— Александр Сергеевич! — сказал я подойдя к группе разработчиков, но обращаясь к её лидеру. — Пожалуйста, распорядитесь это напечатать в необходимом количестве экземпляров, оформить, как положено, акт составить. Ну, и вообще, всё, что требуется для начала производства. Я же, пока суд да дело, посоветуюсь со старшим товарищем как бы поскорее дать ход в войска столь нужной нынче машине.
Знаете, настроение у разработчиков — а это они подошли поглазеть на испытания, — сразу сделалось воодушевлённым. Мужики сгрудились, читая мою писанину.
* * *
Пока шло оформление документов — а без подписи в наркомате вопросы такого рода решать не принято — я изучал оснастку. Тут ведь вот что выяснилось — оказывается САМ-13 — цельнодеревянная машина. То есть, обшита фанерой, и каркас у неё выполнен из самой обычной деловой древесины. Это обстоятельство совершенно не отложилось в моей памяти, и я чего только не придумывал, изобретая оригинальные технологии. Вот ведь — искатель приключений!
Тем не менее, распорядился ещё до завершения формальностей заложить сразу десять машин. А потом с головой погрузился в привычную мне атмосферу производства. Что интересно — шаблоны уже были изготовлены, что сильно облегчало работу. К тому же я не выдвинул ни одного замечания по конструкции — то есть, ничего не нужно было изменять в оснастке. Сборка пошла довольно энергично, только Макар Голыгин отправился в военкомат записываться в добровольцы — его, как учащегося техникума на срочную не призвали.
А в этот раз «записали» в армию, привели к присяге и выдали предписание прибыть в распоряжение капитана Субботина. То есть меня. Не, ну у меня кадров и без того кот наплакал… чтобы еще, считай, готового мастера отрывать от сверхсрочной работы.
Опытный участок стал производственным — на заводе напряжёнка была страшная и, кроме нескольких человек, раньше занятых в постройке разработанных в КБ машин, никого более нам выделить не могли. Да и площадей откровенно не хватало. Однако, рейс за рейсом, прибыл груз из под Одессы, а вслед за ним и мои «пионеры» подтянулись. Кирдыки — все четыре, что были спланированы к изготовлению, они завершили, облетали и отогнали в полк. Впрочем, полку досталось два. Одна машина оставалась на заводе — стояла в ангаре под чехлом рядом с прототипом САМ-13. Первый же САМ-13 бис давно находится в бывшем аэроклубе, ныне — школе воздушной стрельбы.
* * *
— Встать, смирно! Товарищ капитан, учебная группа к занятиям готова! — отрапортовал староста.
— Здравствуйте товарищи… (слово «курсанты» застряло у меня в глотке)…слушатели. Прошу садиться.
Отчего произошла заминка? От впечатления, произведённого на меня учениками. Это не юнцы, а зрелые мужчины. Лейтенанты, старлеи. Вероятно, они уже служили в строевых полках, а потом…? Скорее всего, остались без машин. Потеряли они их в бою или матчасть погибла на земле в результате бомбёжек — всяко может быть. Но лётчики все со стажем. Наверняка имели дело с серьёзными самолётами — как-то они отнесутся к перспективе летать на авиетках?
Однако, надо брать внимание аудитории в кулак и с первых слов настраивать людей на бойцовский лад. Достал из портфеля макет восемьдесят седьмого юнкерса и подошёл с ним к окну, через который в класс врывались лучи яркого летнего солнца.
— Кто знает, нужно ли уничтожать эту машину?
Киваю поднявшему руку лейтенанту.
— Лапотника надо валить, — и взгляд у человека твёрдый.
— А вот этого? — показываю Су-2.
— Такого не видел.
— Представьте, что увидели. Ваши действия?
— Сблизиться для того, чтобы разглядеть знаки различия… опознавательные знаки.
— У него сзади пулемёт на турели. Если штурману неизвестен тип вашего самолёта — быть беде. Потому что это наш ближний бомбардировщик. Встреча с ним в прифронтовой полосе более чем вероятна. Тем не менее, скромный размер машины наводит на мысль, что снизу огневой точки может и не быть. Есть смысл подойти «от брюшка» и понять, кресты на нем намалёваны или звёзды.
* * *
По настоящему интенсифицировать учебный процесс удалось только после постройки первых серийных «хорей» — так я попросил Александра Сергеевича назвать его детище. Впрочем, поначалу встречена была машина с вполне ожидаемым скепсисом.
— Что? На этом мотыльке нам предстоит воевать? — Лейтенант Свиридов покачал машину за крыло — она чутко отозвалась на приложенное усилие.
— Думаю, это чисто тренировочная модель, — высказал свою версию лейтенант Крылов.
— Поговаривали, капитану Томусяку на Южном фронте с одного захода сразу три мессершмитта удалось сбить. Как раз на таком маломерке с рамочным хвостом, — вступил в разговор старлей Цуриев.
— Не Томусяку, а Томусяк, — поправил я. Женские фамилии не склоняются.
— Так капитан — женщина?
— Нет, девушка, — ляпнул я и… тишина. Все уставились на меня весёлыми глазами. — Ну служили мы вместе в это время, — слабая попытка справиться с ситуацией.
— Познакомите нас, тащ капитан.
— Обязательно. В её полку будем проходить учебную практику. Возьму с собой, тех, кого посчитаю нужным. Крылов, Свиридов! Взлетаете на Ушке и развешиваете парашютики. Цуриев — упражнение номер восемь — стрельба с близкого расстояния. Исполнять. Не забудьте, что при посадке фюзеляж необходимо удерживать горизонтально, а не задирать нос.
Гонял я группу так, что самому иногда становилось жалко ребят. По силуэтам летательных аппаратов: наших и не наших, по тактике, по расположению вооружения. С появлением из производства всё новых и новых «хорей» и в воздухе напрягал, заставляя выполнять сложные связки из не самых простых фигур. Причем, не среди небесного простора из любви к искусству, а заходя на мишень.
Да, анархия опять сходила мне с рук — нагло перегоняя готовые самолёты с завода в школу воздушной стрельбы я, наверняка, нарушал что-то очень важное. Но никаких распоряжений в мой адрес не поступало. В отличие от моего коллеги, постоянно получающего указания сверху, я оставался предоставленным самому себе и натурально беспредельничал.
В принципе, тенденции в развитии ситуации меня устраивали. Вернее, устраивали бы, если бы не план по транспортникам. По выпуску самолётов ТС-41. Нет, его не «спустили» сверху. Он сам подкрался — с Южного фронта прибыли пилоты-перегонщики за готовыми транспортными машинами. Скажете — бардак? Конечно. Но начштаба фронта действовал энергично и напористо — то есть как раз так, как нужно. Не стану утверждать, что это он стал таким решительным после беседы со мной — поговаривали, что это его собственное качество. Но слова мои он мне «припомнил». Во всяком случае, директор завода пригласил к себе нас с Москалёвым и очень предметно простимулировал в том смысле, что, как хотите выворачивайтесь но, чтобы машины были.
