при этом расплатившись с хозяином за ночлег, хлопоты да накормленных и отдохнувших своих коней, после чего в приподнятом настроении вся честная компания двинулась в путь. Какой приём им окажут в Борграде, когда Злата сообщит тамошнему князю, что полюбила другого? Этот занимательный вопрос в той или иной степени задавал себе каждый из её спутников.
Борград представлял собой небольшой город-княжество, коих в великом множестве было раскидано по территории Древней Руси. Располагался он в равнинной низменности, которая, в свою очередь, находилась среди нескольких огромных покатых холмов. Стены его достигали в высоту до четырёх с половиной метров и были сложены из грубо обработанных плит серого известняка, являвшегося самым ходовым строительным материалом (не считая, конечно, дерева) для подобного рода обязательных оборонительных элементов среднестатистического крепостного града тех смутных времён. Борград был окружён довольно глубоким рвом в несколько метров глубиной, заполненным водой из ближайшей речки Хлуки, от которой вырыли небольшой канал как раз для этих целей. Через ров был перекинут подвесной мост, соединяющий внешний мир с городом единственным входом, идущим через массивную воротную башню высотой около шести метров. Население Борграда насчитывало чуть более одиннадцати тысяч человек, и правил ими князь Огвальд вполне справедливо, не насилуя тяжёлыми поборами да податями простых людей, не имеющих возможности платить в казну чрезмерные налоги.
На подъезде к городку нашим путникам начали попадаться люди, спешащие из Борграда прочь; по одному и целыми семьями, со всем своим скарбом, они шли кто по Кривому тракту (дороге, соединяющей между собой Мирград с Борградом) навстречу нашим друзьям, а кто и просто в близлежащие леса по всем возможным направлениям. На едущих в поселение гостей смотрели как на умалишённых, покручивая периодически пальцами у виска. Было ясно одно: в городе что-то случилось; какая-то напасть лютая заставила людей сломя голову быстро собраться и в панике бежать подальше, куда глаза глядят. Впрочем, в чём было дело, наши путешественники скоро выяснили.
— Эй, мил человек, — обратился к одному из спешащих прочь жителей Ратибор, — что случилось, что вы, как крысы с корабля, ломанулись вон из града вашего славного?
Лохматый мужичок средних лет хотел было уже огрызнуться из-за не самого лестного сравнения с крысами, но, верно оценив могучие габариты рыжего громилы, к нему обратившегося, решил, что лучше пропустить это мимо ушей.
— Знамо что, — отвечал он угрюмо. — Половцы скоро, со дня на день, будут тут во главе с самим ханом Улукбаем! Решили они город наш взять, собрав под это дело орду немалую! Говорят, около пятидесяти тысяч голов, не меньше, их будет!
— Улукбай, значит… — Ратибор хмуро переглянулся с Мирославом и Яромиром. — Как же, слыхали про такого! Только вот что-то ты, мил человек, брешешь, ибо нет у него столько воителей! От силы пятую часть от названной тобой цифры если соберёт, уже хорошо…
— У страха зенки велики, — фыркнул едущий рядом Мирослав.
— Как на базаре у нас гутарили, так я и вам сказал! — мужичок обиженно надулся. — Да даже если и так, как вы вещаете, то и десяти тысяч нам за глаза будет! Не выстоим! Так что бежать надо, и вы поворачивайте коней, коли жить не надоело!
С этими словами мужичок поплёлся дальше, таща на тщедушной спине огромный тюк со своим добром. За ним ехала вьюченная старая лошадка ещё с парой таких же баулов, а следом за ней шла и вся его семья: тихая неприметная женщина средних лет несла в руках новорождённого младенца, да ещё пара их детишек, лет пяти-шести, бежала рядом.
— Мне сложно кинуть в этих испуганных людей камень, — пробормотал Яромир.
— Ещё бы, ведь у них нет выбора! Спасают как могут себя и свою семью! — возмутилась Злата. — Какой ещё камень⁈ Всё правильно они делают!
— Улукбай, да? — Мирослав поравнялся с Ратибором, враз изменившимся в лице после того, как услышал это имя. — Тот самый?..
— Наверняка!
— Наши действия?
— Скачем в Борград. Но вот Злату я бы в Мирград вернул
