-- Извините, просто какие-то предчувствия нехорошие у меня, - Александр Николаевич чуть искусственно смутился. - Спасибо вам, желаю в новом году удачи, и вам, и всем вашим пациентам.
После беседы Шелепин сел за стол, и не торопясь, с чувством, выцедил грамм сто превосходного "Юбилейного" под пару кремовых пирожных. Ничего более тяжелого желудок уже не вмещал, а пить под лимон, по старой традиции коммунистов и аристократов, Александр Николаевич не любил. Однако, повод того стоил. Давно, уже несколько месяцев, он искал случай поговорить с академиком Петровским. И вот все прошло в самом лучшем виде, после такого напоминания Борис Васильевич просто обязан принять все возможные и невозможные меры.
Отмеченные пришельцем из будущего факты гибели Королева, Комарова и Гагарина не были похоронены в памяти Шелепина. Точные даты были неизвестны, однако, информации было достаточно. Во-первых, трагический полет Гагарина произошел в истории Петра в 1968 году, но до этого еще далеко. Во-вторых, известно, что Комаров погиб до этого при посадке. Пока космонавт на земле -- ему, в общем-то, ничего не угрожает. Так что предотвратить катастрофу не слишком сложно. Достаточно узнать, когда запланирован его старт, и можно организовать основательную проверку спускаемого модуля космического корабля, а лучше -- вообще отмену вылета.
В-третьих, Королев должен умереть на операционном столе. Вроде бы есть вполне солидная отправная точка, но... После осторожного наведения справок, все оказалось не так очевидно. Попросту говоря, со здоровьем Сергея Павловича была просто беда. Серьезный непорядок с сердцем, кровотечения в кишечнике, это только вершина айсберга. Летом Королев обращался в больницу -- сердце, но врачи уверяют, ничего особенно опасного, лечится дома. В декабре Королев на три дня лег на обследование в больницу, проблемы с сердцем после того, как Луна-8 разбилась на Луне вместо мягкой посадки. Но никаких операций не назначено. В январе нового, 1966 года опять запланированы обследования по кишечнику, и снова, ничего особенно опасного, обычные полипы. Для их удаления человека давно не режут, обходятся эндоскопом.
Положение осложнялось тем, что Александр Николаевич практически не имел знакомых, вхожих в ближний круг общения советских "космонавтов". Со стороны четвертого главного управления, называвшемся чаще Кремлевской больницей, что на улице Грановского, тоже ничего интересного не получить. Все на самом высоком уровне, дело Королева ведет лично Борис Васильевич Петровский, министр здравоохранения СССР, замечательный хирург с огромным стажем. Если уж при таком враче Сергей Павлович умрет -- наверно, никто не смог бы ничего сделать.
Но все же червячок сомнения грыз. Не то, чтоб Королев был очень нужен космической промышленности, скорее наоборот, последнее время в его работе все больше становилось склок и недопониманий. И это было очень далеко от сферы обычных интересов Александра Николаевича. Но... Глубоко под спудом ворочалась честолюбивая мысль. Хотелось почувствовать себя демиургом, который может менять судьбы людей, контролировать все, даже саму смерть. И попробовать спасти человека -- далеко не самый худший повод для этого.
Сообщение о смерти Королева 14-го января прозвучало как гром среди ясного неба. Диагноз гласил: "...Острая ишемия миокарда после четырех часовой операции по удалению саркомы (злокачественной опухоли) с экстирпацией прямой и части сигмовидной кишки..." Решение о назначении медицинской комиссии Шелепин продавил через ЦК перед самым вылетом во Вьетнам, едва ли не с трапа самолета. И то лишь потому, что яростно противившийся этому Леонид Ильич улетел в Монголию на три часа раньше.
\В реальной истории медицинская комиссия так и не была создана, более того, в официальном заключении не было указано, кто именно оперировал.\
* * *
Комиссия, как это водится, так и не смогла установить точные причины. Виноватых оказалось много, и при этом никого конкретно.
Был выявлен целый букет недоработок. К примеру, не было сделано серьезное обследование перед операцией, и саркома не была обнаружена. Из-за кажущейся простоты, не собирался врачебный консилиум. Сам Королев пожелал, чтобы обязательно оперировал министр Советского Союза, у которого голова уже была забита не слишком медицинскими делами. Да и возраст у академика солидный, 58 лет. Дрогнула рука, или стенка кишечника оказалось слишком тонкой, произошла перфорация. Анестезиологи что-то проглядели, или не оказалось под рукой нужных смесей. Возникли проблемы с введением трубки из-за короткой шеи Сергея Павловича. Автомат искусственного кровообращения заранее не был подготовлен. Не оказалось близко мощного помощника (Александр Александрович Вишневский был вызван с большим опозданием). В завершение тяжелейшей операции, не выдержало сердце.
Длинная цепь неудачных совпадений, случайностей и ошибок. Каждая в отдельности, в общем-то, объяснима, далеко не смертельна и легко поправима. Но в результате страна потеряла своего лучшего Главного Конструктора.
По коридорам ЦК медленно поползли слухи. Слишком многие слышали просьбу Шелепина на новогоднем приеме. Да еще он после возвращения из Вьетнама имел неосторожность усилить эффект, грустно намекнув, "были у нас с Сергеем Павловичем планы по совместной работе". Теперь этот разговор, обросший, как обычно, красочными подробностями, выглядел однозначным предупреждением. Которое было "кое-кем" благополучно проигнорировано. Нашлись и другие факты. Келдыш говорил, что Королев жаловался, дескать не уверен, вернется ли из больницы. Коллеги вторили ему, уж больно аккуратно закрыл Сергей Павлович все свои дела, как готовился к чему-то. Странные недомолвки и предчуствия припоминала супруга...
Министр Борис Петровский подал в отставку, и Брежнев был вынужден ее принять. Но шепотки не унимались. Кто-то вспоминал зарезанного на операционном столе Фрунзе, другие "дело врачей". Не обошлось без попыток найти в произошедшем выгоду для Леонида Ильича, который как раз курировал оборонную и ракетную отрасль.
Постепенно до Шелепина дошло, что в данной ситуации он перехитрил сам себя, и попал в двусмысленное положение. Уже нельзя удовлетвориться исчезнувшим с политического небосклона министром и публичной поркой попавшихся под руку исполнителей. Это мелко для того, кто борется за пост вождя страны. Александр Николаевич был просто вынужден нанести ответный удар по предполагаемому "кукловоду" - или потерять баллы в негласной ЦКшной табели о рангах.
Не самая лучшая перспектива, перед ключевым съездом вторгаться в сферу интересов чужой номенклатуры. К этому партаппаратчики относятся крайне щепетильно. Но других вариантов не просматривалось.
