И вот, утром 15 мая 1199 года, наш герой сошел на берег древней Аттики. На ее просторах когда-то в древние времена творили великие философы, скульпторы, архитекторы. Жаль, очень жаль, что их потомки не помнят о таких замечательных вещах. Правда, покопавшись в память он ухмыльнулся – ребята и не могли помнить подобные вещи, так как не были потомками древних греков. Дело в том, что в 5-7 веках нашей эры в эти земли пришли славяне и, осваивая новую территорию, перебили местных. Правда, в процессе, они подверглись сильной ассимиляции, но это не меняет суть дела. Геноцид? Да, именно он, так как это традиционная и естественная форма взаимодействия между этносами – сильный уничтожает слабого, дабы освободить для себя территорию. Вы думаете это все выдумка? Посмотрите как стали называть после подобного происшествия Пелопонесский полуостров – Морея, что в южных изводах праславянского языка означало "Морской". А статуи это вообще красота. Вы поставьте современного грека рядом с античной статуей. Полны удивления? Вот то-то же. С современными еще хуже, так как они подверглись сильной культурно-генетической ассимиляции турками, поэтому вообще представляют собой что-то весьма восточное. Ну да это мелочи, вернемся к делу. Сразу по прибытии в порт он отправил Морриган с Рудольфом искать им жилье, а сам, захватив с собой брата Деметры Зинона, что будет тут разворачивать постоянную торговую и транспортную точку, отправился на подворье тамплиеров. Клод д"Амбуаз, местный командор, встретил наших ребят довольно насторожено, но, проверив верительную грамоту, отошел и стал буквально душой кампании. Так что время до самого вечера они втроем провели в приятной, доверительной беседе, впрочем, довольно дельной. Обсуждались вопросы безопасности финансовых операций торговой компании Деметры, местные сложности, потребности рынка, собственные потребности тамплиеров. Особым был вопрос касательно древностей, которые надлежало хранить на подворье от трех до пяти лет. Когда уже темнело – вернулись в порт, где их встретил Антонио и проводил в выбранный девушкой домик, который, к слову, уже успели отмыть. К хорошему делу привыкаешь быстро, а потому весь личный состав его небольшого отряда с удовольствием намывался. Вот и сейчас – в одной из комнат дома сделали импровизированную ванную и в порядке очереди отмывались после тяжелого морского перехода. Помывшись, сели ужинать, где Эрик обрисовал круг задач для каждого. Морриган должна была заниматься сбором информации по району Антиохии и Константинополя. У Антонио была задача наладить рабочие связи и контакты с преступными группировками города. Задача этих группировок – провести в будущем импровизированный "день открытых дверей". Нашего героя волновала сохранность античных ценностей, которые были представлены скульптурами и разного рода поделками. Перед Рудольфом была поставлена не менее сложная задача – гонять все свободное время ребят в хвост и в гриву и готовить их к серьезным боевым действиям. Следующее место остановки будет подразумевать активные и боевые операции отряда. Основные направления подготовки: стрельба из арбалета и рубка. Стрелять нужно было учиться как в пешем порядке, так и верхом, включая обучение беглому залпу по скоплению целей. Работа мечом подразумевалась как в строю, так и с коня. Простые вещи, но отряд должен добиться слаженности и адекватности во взаимодействии. Учебный процесс усугублялся тем, что в первых числах октября нужно будет отбыть в Антиохию. Перед самим Эриком стоял целый спектр задач. Во-первых, это изготовление новых шлемов для всех его воинов, приведение их доспешного оснащения к единообразию и решение проблемы с усилением лобового бронирования. В качестве базового шлема он выбрал потхельм. В качестве опорного комплекта доспехов был выбран полный хаубек в комплекте с акетоном и простеганным подшлемником. С вооружением и так уже был почти полный порядок – базовый комплект состоял из меча типа XII, большого треугольного изогнутого щита и арбалета, который взводился "козьей ногой". Ничего особенно выдающегося, но вполне функционально. Вопрос усиления доспеха был открыт, но он склонялся к тому, чтобы заказать шесть зерцал, которые на кожаных ремнях будут крепиться на грудь поверх кольчуги. Во-вторых, сделать боевое снаряжение для девушки, так как она изъявила желание следовать за ним везде, пусть это и будет стоить ей жизни. Отвязаться не получится, а терять по недосмотру – глупо. Так что было принято решение делать из нее своего личного знаменосца. Основная проблема была в том, что она довольно миниатюрна и не отличается особой силой. Немного подумав, решили остановиться на кольчуге наполовину из клепаных колец, наполовину из широких, высеченных колец, которая одевалась