Фронт установился по линии Мобельяр – Эпиналь – Нанси – Мец. Иронично, что Верден, могучая крепость, ставшая символом стойкости в прошлую войну, и в этот раз устоял, несмотря на несколько немецких попыток продолжить наступление через него в глубь Франции. Ближе всего в тому, то бы спустить флаг эта крепость была во время танковой мясорубки, которая происходила буквально в нескольких километрах восточнее.
В целом такая конфигурация фронта ничего хорошего в перспективе галлам не предвещала. В руках вермахта осталась крайне важная рокадная дорога Мец-Нанси-Эпиналь, поэтому маневрировать силами вдоль фронта тевтонам в дальнейшем будет гораздо проще, чем их противникам.
Пока стороны приводили свои силы в порядок – французы строили оборону, а немцы подтягивали тылы – британцы успели провернуть наступательную операцию местного значения в Норвегии. Неожиданным десантом – одновременно морским и воздушным был взят город Будё а линия соприкосновения оттеснена, таким образом, на сто километров южнее.
После возвращения Хокона 7 на родную землю и провозглашения Нарвика временной столицей королевства, на севере страны начали формироваться новые вооруженные силы. Кроме местного призывного контингента, Король Норвегии добился от Швеции пропуска в район Нарвика той части военных гражданских, которые годом ранее сбежали в соседнюю страну, спасаясь от немецкой оккупации. За год норвежцам удалось сколотить и сносно обучить две пехотные дивизии. С вооружением и инструкторами помогла Британия. Именно эти дивизии и поучаствовали в качестве десанта в операции по захвату Будё.
Всего у немцев в Норвегии находилось семь пехотных дивизий, общей численностью чуть больше ста тысяч человек. При этом большая часть находилось в южной, самой развитой и густонаселенной, если это слово вообще применимо к такой стране как Норвегия, ее части. По дивизии стояло в Бергене, Осло, Тронхейме. Остальные были разбросаны побатальонно по городам побережья.
В самом Буде стоял 349 гренадерский полк. Во время Норвежской операции он входил в 181 пехотную дивизию, но потом дивизию перебросили на континент, а 349 полк остался на севере в составе оккупационных сил.
Сама десантная операция прошла на удивление гладко. Все внимание немецкого командования было сосредоточенно на событиях во Франции, поэтому этот ход немцы банально прохлопали.
13 июля на рассвете ко входу ко входу в бухту подошли десантные корабли под прикрытием линкоров Рамилес и Нельсон, воздушно прикрытие обеспечивали самолеты с авианосца Арк Роял.
Первые выстрелы раздались, когда транспорты уже подошли к причалам и начали высаживать десант. Союзники сами не ожидали, такой расхлябанности от немцев, которые в свою очередь вдали от цивилизации и от начальства соответственно, несли службу откровенно спустя рукава.
Так или иначе, норвежцы, которые шли в первой волне десанта, без проблем закрепились в порту и обеспечили беспроблемную высадку тяжелого вооружения. Ну а когда на норвежский берег выкатилась рота Матильд, сопротивление бойцов вермахта и вовсе перестало носить хоть сколько-нибудь организованный характер.
Еще несколько дней норвежцы вылавливали остатки 349 гренадерского в самом городишке и окрестных селениях. Самая упорная часть сумела оторваться от преследователей и пешим образом. До Тронхейма, где стоял большой немецкий гарнизон, пешком нужно было пройти не много не мало – 700 километров. Удалось это кому-то или нет история умалчивает.
Череда поражений союзников вызвала активизацию действий Японской Империи в Юго-Восточной Азии. Еще весной Японцы начали давить на правительство Рейно с целью закрыть канал поставки оружия и снаряжения, который шел в Китай чрез Французскую колонию. Тогда Франции пришлось уступить. Сил что бы противостоять молодому азиатскому хищнику у Франции не хватило бы и в лучшие времена, а уж когда все хоть сколько-нибудь боеспособные части уже перебросили в Европу – тем более.
