Ларишка, стоя на склоне холма рядом с царевнами и жрецом, посылала в демонов одну меткую стрелу за другой. Трое бхутов, прячась в зарослях, подобрались к лучнице и выскочили из-за кустов: двое в облике огромных псов, а один — могучего быка. Парфянка при бегстве из пещеры Бога-Быка успела подобрать махайру, и теперь кривой клинок разрубил в прыжке одного из псов. Второй повалил тохарку и вцепился ей в плечо, разрывая мощными зубами кольчугу, но кинжал Лаодики тут же вонзился ему в шею. Бык-оборотень устремился на Хираныо. Тот проворно отпрыгнул в сторону, произнес заклинание, и перед ним вместо могучего животного оказался худой лысый человечек, стоящий на четвереньках и ревущий по-бычьи. Увидев грозно простертые руки чародея, бхут проворно обратился в зайца и стрелой помчался в чащу, подальше от сражения.
А внизу дружинникам приходилось все хуже. Палица, брошенная одним из пишачей, ударила Ардагаста в голову, и он опустился на колени. От топора ракшаса его спас длинный клинок Вишвамитры, отбивавшегося при этом кинжалом еще от одного врага. Вдруг из чащи донесся шум, треск ветвей, и на поле боя появились четверо. Впереди бежал кряжистый сильный карлик с тяжелой палицей в мускулистой руке. За ним — двое парней богатырского роста и сложения, вооруженные древесными стволами. Четвертый был ракшас, на медной физиономии которого выделялся мясистый огненно-красный нос. В каждой из рук он сжимал странное оружие: часть черепа антилопы с острыми рогами. Под ударами огромных дубин затрещали ребра и черепа пишачей, ломались, как щепки, их копья. Красноносый ракшас с быстротой молнии отбивал удары копий и палиц и вонзал рога антилопы в тела врагов.
Один из царей-ракшасов бросился на красноносого с двуручным мечом. Тот одной парой рогов перехватил и отвел клинок противника, а другую всадил ему в сердце. Обеспокоенный Шивасена метнулся наперерез красноносому и выставил пятерню. Разноцветные лучи вырвались из пальцев. Необычный ракшас тут же выбросил руку вперед, и с антилопъих рогов ударили в грудь саньясина два красных луча. Шивасена зашатался, с трудом удерживаясь на ногах под натиском магической силы. Тут ему в спину вонзилась стрела Ларишки, и саньясин рухнул в траву.
В довершение всего из чащи выскочил тигр, одним прыжком повалил наземь и растерзал еще одного царя-ракшаса. Второго зарубил Вишвамитра. Горло третьего пронзила стрела тохарки. Вконец перепуганные пишачи бросились врассыпную. Один из беглецов полчаса спустя обнаружил, что стоит перед воротами ашрама, хотя бежал совсем в другую сторону, и держит на себе окровавленного Шивасену, которого вовсе не собирался спасать.
Загнанный на топкий берег реки, трехглазый предводитель ракшасов озирался, как загнанный зверь. Вдруг он отбросил обломок меча, закусил губу клыками и, мерзко кривляясь, принялся вращать бедрами. Поднялась настоящая буря. Ветер ломал деревья, валил людей с ног. В лесу метались звери, пронзительно верещали обезьяны. Тигр ревел, прижимаясь к земле. Вима, взмахом руки остановив дружину, бросился вперед с мечом, но тут рухнуло дерево и выбило у него клинок из руки. Вырвав загрузшие по щиколотку ноги из трясины, ракшас выломал целое дерево и устремился к царевичу, готовый вбить в землю ненавистного пришельца. Вима быстро ухватил обломок ствола. После нескольких могучих ударов ствол разлетелся в щепки. Тогда кушан, поднырнув под руку демону, обхватил его за талию и с силой швырнул через себя. Прежде чем ракшас успел подняться, акинак Вимы по рукоять вошел ему в сердце.
— Рустам, настоящий Рустам! — воскликнула Михримах.
— Вима, я же говорила, ты — Геракл! — задорно крикнула Лаодика.
— Он бы одолел и самого Шиву, как его предок Герай Кадфиз, — улыбаясь, громко произнесла Ларишка.
Счастливая усмешка расплылась на широком лице Вимы. Особенно дорога ему была похвала тохарки. А у его ног, сплевывая кровь, хрипел трехглазый царь-людоед:
— Тупые, грубые твари… Ваши тела — могила духа. Все, ради чего вы сражаетесь, — иллюзия, майя. Истинен лишь Разрушитель. Проклятие его на вас! И это вы, вы будете править нашей древней страной!
— Представляю, как вы ею правили, — усмехнулся Ардагаст.
Хиранья устало опустился на поваленное дерево.
— Ох, и трудно удерживать эти ракшасские чары. Не будь меня тут, он бы весь лес повалил.
Вима обернулся к четверым неожиданным союзникам:
— Я — Вима Кадфиз, сын великого царя кушан. Скажите, кто вы, враги демонов?