на жестко простеганный акетон. Размеры кольчатой брони были далеки от полного покрытия тела, а потому она прикрывала только корпус до середины бедра и руки до локтя. Вес у такого снаряжения был около пяти килограмм, что для девушки было терпимо. Да и защита, какая-никакая, но получалась. Шлем выбрали типа "пилотка", снаряженный такой бармицей, которая оставляла открытыми только глаза. Из оружия выбрали ей аккуратную, почти миниатюрную саблю весом не более восьмисот граммов. Основная задача нашего неофита-знаменосца заключалась в том, чтобы всюду следовать за Эриком и нести его штандарт. Вопрос штандарта решали особенно долго. Дело в том, что использовать стандартный герб фон Ленцбургов не хотелось, а использовать что-то банальное вроде креста было слишком обыденно. Нужно было выделиться из общей толпы крестоносцев и понести в бой свой собственный, уникальный герб, штандарт и цвета котты. С трудом, но тот же вечер он решил, какой именно будет у него личный герб – поле треугольного норманнского щита делилось вертикально пополам. Левая часть была черной, правая – алого цвета. В центре щита располагалась атакующий серебряный лев. Штандарт решили делать прямоугольным, а коты, что наденут все его бойцы поверх доспехов, будут до пояса бело-красные, а ниже пояса – красно-белые, на груди и спине у них должен располагаться нашитый герб, а в правом верхнем углу – небольшой крест красного цвета. В общем – технические вопросы последних приготовлений они обсуждали и распределяли почти до полуночи, потом прибравшись на столе, пошли отдыхать. Завтра их ждал целый вал работы.
Прошло две недели. Жизнь бурлила, как крутой кипяток. Ребята спали по 3-4 часа в сутки, уделяя все свое время достижению поставленной цели – подготовке к большой кампании в Святой земле. Эрик много времени проводил в кузнице, которую арендовал у одного местного кузнеца, а по вечерам слушал доклады и рисовал герб. Основная проблема заключалась в том, что местные ребята рисовали в каких-то детских стилях, когда все животные получались скорее смешными, чем грозными, а он сам художником не был. Рисовал он угольным порошком на яичной основе по белой грунтовке из извести, что была нанесена на небольшой деревянный щит. Цвета, для начала, было выдерживать неважно, так как нужен был правильный силуэт льва. В общем, к началу третьей недели он, с горем пополам и матерными песнопениями, осилил герб, а потому остро возникла проблема его качественного копирования на щиты и ткань. Для решения этой довольно нетривиальной задачи он оставил на день работу в кузнице и пошел гулять по мастерским города. Но все пошло как обычно – с массой неожиданностей. Буквально возле главного лобного места он встретил своего старого знакомого – Ульриха, что был подмастерьем у венского кузница Готфрида, который стоял возле двух парней в колодках и о чем-то с ними разговаривал. Вид у него был печальный и встревоженный. Эрик подошел к нему, положил руку на плечо и шепнул на ухо – пошли, перекусим, заодно все расскажешь. А после, не оборачиваясь, пошел вперед, в ближайшую таверну, где сел в уголке и заказал еды на двоих. Парень не заставил себя ждать. На обед он набросился жадно, как позже выяснилось, он уже трое суток ничего не ел. После полуторачасовой беседы выяснилось, что возвратившись после обучения домой, наш германец застал лишь пепелище. Походил по окрестных землям и нашел четверых родичей, двух братьев и двух кузенов. От них и узнал, что староста села что-то не поделил с каким-то проезжим дворянином. Через месяц тот вернулся, и смогли спастись только они. Даже имени убийцы узнать не получилось. Ну, что делать? Ни кола, ни двора. Да в карманах ветер гуляет. Смастерили они себе дубинки и пошли на большую дорогу, пропитание искать. Так и добрались до окрестностей Афин. А тут не повезло – отряд стратига Пелопонесского фема их выловил. Ульфу удалось бежать, а его подельников, вон – на площади в колодках держат. Да вешают по одному каждое утро, так что тем двоим недолго осталось. Дальше Эрик прощупывал почву под желанием нашего кузнеца и его родичей служить ему. Она оказалась очень прочной, можно сказать – каменистой, да и вообще, получалось, что он для них последняя надежда. Так что решили отбивать пленников, чтобы они втроем поступили к нему на службу, принеся клятву верности. Операцию по вытаскиванию из плена своих новых людей наш герой назначил на полночь. А пока проводил горе-разбойника до своего дома и вернулся к своему занятию по поиску адекватного художника, точнее двух, так как один должен был рисовать, а второй – вышивать рисунок на ткани. Искал он специфическим образом – всех, кто брался за предлагаемую им работу, он просил на земле прутиком нарисовать льва, что был у него изображен