Соглашение подписали, однако выполнять его не торопились. Нет, формально, грузы через Французский Индокитай действительно не шли, но на деле – мало что поменялось. С молчаливого попустительства властей пограничники просто отворачивались когда нужно, и канал поставки продолжал исправно работать.
Теперь же, японцы потребовали дать согласие на введение частей императорской армии для контроля пограничных районов Французского Индокитая. По сути, они планировали аннексировать эту территорию, лишь слегка прикрываясь невыполнением подписанного весной договора.
И вновь Парижу пришлось уступить.
18 июля в порту Хайфон начал высаживаться японский экспедиционный корпус численностью в шесть тысяч штыков под командованием генерала Такума Насимура.
И казалось, что все прошло для японцев безнаказанно, однако немного просчитались. В ответ на японские действия США ввело эмбарго против Японского государства, прекратив поставки на острова целого перечня жизненно-важных товаров, включая технику, станки, металл и резко ограничив поставки нефтепродуктов.
С этого дня приход большой войны на Тихий Океан стал неизбежен.
Глава 20
29 июля торопясь развить успех, что бы не потерять темп и не дать противнику прийти в себя, немцы вновь перешли в наступление. И вот в этот момент показалось, что французы посыпались и осталось нанести лишь последний удар. Удар в самое сердце.
Право поставить жирную точку в войне, а в ОКХ именно так смотрели на предстоящее наступление, и в общем-то не без оснований, досталось свежесформированному 1 танковому корпусу СС в составе трех моторизованных дивизий «Лейбштандарт Адольф Гитлер», «Райх» и «Мертвая Голова». С одной стороны это было очень выгодно с пропагандистской точки зрения, а с другой – другого мощного танкового соединения, не потрепанного в боях за весенне-летнюю кампанию, просто не было.
План с военной точки зрения был прост и туп как угол дома: длинным рапирным уколом пробить хлипкую оборону западнее Седана и прорвавшись по дороге через Реймс взять Париж. Повторить таким образом, на новом конечно уровне развития техники, маршрут великого Мольтке.
Седан – город великого позора Французской армии и всего Французского государства, как бы оно не называлось, империя или республика. Именно тут семьдесят лет назад войска Прусского королевства разгромили французскую армию, взяли в плен императора Наполеона 3, что привело к очередной революции, Парижской коммуне, восстановлению республики, поражению, унижению, потери части восточных территорий и огромным репарациям. С тех пор это название стало нарицательным.
И так было до прошлого года. После второй битве при Седане, так окрестили французские, да и не только французские, газеты разгром корпуса Гудериана, этот город превратился в символ победы и надежды на лучшее.
Вот только для самого города как населенного пункта все было совсем не так радужно. Последний год линия фронта проходила тут по Маасу, разделяя город на две неравные части. При чем, из-за того, что река делала тут петлю, «французская» часть города оказывалась как-бы в полуокружении и легко простреливалась немцами с трех сторон. Понятное дело, что ни жить, ни обороняться в таких условиях практически невозможно. Город больше напоминал скелет исполинского животного, зияя дырами-глазницами в стенах домов.
30 июня этому многострадальному городу вновь пришлось увидеть, как нога захватчика топчет земли прекрасной Франции. С плацдармов на левом берегу Мааса, которые еще годом ранее захватили дивизии генерала Гота, и на которые скрытно переправили мощный танковый кулак, СС-овцы двинулись на северо-запад, вдоль реки, мимо самого Седана, разгромив по ходу ударом во фланг дела 19-ю 21-ю пехотные дивизии, которые занимали этот участок фронта.
Продвинувшись в этом направлении за два дня, не смотря на бешенное сопротивление французской армии, на почти 25 километров 1-ый корпус СС к вечеру 31 июня оседлал шоссе Шарлевиль-Мазьер – Реймс.