— Меня называют Шиваджит — «враг Шивы», — сложил ладони красноносый ракшас. — В прошлой жизни я был брахманом, а в более ранних воплощениях, наверное, кшатрием. Я больше всего любил боевые искусства, а еще крепкое вино и жареную говядину с перцем, и не только жертвенную. Совсем я испортил себе карму тем, что помог одному молодому сакскому князю похитить невесту, да еще убил двух ее родственников. Теперь приходится есть еще и человечину. Но, клянусь Солнцем, на которое я недостоин взирать, одно дело одолеть какого-нибудь разбойника и подкрепиться им, а другое — пожирать живьем беззащитных, да еще с мерзкими обрядами. Чтоб их знатокам провалиться в Нараку!
— А мы — якши, хозяева этого леса, — степенно поклонился могучий карлик. — Я — Вишабха, а это мои детки, Чандра и Шакра. Вижу, тут только пять ракшасов. Вы ведь с ними и в пещерах бились?
— Да. Семерых убили, — кивнул Сунра.
Якши переглянулись и довольно расхохотались.
— Все! Нет больше двенадцати царей-ракшасов. Ох, спасибо вам, добрые люди! Ведь до чего дошло: у меня в лесу всего один тигр, людей никогда не трогает, а те видят в лесу человеческие кости и на него думают, облавой грозятся. Да еще бритоголовые слухи распускают, будто мы тоже людей едим, а моя старуха с дочерьми у младенцев кровь пьют… Да ладно уж! Нам, якшам, богами велено клады стеречь. Видели небось сокровища в пещере Бога-Быка? Так вот, теперь их никто не посмеет взять, кроме вас.
А солнце уже поднялось на востоке. Его лучи, пробиваясь сквозь поредевшую чащу, играли на кольчугах и клинках. Многоголосый птичий хор приветствовал золотого владыку дня, снова пришедшего править миром. Безмятежно прыгали по ветвям обезьяны. Тигр забрался в тень и лег отдыхать, уложив большую голову на лапы. И если бы не уродливые тела демонов среди бурелома, все случившееся ночью могло показаться страшным сном, насланным злыми духами. Ночь Демонов кончилась.
Зачарованно, словно впервые, глядели суровые воины на встающий над лесом сияющий диск. Ардагаст обнял за талию Ларишку, перевязывавшую ему рассеченный лоб:
— А ведь мы с тобой второй раз из Чернобогова царства выбрались. Только черти на этот раз пострашнее были и поумнее. И все равно Солнца не одолели! — Он тряхнул измазанными кровью золотистыми волосами. — Что мне теперь дядя Сауасп! Попробовал бы он потягаться с тем каменным бесом… И Индрик-зверь ему бы помогать не стал.
Вима вложил меч в ножны:
— Идем к коням. Отъедем подальше, пока нас не начали искать, передохнем в укромном месте и — к Инду.
— Ваших коней и двух воинов, что их стерегли, увели в селение Мохра-Мораду, — покачал головой карлик-якша. — Там плохие люди живут, темные — одни шиваиты.
— У нас на равнине больше почитают Солнце-Вишну. А в горах и на холмах Шиву — там живут потомки мелуххов, — сказал Вишвамитра.
— Хоть бы они были потомки дэвов и самого Ахримана! — рявкнул Вима. — Клянусь Ортагном, я разнесу все их воровское селение. Веди нас к нему, якша! Задремавший было тигр поднялся и огласил лес воинственным рыком.
У входа в селение кушан уже ждала толпа из полутора сотен крестьян, вооруженных чем попало — цепами, косами, дубинами. Кожа у этих людей была темнее, чем у горожан, черные глаза угрюмо и недоверчиво глядели из-под курчавых волос. Впереди стояли сухонький седоволосый староста с резным посохом и здоровенный парень с тяжелым цепом в руках.
— Отвечайте, кто вы такие и что делали здесь ночью? Хотели разграбить ашрам? — неприветливо спросил староста. — Так знайте: мы умеем управляться с разбойниками. Двоих ваших уже скрутили. Парфянка выступила вперед.
— Это не разбойники, а воины Куджулы, великого царя кушан. А я — ваша законная царица Михримах, дочь Фраата.
— Царица? У нас теперь царь Штратана Шивадаса. Так нам сказал мудрый жрец Шивасена. Яваны правили Таксилой раньше вас, пахлавов.
— Разве царицы ходят в таком виде? — осклабился парень с цепом. — Так наряжаются только…
Вишвамитра наполовину обнажил кханду.
— Договаривай, и я вобью твои грязные слова тебе в глотку вот этим мечом!
Глаза парня блеснули злым огнем.
— Господин начальник стражи! Ты хорошо умеешь воевать… с крестьянами, когда собирают подати. Что, сам убежал к разбойникам или они тебя купили у храма? Интересно, за сколько?
Двуручный меч сверкнул в воздухе. Но прежде чем он успел скреститься с цепом, между кшатрием и крестьянином оказался Шиваджит. Одной парой антилопьих рогов он перехватил кханду, другой — цеп.