на щитке. К сожалению, большинство великих художников, что жили в Афинах того времени, прекрасно подходили под фразу Остапа Бендера: "Киса, я хочу тебя спросить как художник художника – вы рисовать умеете?". И вот, уже совсем отчаявшись, он напоследок решил обратиться не к мастерам на рынке, а поспрашивать бедняков, мало ли они что знают. Те за серебряный обол рассказывали довольно много разной информации, большая часть из которой была совершенно бесполезна, но вот остальная помогла, и очень солидно. Оказывается, в припортовом районе жил бедный рыбак Макариос со своей женой Мариной. Были они довольно молоды – всего около двадцати лет, но среди бедноты их уважали, так как Марина всегда помогала с вышивкой по одежде, а Макарий с рисованием. Бывало, и кувшин дешевый так разрисует, что глаз не нарадуется. Талант у них был к художественному делу, но, увы, их происхождение и удача не позволяли им его реализовывать. К ним то и направился Эрик. Не обманули его бедняки. Макарий не только смог в полной точности и очень быстро скопировать рисунок, но сделал очень дельные предложения по его гармонизации. В общем – было решено – они и будут выполнять его заказ. Оставив им в качестве знака доброго расположения денарий, наш герой попросил посчитать, сколько и чего им нужно для выполнения 10 рисунков на щитах и 60 тканевых нашивок, и уже завтра к обеду прийти к нему в гости за оплатой и щитами. С тем и Ближе к вечеру того же дня три человека в темно-серой, неприметной одежде вышли из дома нашего героя и отправились в небольшую забегаловку, что стояла в нескольких минутах ходьбы от площади. Дожидалась полночи эта компания тихо и мирно сидя за столиком и кушая вино, само собой, создавая видимость обильного возлияния, так как пить им было очень нежелательно. И вот, судя по состоянию местных алкоголиков, наступила полночь или что-то очень похожее. Тихо выйдя, неприметные незнакомцы практически бесшумно отправились по дуге вдоль площади, у них была важная задача – осмотреть диспозицию. Все было довольно тривиально – двое стражников тихо болтали и грелись у небольшого костерка, который заодно выполнял функцию освещения. Рядом с ними в колодках в полуобморочном состоянии были искомые объекты, за спиной которых возвышалась виселица, построенная в том числе и для них. Также был замечен небольшой патруль из пяти человек, что прошел по площади. Решили ждать, так как нужно было избежать встречи с лишними свидетелями – совершенно не хотелось устраивать массовую ночную бойню. Ждать пришлось долго, но ближе к рассвету, когда уже хотели начинать, все же появился патруль. Поприветствовав который, стража, охранявшая разбойников, отправилась обратно спать, то есть бдительно нести службу. Дальше все было быстро. Эрик и Остронег зашли каждый со своей стороны и выбрали по стражнику. Рудольф страховал их с арбалетом в руках, но он не понадобился, так как хороший нож против спящих постовых намного надежнее. Даже пленники, и те не проснулись в процессе снятия охраны. Роли были четко расписаны, так что дальше все прошло так же гладко: пленников разбудили, сняли колодки, дали темно серые туники и плащи, сняли со стражи кошельки, вскрыли их пояса и тихо исчезли. Утром в городе, само собой. поднялся шум. Вытащить разбойников из рук стратига – это очень большая наглость. Правитель Пелопонесса в приступе ярости из-за случившегося самолично срубил голову начальнику городской стражи, за безалаберное несение службы. Его преемник, испытывающий острое желание сохранить собственную жизнь подольше, буквально носом землю рыл. Вся стража и значительная часть войск фема были подняты и задействованы в операции по поимке преступников. Все пригороды прочесывались на дистанцию до дневного перехода, проверялось совершенно все – от небольших канав и кустиков до сараев с сеном и погребков. В самом городе стража обшаривала каждый дом от подвала до чердака. Даже к нашему барону заходили, но тайник с беглецами был надежно укрыт, так что все обошлось. После того, как все улеглось, освобожденные товарищи Хартвин и Хаган – братья Ульриха – были проинструктированы в плане их дальнейшей судьбы, а также поведения на ближайшее время. Покидать пределы дома им строго запрещалось, выходить во внутренний двор для занятий можно было только в доспехах, причем им были выданы первые два потхельма, дабы скрыть лицо. Ну и так далее. Но те были счастливы – ведь случилась почти сказка, так как вместо виселицы они получили место в дружине благородного господина. И теперь их кормят, вооружают, тренируют. Правда, сказка оказалась весьма изнурительной – Рудольф гонял ребят особенно жестко, так как физическое состояние оных было несколько запущено, а с оружием они вообще общались исключительно на "вы".
